— Как это? — монарх старался уточнить все нюансы для того, чтобы принять единственно верное решение, которое принесёт подведомственной ему империи максимальную пользу.

— Он не расшифровывал, — Пронин приложился к бокалу, — но сказал, что у нас есть фора по времени. Очень небольшая фора, лет пятнадцать-двадцать, не более…

— А потом что? — спросил Фёдор Седьмой.

— А потом различные фрагменты этих знаний начнут появляться и у наших конкурентов…

— Значит сейчас мы должны извлечь максимум из того, что можем, — согласился император, — и попытки выдавить из этого человека его секреты нам ничего по итогу не дадут, а время мы потеряем. Так? — самодержец вопросительно посмотрел на Пронина.

— Именно так, — согласился тот, — и я бы предложил действительно налаживать сотрудничество. Вы же знаете, что сравнительно недавно начали появляться люди, способные делать забавные, и в то же время необъяснимые с точки зрения классической физики кунштюки…

— Ну да, мне периодически докладывают, что кто-то там от пальца может прикуривать, кто-то может погодой управлять, ну и прочие байки…

— Это не байки, Ваше императорское Величество, — та девочка, которая на записи так лихо жгла мишени на полигоне, тоже сначала могла, разве что мизерный язычок пламени на пальце на своём разжечь. А вот немного подучилась, и результат налицо, так сказать…

— Да, убедительно, — монарх тоже потянулся к бокалу, — и как ты видишь наше с ним сотрудничество?

— Ну, перво-наперво нам надо организовать что-то типа экспериментального учебного заведения, — генерал наморщил лоб, обдумывая следующую фразу, — закрытого типа.

— Что-то типа интерната? — вопросительно приподнял бровь Фёдор Седьмой.

— Да, и курсантов туда отбирать, кстати, — подхватил монаршую мысль генерал, — тоже из числа интернатских, детдомовских ребят. По крайней мере на этом этапе.

— А чего это детдомовских-то? — удивился монарх, — стоит мне только свистнуть, как тут очередь из благородных построится. Каждому будет желательно дополнительную силу обрести.

— Ваше Величество, — генерал улыбнулся, — ничего же не опробовано толком, не отработано… А ну как какого-нибудь курсанта из благородных там ухайдакают, да не со зла, а так оно, просто, получится? Несчастный случай, так сказать? Как мы тогда с роднёй его разговаривать будем?

— Логично, — согласился Фёдор, — а за детдомовских и не спросит никто. Как это говорится, помер Максим, да и хрен с ним?

— Ну, и это тоже, — подтвердил генерал, — да и если мы пацанёнка безродного за государственный кошт вырастим, воспитаем, да таланты его взрастим, то слуга Империи из него получится как бы и получше, чем высокородный заевшийся барчук…

— Дело говоришь, — Император заёрзал в кресле, примериваясь встать, — знать, тебе этим и заниматься впредь!

— Помилуй, — всполошился Пронин, — отец родной, не губи!

— Ты ко мне с этой идеей пришёл, тебе её и до ума доводить, — отрезал самодержец, — секретность, опять таки… У меня людей, коим я доверяю по настоящему, раз, два, и обчёлся… И ты один из них.

— Но, почему именно я? — продолжал ныть бравый генерал.

— А по кочану, — Император принял решение и пересматривать его никакого желания не имел, — я понимаю, что ты занят сверх всякой меры, но ведь и у тебя есть люди, которым ты доверяешь? Так ведь?

— Так я себе не всегда доверяю… — понурился Мечислав Степанович.

— Ну, то, что ты такой же параноик, как и я, мне известно, — Император понимающе улыбнулся, — следовательно, это не повод для самоотвода. Так что не увиливай. Этот проект отныне твой и ты за него отвечаешь. Ав утешение можешь ещё коньячку махнуть, хе-хе, то-то ты на него с таким вожделением смотришь…

— Дык, хорош же у тебя коньячок, государь-император, — хмыкнул генерал, потянувшись к графину, — я его уже того, распробовал…

— Ну, и мне тогда налей, — скомандовал самодержец, — и не жадничай мне тут!

— За развитие проекта! — провозгласил государь-инмператор, и они приложились к рюмочкам.

— А финансирование? — хитрым голосом спросил генерал, одновременно пытаясь подцепить серебряной вилочкой дольку засахаренного лимона.

— А по поводу финансирования всё с дочкой моей, с Марией согласовывать будешь, — монарх прикрыл глаза, чувствуя, как огненный шарик проглоченного напитка сваливается вниз по пищеводу, — я ей сегодня скажу, она будет финансы этого твоего проекта курировать.

— А что ты дочку то ещё припахать решил, государь-надёжа? — поинтересовался генерал.

— В ней я уверен, не разболтает, — пояснил Фёдор Седьмой, — да и тебе с ней будет проще разговаривать, не надо будет юлить и обманывать в целях сохранения государственной тайны. У неё допуск, хе-хе, наивысший…

— Понял, тогда завтра можно уже с ней напрямую, минуя всякие канцелярии, связываться?

— Думаю, что уже сегодня вечерком её обрадую, так что да, — Фёдор немного задумался, — с утра можешь к ней начинать приставать. Но, для того, чтобы исключить пустую болтовню, рекомендую какой-никакой, а бизнес-план подготовить…

— Господи, опять до ночи вкалывать, бумажки писать,— тоскливо произнёс генерал.

— У тебя судьба такая, старый, — посмеиваясь, сказал император.

— Да, судьба, — грустно согласился Пронин, — ну, ладно, двинусь я во свояси, пора и честь знать…

— И коньячку больше не хочешь? — поинтересовался император.

— Хочу, — всё так же грустно сказал генерал, — но судьба моя в том состоит сегодня, что я, забыв о коньячке должен буду проект бизнес-плна разрабатывать, а не вкушать коньячок и прочие разные вкусности.

— Ну, не грусти, у тебя же и заместитель, наверное, есть? — самодержец явно веселился, нагрузив своего подчинённого очередной неподъёмной задачей.

— Есть, как не быть, коль по штату положен? — Пронин веселья монаршего явно не разделял, — только вот голову то свою никому не приставишь…

— Ну, не переживай ты так, — попытался ободрить его Фёдор, — всё перемелется…

— Ага, — хмыкнул генерал, — и мука будет… Так разрешите идти, Ваше Императорское Величество?

— Иди уже, да не грусти сверх меры, — Император проводил генерала аж до дверей, — и помни, Мария будет ждать завтра твоего звонка…

Дверь за генералом закрылась, и самодержец нажал сенсор вызова церемониймейстера.

— Алексей Павлович, — император обернулся к вызванному царедворцу, — меня нет ни для кого минут на пятнадцать, надо поразмыслить чутка…

— Понял, — склонился Алексей Павлович.

А император откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза начал анализировать недавний разговор с Прониным. И, чем глубже он обдумывал всё услышанное, тем более важным и значительным представлялся ему этот «образовательный» проект…

Я сидел в кресле, прикрыв глаза. Несколько минут назад я закончил разработку методички по организации предварительной подготовки курсантов для прохождения вводного курса оперирования с тонкими энергиями.

Такое вот витиеватое название будет красоваться на титульной странице этой брошюрки.

Можно, конечно, было назвать её и покороче, например «Вводный курс по общей магии». Но тогда обучаемые могут подумать, что попали в сказку и вообразить себя эдакими Гарри Поттерами, героями древнего фантастического произведения… А это не совсем так. Вернее, совсем не так.

У меня тут ни для кого сказки не ожидается. Кровь, пот и слёзы. Всё это я и мои инструкторы, в число коих входят и мои девчонки, будем выжимать из тушек несчастных курсантов.

Но отдохнуть толком мне не удалось. По внутренней связи меня обрадовали тем. Что ко мне на приём ломится обладательница волшебных бирюзовых глаз, Алевтина.

— Запускайте, — вздохнул я и подумал, — ни минуты покоя, покой даже и не снится, поскольку и спать то толком не получается, всё дела, дела…

Алевтина ворвалась ко мне весело, с дружелюбной гримаской на довольной мордахе.