Ну да ладно.
Он аккуратно положил в миску мороженое – шоколадное, – добавил шоколадный сироп для усиления вкуса и плеснул немного молока. Затем поставил миску с ингредиентами под лезвие смесителя для молочных коктейлей (который стоял отдельно от маминого миксера и папиного блендера – всему свое место). Установил автоматический таймер на сорок секунд, опустил рычаг и нажал кнопку «Вкл.». В свои тринадцать Бобби проделал этот маневр, даже не задумавшись, потом повернулся и лениво оглядел кухню. Поворачиваясь, он увидел – возможно, это была игра отражения – в болотистых лесах возле Оук-Крик нечто похожее на свет, хотя там ничего не могло быть.
Бобби это не встревожило. Параллакс и эффект призмы, особенно в доме с двойными окнами, кондиционером и спонтанно образующимся конденсатом, были не только ему известны, но и фактически являлись элементами игр, в которые он играл в одиночку (если повернуть головой вот так, то свет исчезнет, и т. д.). Вместо того чтобы испугаться, Бобби проявил интерес и попытался понять, что за источник света вызвал такой странный отблеск. Он менял цвет – был то белым, то желтым. И плясал. Бобби повернул голову. Безуспешно. Независимо от его действий свет оставался практически там же, где и был. За спиной жужжал миксер: оставалось еще пятнадцать секунд.
В следующие пять секунд Бобби пришел к следующему выводу: этот эффект не был вызван хорошо известной ему игрой отражения. На болоте действительно что-то светилось. Это был не фонарик, и оно не приближалось, просто неведомый свет. То есть на болоте кто-то был.
Первым делом Бобби подумал о Джоне Рэндалле. Джон много говорил о том, что придет и поможет дежурить ночью, но Бобби знал, как трудно ему выскользнуть из своего дома и возвращаться незамеченным. К тому же, этот свет был далеко от тропинки, по которой ходил Джон. Следовательно, это был не Джон. Миксер за спиной у Бобби затих, осталась мигать лишь маленькая оранжевая лампочка «Вкл.».
Словно желая отвлечься, Бобби повернулся, открыл кухонный шкаф, достал высокий стакан и уверенным движением налил в него свой молочный коктейль. Затем он отсоединил лезвие миксера, промыл его и положил на сушку. Однако, сделав это и повернувшись к окну, он снова увидел свет. Время от времени тот исчезал, но потом снова появлялся. Бобби представил себе небольшой костер, перед которым кто-то ходит туда-сюда. Наверное, собирает дрова.
Взял свой молочный коктейль, Бобби выключил свет на кухне. Встал, держа холодный стакан и прихлебывая из него. В темном помещении сердце у него начало биться все быстрее и быстрее. Едва глаза привыкли к темноте, он окончательно понял, что на болоте есть свет, что он рукотворный и что там есть человек, поддерживающий костер.
Последовали два очень быстрых потока мыслей:
Взрослый. Сила взрослых. Дети держат в спальне плененную девушку. Обнаружение. Поднятая тревога. Наказание.
Сборщики.
Хотя Адамсы не владели достаточным количеством земли, чтобы серьезно заниматься сельским хозяйством, их участок был окружен крупными коммерческими фермами, где работала сельхозтехника. А когда созревали фрукты, появлялись сборщики. Еще они приходили на помощь осенью, примерно в это время. Это были смуглые латиноамериканцы с жирной блестящей кожей, темными светящимися глазами, грубыми лицами и взрывным характером. Их будущее было безнадежным. Если бы Бобби мог выражать свое мнение, он назвал бы их рабами – своих родителей, своей семьи.
В течение двух или трех недель Сборщики заполняли эту местность, тратили свою скудную зарплату у Тиллмана или в местных барах, а затем снова исчезали. Они говорили на непонятном языке, который родители Бобби называли «пачуко», и никто из его друзей не знал никого из них.
Во время своего пребывания Сборщики могли появляться где угодно и делать что угодно. Местное сообщество сперва зависело от них, потом терпело, затем преследовало их и, наконец, изгоняло. А на следующий год они возвращались как ни в чем не бывало. Однако для Бобби мысль о том, что в нынешних обстоятельствах какой-то Сборщик разбил лагерь на соседнем болоте, представлялась угрожающей. Ведь этот мужчина может подойти к дому, а Барбара может поднять шум, и тогда весь план пойдет насмарку. В темноте Бобби становился таким же, как и его отец, – очень осторожным.
Он поставил наполовину полный стакан с коктейлем, повернулся и пошел по коридору, спустился по лестнице в комнату отдыха, где хранились ружья. Там он вставил два патрона в дробовик 410-го калибра, положил еще несколько в карман, и вернулся наверх. Сердце теперь у него билось как сумасшедшее. Благодаря Свободной Пятерке Бобби получил довольно продвинутые представления о военной тактике. Чтобы защитить замок, нужно было не сидеть на стенах, а оставить его, как дразнящую мишень. Уйти в лес, залечь, пропустить врага мимо себя, а затем расстрелять его с тыла.
Он сделал это в свойственной своему возрасту манере. Открыл кухонную дверь (которая была вне поля зрения находящегося у костра человека), выскользнул в огород, где затаился в засаде. В голове носились лихорадочные мысли. Разбудить Синди? Нет, она бесполезна и может только пострадать. Отпустить Барбару? В этом тоже никакого смысла. Идти за помощью? Слишком далеко, слишком рискованно. Вместо этого он прополз между рядами помидоров (справа) и бобов (слева) и присел на корточки. Кроме отдаленного грома, он ничего не слышал, и ему удавалось сохранять спокойствие.
Как в ту ночь, когда милосердная рука отца усыпила его собаку, как в тот день, когда перед окончанием учебного года он сильно заболел, и ему пришлось пропустить вечеринку, как в тот день… как в тот день… он понял, что ему ничего не остается, кроме как принять жизнь такой, какая она есть. Она управляет тобой, а не ты ею. Нужно просто делать все, что в твоих силах, тем, что у тебя есть. Так говорил его отец.
Поэтому Бобби лежал в огороде и думал о незнакомце (или незнакомцах) на болоте и о Барбаре и Синди в доме. Все они зависели от него, только не знали об этом. Несмотря на то что он не считал себя трусом, ему было страшно.
Костер на болоте горел, но никто так и не пришел. Ночь растворилась в мокрой росе, и небо приобрело зеленый оттенок. Любой взрослый, проходящий мимо, был бы поражен выстрелом из дробовика, но, к счастью (подумал Бобби), этого не потребовалось. В конце концов он начал клевать носом и заснул, уткнувшись розовыми щеками в скрещенные руки и оставив дробовик лежать рядом.
П
лен для Барбары становился все болезненней в физическом плане. После последних потасовок с детьми ее запястья и лодыжки были травмированы, а удерживающие ее веревки испачканы в крови. Конечно же, в данных обстоятельствах она не могла надеяться на скорое исцеление. В связанном, неподвижном состоянии ее тело неуклонно теряло гибкость и чувствительность. У нее медленно развивалась характерная постельному образу жизни болезнь, поэтому, когда дети поднимали ее, у нее какое-то время кружилась голова. Из-за кляпа во рту было постоянно сухо, а горло из-за тщетных попыток глотать распухло и болело. Губы из-за регулярного наклеивания и сдирания скотча тоже были сухими и воспаленными. Голодные боли в животе напоминали менструальные спазмы. Поскольку дети никогда не кормили ее досыта, сегодняшний отказ от сэндвича с курицей казался ей сейчас величайшей глупостью.
Конечно же, все это было не смертельно. Она знала это. У нее даже не останется ни единого шрама. И все же, если эти ее маленькие страдания рассматривать в целом, они складывались в одну большую пытку.
Сегодня добавились новые проблемы. Пол царапал и колол ее своим ножом. Джон лишил ее девственности, неуклюже, но лишил. У нее было небольшое кровотечение (совсем небольшое, как она заметила, когда ей позволили встать). Сейчас осталось лишь едва ощутимое жжение между ног.
Конечно же, здесь присутствовал и психологический аспект. Она не только испытала унижение, у нее появилось ощущение «падения». С каждым днем ее статус взрослого неуклонно снижался. Она начинала как их смотрительница, а теперь опустилась до одного с ними уровня – и даже ниже, из-за того, что стала объектом игры. Если утром они едва осмелились раздеть ее донага, то к полудню уже изнасиловали. Завтра она будет ненамного лучше той куклы Барби, превращение в которую предсказывала ей Терри.
