Да, всё правильно, я именно о горизонтальной плоскости и веду речь.

Так вот, не время сейчас.

— Андрей, привет, — коммуникатор заговорил со мной голосом Прокопьича. Мрачным таким голосом. И это меня несколько насторожило.

— И тебе привет, — отозвался я.

Виделись мы с ним сегодня только с утра, на планёрке, после чего каждый из нас побежал в свою сторону, решать вопросы, коих было немеряно. Вопросов и проблем хватало на всех, включая и девчонок. Все пахали, как маленькие трактора.

— Я тебя расстрою сейчас, — предупредил Семен, потом добавил, — сильно расстрою…

— Ну, расстраивай, не тяни уже, — вздохнул я.

— У нас взрыв на стройплощадке в предгорьях.

— Какой взрыв? Мы же ничего пока и не монтировали толком, только оборудование пока завозили для последующей установки.

— Вот склад с этим оборудованием и рванул.

— Понятно, и, — я замялся, ибо ответ на этот вопрос мог меня реально сильно расстроить, — потери какие? Пострадавших много?

— Материальные потери сейчас подсчитываем, — отозвался Семён, — навскидку скажу, что они велики, — и после паузы добавил, — очень велики…

— Что по пострадавшим? — спросил я о том, что меня более всего волновало.

— Двое легко раненных, просто находились недалеко, и словили несколько мелких осколков на излёте, — я уже было вздохнул с облегчением, но Семён добавил после паузы, — и один без вести пропавший. Он-то, как раз, и находился внутри склада, когда рвануло, так что, не знаю, найдём ли мы хоть что-нибудь, или он так пропавшим без вести и останется.

— Кто?

— Наёмный рабочий, — только знаешь, всё говорит о том, что это не несчастный случай, нечему там было взрываться…

— Ты хочешь сказать, что взрывчатку туда кто-то принёс? — спросил я.

— Да, какой-то добрый человек и принёс, и взорвал, похоже, — ответил Семён, — в общем, Андрюха, думаю я, что это диверсия у нас сегодня приключилась. Диверсия первая, но не последняя…

— Ох, обрадовал ты меня, старый, — вздохнул я, — ладно, выясняй там, что к чему, а вечером доложишь, и думать будем. Надо нам с тобой этих добрых людей-то, того, вычислить поскорее, да в глаза им глянуть…

— Ну да, — согласился Семён, — тогда до вечера…

В воздухе до сих пор стоял удушливый смог, куда вплетались ароматы сгоревшего пластика, раскалённого металла, дерева, несмотря на противопожарную пропитку, пожранного огнём… Получилась какая-то совершенно невообразимая вонь.

Хоть с основным очагом возгорания и было покончено, но до окончательной победы над огнём нам было ещё далеко.

Там, где до недавнего времени стоял складской комплекс, то тут, то там, из месива искорёженных конструкций, смятых обгорелых упаковок и Бог весть ещё какого тлеющего мусора, наружу прорывались язычки пламени.

Многочисленные пожарные команды заливали всё это пеной из широких блестящих раструбов. Дроны-пожарники, сновавшие над пепелищем, периодически опустошали свои цистерны и вода, в полном соответствии с законом тяготения, обрушивалась вниз.

Но, более половины её, не успев достигнуть раскалённого мусора, устилавшего землю, обращалась в зловонный пар, что поднимался обратно в небо грязно-зелёными клубами…

Я с грустью смотрел туда, где догорали миллионы кредитов, инвестированные мною и моими партнёрами в развитие проекта.

Рядом громко чихнула Лиза.

— Лиза, я знаю, что зажигать ты умеешь, — вдруг вырвалось у меня, — а потушить всё это безобразие сможешь? — и я сделал рукой широкое движение, обращая внимание сестры на пространство перед нами, сочащееся струйками зловонного дыма.

— Не знаю, — прошептала мне в ответ Елизавета, немного подавленная созерцанием последствий катаклизма, — но, будет интересно попробовать, — вдруг сказала она уже более бодрым голосом и тут же прикрыла глаза, принимаясь за дело.

Несколько минут она стояла почти неподвижно, опустив руки вдоль тела и сжав кулачки. Разве что, немного раскачивалась взад-вперёд. Лицо её было спокойным и отрешённым.

Мне показалось, что от её головы в сторону пожарища протянулись бесчисленные призрачные нити. И кончик каждой из этих нитей уходил под поверхность куч продолжавшего дымить мусора…

Но, уже минуты через две я отметил, что источников задымления с каждой секундой становится всё меньше и меньше…

Наконец, воздух над пепелищем стал почти прозрачным и Лиза открыла глаза. Она покачнулась и обеими своими руками вцепилась в мою одежду.

— Что-то ножки подгибаются, — сказала она, виновато посмотрев на меня, — но я, вроде как всё погасила.

— Ты у меня молодец, — сказал я, и повёл обессилевшую волшебницу к одному из бронеходов, чтобы она могла некоторое время отлежаться на широком кожаном диване и набраться сил.

Уложив сестрёнку поудобнее я подался назад и чуть не наступил на ногу неслышно подошедшему Семёну.

— Ну, ты это, полегче, — сказал Семён, отдёргивая в последний момент ногу.

— А ты не подкрадывайся, аки тать в ночи, — усмехнулся я, — ходи, как все, топая и громко ругаясь…

— Эх, не угодишь на тебя, — печально вздохнул мой главный гвардеец.

— Ну, рассказывай, чего нарыть успел, пока мы с Лизой тут огнеборствовали, не щадя живота своего.

— Ага, мы пахали, — донёсся из нутра бронехода обиженный голосок Елизаветы, — я и трактор…

— Ну я же так и говорю, — хмыкнул я, — я и Лиза.

Сестрёнка в ответ пропыхтела что-то угрожающее, типа сейчас, вот, она оклемается и подпалит мою задницу, но воплощать в жизнь свои угрозы не торопилась, что меня вполне устроило.

Семён терпеливо дожидался окончания нашей пикировки, после чего приступил к изложению имеющийся на текущий момент информации:

— В 16:13 по местному времени произошёл первый взрыв в складском комплексе. Вслед за ним с интервалом примерно в полторы минуты произошло ещё пять. В разных местах комплекса. Всё было сделано с тем расчётом, чтобы возгорание охватило в кратчайшее время максимально возможную площадь. Первоначально воспламенились лако-красочные материалы, а потом, когда температура горения возросла, гореть начало всё, включая металл… Противопожарная система, кстати говоря, не сработала. Напрашивается то, что её кто-то предварительно вывел из строя.

— То есть ты продолжаешь настаивать на том, что это таки диверсия? — спросил я.

— Да, другого объяснения произошедшему я не вижу, — Семён окончательно уничтожил мою робкую надежду на то, что это всё-таки несчастный случай, халатность, замкнувшая проводка, или ещё какая хрень, только не сознательное вредительство.

Если это диверсия, то это первый эпизод новой войны. И я не представляю, кому это вздумалось повоевать, и не только со мной, я-то ладно, сошка мелкая.

А вот партнёры то мои, люди совсем не простые, и при желании могут неприятностей доставить. К тому же, больших и много.

Кто это, интересно, такой смелый то у нас? Да, задача…

— Вот, блин, та самая дыра в системе безопасности, о которой мы с тобой говорили, Прокопьич. Куча народу имеет допуск на территорию без принесения надлежащих клятв.

— Ну, дык, — возразил Семён, — не можем же мы всю эту ораву подсобников, к клятве приводить. Да и что мы с ними тогда делать будем? Кормить потом всю жизнь людей, которые могут только одно из двух, либо копать, либо не копать, это такое себе…

— Да всё я знаю, Семён, — сказал я с досадой и затих, перебирая в уме те мероприятия, которые смогут ограничить возможности гипотетических диверсантов.

Хотя, почему гипотетических? Если случилась одна диверсия, то следующую долго ждать не придётся…

— Так, Семён, у тебя есть какие-нибудь продуктивные мысли на счёт недопущения подобных эксцессов в дальнейшем?

— Есть, только они тебе вряд ли понравятся, — задумчиво пробухтел начальник гвардии.

— Ты всё равно расскажи, мне и самому мои мысли не шибко нравятся, но делать то всё-таки уже что-то надо, — я кивнул на то место, где ещё недавно возвышался огромный автоматизированный складской комплекс, — жареный петух уже нас клюнул, чтоб ты знал. Теперь нам надо мгновенно реагировать… Только вот, знать бы ещё, как именно…