Чживэй от досады скривила рот, разозлившись на глупенькую Джию. Слова не помогут, милосердие незнакомо этим людям. Она уже проверила на своей шкуре. И теперь на примере Джии она увидела себя со стороны: грязная темная плачет, стоя на коленях, умоляя о сострадании, которое не свойственно этим «светлым» тварям.

«Зрелище и правда жалкое», – отстраненно подумала Чживэй. И такая откровенная беспомощная никчемность не вызывала сочувствия, лишь отвращение.

Чжао Юхэ вдруг рассмеялся так, словно услышал хорошую шутку.

– Стойте, – отдал он приказ, никак не переставая смеяться. – Подождите.

Наконец-то в глазах Чжао Юхэ появились какие-то эмоции помимо равнодушия. Даже это злорадное удовольствие, с которым он смотрел на Чживэй, приносило ей больше удовлетворения, чем безразличие. Теперь он, наконец-то, заметил ее. Хотел он этого или нет, но теперь он повысил ее значение в своих глазах.

– Какая приятная встреча, – протянул Чжао Юхэ.

– В чем дело? – стараясь скрыть досаду от принца, осведомился самый высокий Светлый.

Беловолосые, голубоглазые посланники добра – такими они себя мнили? Сейчас же они были раздражены задержкой, хотя некоторые и с любопытством наблюдали за этой сценкой.

– Эта темная из дома Лю.

– Которую выращивали дома? – с удивлением вступил в разговор еще один из Светлых, разглядывая при этом Чживэй.

– Да, она, – ответил Чжао Юхэ.

– Это объясняет побег, – хмыкнул Беловолосый. – Темным нельзя давать ощутить вкус свободы, они начинают воображать себя людьми, равными нам.

– У меня есть предложение, – глаза Чжао Юхэ заблестели от удовольствия. – Начнем-ка, пожалуй, с этой девчонки.

Он кивнул в сторону Джии.

– Нет, – твердо возразила Чживэй, посмотрев с ненавистью на Чжао Юхэ.

– Хочешь быть первой?

– Да. Я буду первой.

Она попыталась подняться, но солдаты в ожидания приказа толкнули ее обратно на колени, выкручивая руки.

– Если пощадите Чживэй, я пойду, – Джия вступилась сквозь плачь.

Чжао Юхэ кивнул, и солдаты, державшие Джию, подняли ее с земли. Она начала кричать и брыкаться, отбиваясь от них.

– Пообещайте сначала! Пообещайте!

Никто ничего ей не обещал.

Чживэй отвернулась, не готовая наблюдать еще одну смерть.

Чжао Юхэ дал знак солдатам. Лицо Чживэй сжала рука, насильно поворачивая голову к пещере. Чживэй начала сопротивляться. Рука соскользнула с лица: палец солдата попал ей в рот, и она укусила его так сильно, что прокусила кожу до самой кости.

– Дрянь! – воскликнул солдат, ударяя ее рукояткой меча по голове.

На секунды Чживэй потеряла ориентацию, в голове загудело.

– Не трогай. Пусть будет в сознании, – холодно прервал его Чжао Юхэ.

– Очень отчаянная темная, – произнес Благородный четвертый, рассматривая ее как диковинку.

Лицо Чживэй вновь перехватили и повернули в сторону пещеры. И Чживэй приняла решение не закрывать глаз. Она должна запомнить этот момент, чтобы сохранить ярость в своем сердце.

Джию толкнули в пещеру. Секунду ничего не происходило, а затем раздался ужасающий крик, и ее подруга обратилась в живой факел. Всего несколько мгновений, и вот уже остался только пепел, который тут же подхватил ветер. Часть пепла осела на одежде Чжао Юхэ, но он не обратил на это внимания.

– В этот раз не плачешь, – улыбнулся он ей. – Если поцелуешь мой ботинок, я могу сохранить тебе жизнь. Забрать во дворец. Эта участь получше той, что тебя ждет.

Чживэй вскинула голову, но в голове билась лишь одна мысль.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

– Ннавжу, – ей удалось прошипеть, несмотря на пальцы, сжимающие челюсть.

Чжао Юхэ не обратил внимания на ее слова. Даже такая чистая ненависть не могла напугать его. Особенно из уст той, которой осталось жить буквально несколько мгновений. Хотя мысль превратить ее ненависть в преданное раболепие показалась ему соблазнительной. Он посмотрел на Лю Чживэй.

– Будешь умолять пощадить тебя? Или других? – насмехаясь, спросил Чжао Юхэ.

Однако внезапно для него огонь ушел из ее глаз, она безвольно обмякла в руках солдат, только подняла на него безучастный взгляд. Какое-то время он еще подождал реакции, надеясь увидеть ярость, но ее не было. Тогда ему наскучило, и он кивнул солдатам, чтобы те отпустили ее.

– Иди в пещеру.

Лю Чживэй покорно поднялась на ноги и поплелась в сторону пещеры.

– Привязанность – самая большая слабость, – хмыкнул Чжао Юхэ. – Убей парочку близких людей, и все! Человек ломается и теряет волю.

Чжао Юхэ посмотрел в сторону Чжао Шэня, который расположился позади всех Светлых и не участвовал в этой сцене. Жалкий Шэнь был первым, кто научил его этому. Чжао Юхэ все еще помнил, как проткнул мечом его брата, оттолкнул безвольное тело ногой и замахнулся, собираясь пронзить тем же кровавым мечом и самого Шэня, но тот повредился рассудком. Тогда Юхэ и понял: не обязательно убивать врагов, достаточно сломать их.

Чживэй же послушно плелась к пещере. На нее больше не обращали внимания, только один из Светлых лениво создал огненный шар, чтобы держать ее в страхе. Ее это даже развеселило. Смешно. Они отправляют ее на смерть и угрожают смертью?

Им придется придумать что-то пострашнее, положить что-то повесомее на другую чашу весов. Вот только у них больше ничего не осталось против нее. Вообще ничего.

Даже страха к ним она больше не испытывала. Все эти Светлые были бесконечно жалкие. Птицы, которые стали настолько гордыми, что перестали отличать червей от змей.

Кровь капала с ее ладони, но едва ли кто-то обратил внимание, как она пальцами вытащила из своей плоти ножовку и перехватила ее поудобнее.

Едва она поравнялась с Чжао Юхэ, как взмахнула рукой. У него расширились зрачки от удивления, словно он не сразу понял, что случилось.

Теплая кровь полилась ей на руку, и в следующее мгновение Чжао Юхэ исчез. Появился почти сразу в несколько метрах, держась рукой за горло, которое она перерезала ему ножовкой.

Чживэй ухмыльнулась ему в лицо. Получай, птица, не разглядевшая змею.

Чживэй понимала, что больше ничего не успеет сделать, поэтому она развернулась и побежала в сторону пещеры. Лучше она умрет на собственных условиях, чем от огненного шара Светлого или любых пыток, что они ей приготовят.

Чживэй нырнула туда рыбкой, чувствуя, как огонь опаляет ей пятки. Однако она лишь рассмеялась. Пьянящее чувство их беспомощной ярости принесло ей удовольствие. Приземлившись на землю, она содрала колени и локти в кровь, но не стала смотреть, просто закрыла глаза.

Сейчас она сгорит, и наступит темнота.

Минута, другая – ничего не произошло. Тогда Чживэй поднялась на ноги и недоуменно осмотрела себя. Она не сгорела?

Внезапно наступившая тишина давила на уши. Может ли быть, что она умерла и превратилась в кого-то вроде призрака?

Чживэй обернулась на Светлых. Они застыли снаружи, ошеломленно разглядывая ее. Похоже, они тоже не ожидали подобного исхода.

Может быть, есть все-таки какой-то Темный Всевышний? Почувствовав силу ее ненависти к Светлым, он даровал ей жизнь?

И Чживэй вдруг поняла, что ей делать. Она резво развернулась и побежала вглубь пещеры, не дожидаясь, пока Светлые отойдут от первого шока.

– Стой! – услышала она злой крик. – Тащите сюда живо еще темных!

– Удержи ее силой! – крикнул второй Светлый. – Заслон снят!

– Если такой смелы…

Дальше Чживэй свернула, и голоса их пропали. Ей нужно было найти убежище, пока Светлые не зашли. А в том, что они зайдут, она не сомневалась.

Бежать было больно. Пол был устлан мелкими острыми камешками, порой впивавшимися в ногу с такой силой, что Чживэй присаживалась на землю и быстро-быстро растирала подошву ноги.

Довольно скоро Чживэй оказалась в подземной центральной зале. Зала была огромной, с высокими сводами, но абсолютно пустая, если не считать гигантских цепей, толщиной с талию Чживэй. Цепи свисали со сводов, тянулись от стен, однако никого не удерживали, просто валяясь на земле.