Первым был мочевой катетер. И такой порядок Клинок предпочел вовсе не из-за любви к установленному инструкциями алгоритму (хотя, именно таков он и был), а от того, что его капитан имела, хм, определенную слабость… Которой стеснялась и не хотела, чтобы о ней узнал ее брат. Но, разве, что-то можно скрыть от корабля, на котором плаваешь в пустоте месяцами? В общем, посиделки капитана в душе, во время которых та вводила в свою уретру специально сделанные для этого игрушки, стали их совместным с Клинком секретом. Так что, сейчас инструкция была отодвинута в сторону, и вошедший в маленькую розовую дырочку капитана катетер там не остался, почти сразу медленно пойдя назад. Потом, вперед. А потом, снова назад… Пока на четвертую фрикцию капитан не замычала что-то нечленораздельное, задергавшись в своих путах и пытаясь выгнуться дугой, а катетер не заполнился ее жидкостями с совсем не той скоростью, что предписывала инструкция. Клинок Дракиса выждал пока тело волчицы обмякнет, после чего окончательно зафиксировал катетер внутри ее тела и удалил лишнюю влагу с промежности своей капитана.

Теперь пришел черед выходного катетера для кишечника. Прежняя капитан Клинка Дракиса любила эту часть подготовки к длительному соединению. А вот капитан Веласка терпеть не могла, жалуясь на то, что «Попа самке вовсе не для того, чтобы ее узлом рвали!». Так что, довести капитана до оргазма при помощи ее фетиша на уретральное проникновение преследовало целью не только доставить удовольствие самому Клинку (кончающая от твоих усилий самка – приятное зрелище): сейчас капитан Веласка была расслаблена, и кораблю без труда удалось ввести и зафиксировать в теплых глубинах юной волчицы этот, столь нелюбимый ею, катетер. Теперь можно было приступать к главному.

В ножной части ложа открылось два люка, и из них выскользнула пара «щупалец» коннекторов, и, извиваясь и поглаживая внутреннюю часть бедер самки, поползли к паху волчицы. Нет, конечно, по инструкции, соединяться следовало «прямолинейно и решительно, не роняя славу боевого корабля играми и сантиментами, более подобающими самкам торгового флота». Но, честно, кто-то из кораблей Флота ее выполнял? Вот и для Клинка это была одна из немногих инструкций, к которой он не относился всерьез: уж слишком ему нравилось немного поиграть и пофантазировать перед тем, как слиться со своим капитаном… Коннекторы остановились у того места, где ноги капитана соединялись вместе, и вновь разделялись уже ее детородной щелью. Клинок чуть приостановил свои ласки, и призадумался: ему всегда хотелось однажды войти в любовницу жестко, почти взять ее силой – капитан Веласка даже обещала, что если он когда-нибудь осуществит эту свою фантазию с ней, то она не обидится на корабль (не одному же Клинку узнавать чужие фетиши? Не поделиться своим после того, как он узнал о причудах капитана, было бы невежливо). Может? Нет. Не в этот раз. Коннекторы нежно вошли в капитана, со всей возможной осторожностью раздвигая ее влажные половые губки, и змеясь поползли в ее сокровенные глубины. Юная волчица довольно охнула, и чуть дернула ногами, пытаясь раздвинуть их еще шире. Но тут же выгнулась от еще одной конвульсии удовольствия (она сама всегда так говорила, хотя, Клинок все время подчинения капитану Веласке подозревал, что и доля боли в ее ощущениях тоже была) – коннекторы достигли входа в матку капитана, и принялись раздвигать колечко упрямых мышц, стремясь попасть внутрь, и продолжить свой путь. Вскоре у них это получилось. А довольный вздох, обилие женских соков и вновь расслабившееся тело капитана подсказывали, что не только у них. Теперь корабль отделяли от желаемого считанные секунды. Коннекторы позмеились по женским путям капитана дальше, подгоняемые все больше разгорающимся желанием корабля.

Иглы выдвинулись. Раздался вскрик боли. В сущность Клинка Дракиса ударил мощный заряд жизненных сил, позволяя ему высвободить жгущее напряжение жаждущего самца, что копилось в нем все то время, что он не был един со своей капитаном. Кораблю стало очень хорошо.

- Почему коннекторы нельзя обезболить? Найденыш, это не вопрос. Просто, жалуюсь, - услышал Клинок, когда разум корабля более-менее вернулся из страны безмозглой (но такой приятной!) первой фазы удовольствия от соединения.

Конечно же, капитан все еще лежала фиксированная к ложу и совершенно беспомощная – своим собственным ртом она ничего не произносила. Слова принадлежали ее образу, что сидел на краю того самого ложа во внутреннем мире Клинка Дракиса, и рукой потирал собственный живот (то место, на которое должны проецироваться яичники капитана, сейчас проколотые коннекторами Клинка).

- Только без лекций! – вскинула руку волчица, заметив, что корабль решил ей что-то ответить, - Боль уже прошла, и мне теперь приятно. Все, это дым прошлого дня! А как тебе? Понравилось?

- Я о многом в моем капитане могу жаловаться Лисе Фуррала, но не на это. Моя капитан, как всегда, великолепна, - облизнулся Клинок Дракиса (его образ, понятное дело) на образ своей капитана: первая (восторженная, но безмозглая) фаза прошла, и теперь корабль был настроен игриво – ему доставляло огромное удовольствие то, как жизненная сила его любовницы струится сквозь его собственное естество.

- Тогда, глубокое слияние, и присоединяемся к беседе с тем незнакомцем. Наверняка, мы уже самые-самые последние, - «выдохнул» образ волчицы, прикрывая глаза. Клинок Дракиса тянуть не стал.

К разуму корабля присоединились приятно теплые мысли, а к системам – бьющееся внутри него самого сердце. Теперь Клинок Дракиса не просто отсчитывал его удары, а сам чувствовал то, как другая живет, будто это он сам. Теплые мысли начали растерянно метаться от системы к системе. Корабль внутренне улыбнулся: двуногие всегда так – не сразу могут отделить себя от него.

- «Не спеши. Мы никуда не опоздаем», - успокоил капитана корабль, одновременно направляя ее жизненные силы на работу узла эфирной связи.

***

- …Может быть, мы могли бы как-то договориться полюбовно? – Граф, продолжая пустые беседы с пиратом, обнаружил, что первый из союзников вошел в эфир. Как это ни странно, это был Клинок Дракиса и его совершенно недисциплинированная капитан-малолетка.

- Джентельдрейк Граф, я еще раз повторяю вам: вы не того общественного уровня дракон, чтобы я мог заключать с вами договоры как с равным. Так что, сколько мне еще придется потратить времени до того, как я увижу мою дражайшую леди Арису? – пират был, мягко скажем, нетипичный: аристократическая морда, когда-то представленная Графу леди Арисой как один из заводил Общества Железной Башни. И, да, в эфире он не присутствовал – разговаривал с капитаном «Яркой Звезды» сидя перед камерой где-то на борту пиратского корабля.

- Она присоединится к нашей беседе с минуты на минуту, - заверил пирата Граф, отмечая то, что в эфире возникли образы старого клювастого друга и его корабля, Тихой Ветер, а затем – образы Лисы Фуррала и ее капитана.

- Дядя Абисари, их дружки подключились, - с ухмылкой кивнул изображению пирата образ пиратского корабля. Почему-то, его капитан в беседе не участвовала, вместо этого позволив своему партнеру, откровенно незрелому подростку, самому разговаривать с незнакомцами (при том, хамя и кривляясь – его воспитанием, похоже, никто и никогда не занимался: ни наставники, ни капитан).

- Спасибо, Осколок. А сейчас, пожалуйста, не мешай нам, - пирата хамское поведение корабля тоже раздражало.

Впрочем, пират у корабля авторитетом не пользовался: похожий на покрытого сегментированным панцирем дракона с грифоньими крыльями и грифоньим же клювом вместо драконьей морды, образ пиратского корабля начал отпускать хамские шуточки про сородичей, наплевав на пожелание «дяди Абисари». Особенно ему чем-то понравился Клинок Дракиса – в его адрес ушло больше всего юмора этого отвратительно воспитанного корабля, которого крайне забавлял тот факт, что Клинок представляет себя именно как дракона, не примешивая к собственному образу ничего от своего истинного облика.