Протягивая сумку Джеда, Рис предлагает ее так, как будто вся цель спуска туда внезапно потеряна для него.

Мой взгляд перемещается на Рен, чьи глаза наполняются слезами.

Мужчина кивком головы приказывает одному из своих солдат забрать сумку, и Рис без колебаний отдает ее.

Солдат роется в сумке и достает маленькую черную коробочку, открывая ее на трех шприцах, спрятанных внутри. Достав один из стеклянных шприцев, Шолен поднимает его, крутя в насмешку. Она выскальзывает из его пальцев, падает на пол, и он раздавливает ее своими слишком блестящими черными ботинками. Смех, который следует за этим, должно быть, режет нервы Риса, как лезвие. Второй шприц поднят, и он снова позволяет ему упасть, где он разбивается о деревянный пол, и он раздавливает его ботинком.

Рис пошатывается, его останавливает дуло пистолета, приставленное к его груди.

— Какого хрена ты делаешь?

— Ты действительно думаешь, что лекарство от болезни сделает тебя лучше? Или что я буду сидеть сложа руки и позволю кучке дикарей пытаться очиститься? Стать одним из нас? Чистым. Незараженные. Единственный истинный человеческий вид, оставшийся на этой планете.

Он поднимает последний шприц, его прозрачная жидкость не указывает на силу, которой он обладает. Власть, которую человек, подобный тому, что стоит перед нами, готов захватить и уничтожить.

— Пожалуйста. В голосе Риса слышится дрожь, неподходящая для такого сильного и непроницаемого на вид мужчины.

— Я храню последнюю надежду для вашего вида. Без этого у вас нет шансов выжить. Мне сказали, что третье поколение не произвело жизнеспособного потомства, а это значит, что ваш грязный, зараженный, дикий вид умрет вместе с вами. Он наклоняет голову, изучая содержимое шприца, и мое сердце учащенно бьется при мысли о том, что он с ним сделает. В горле пересохло, руки дрожат, я молюсь, чтобы в этом человеке осталась хоть капля порядочности, и он приберег последнюю дозу для Рен.

Вместо этого он не сводит глаз с Риса, позволяя шприцу упасть на пол.

— Это больно, не так ли? Наклоняясь, он улыбается и поднимает маленький кусочек разбитого стекла.

С того места, где я стою, я вижу, как глаза Риса следят за человеком, который поднимается на ноги, поднимая осколок шприца, насмехаясь над его надеждой.

— Возможно, это могло бы спасти тысячи из вас. Но это хорошее напоминание о силе, которой я обладаю, о том, что я мог бы… Его слова прерывает кашель, и он прочищает горло, роняя осколок стекла.

— Что я мог бы… Очередной кашель заставляет его наклониться вперед, и он хватается за спинку стула Грегора.

— Что я мог бы раздавить… твои шансы… под своими… ногами.

— Сэр, с вами все в порядке? Один из офицеров Легиона делает шаг вперед, предлагая ему стакан воды, который он отбрасывает. Стакан вылетает из руки солдата, разбиваясь о стол.

Шолен кашляет мужчине в лицо, вытаскивая из кармана костюма носовой платок, который он прижимает к губам.

— Я не буду пить из стакана дикаря!

Из его носа сочится кровь, и когда он снова кашляет, красная слюна попадает на его накрахмаленную белую рубашку. Он прикладывает тыльную сторону ладони к носу, оставляя полоску крови там, где вытирает.

— Что ты наделал?

Рис улыбается, глядя на него в ответ, и качает головой.

— В тот момент, когда ты назвал это лекарством, я понял, что ты понятия не имеешь, что это такое. Вы создали оружие, о котором ничего не знаете. В его голосе звучит уверенность, которая говорит мне, что он все это время знал, что делал. Должно быть, он узнал что-то о заразе за время, проведенное с Джедом.

— В тот момент, когда ты достал шприц из футляра, ты обнажил свою драгоценную иммунную систему. Правда в том, что эта зараза повсюду. Вам удавалось избегать ее, пока вы жили в своем герметичном пузыре. Но теперь? Она, наконец, проникла и в ваше идеальное маленькое сообщество.

Солдат Легиона, который забрал сумку, тоже кашляет.

— Вы, ребята, все это время ошибались. Все вы ошибались. Вы не можете избавиться от этой болезни… или от больных. Рис поворачивается лицом к солдатам Легиона, которые остаются на страже, и когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на них, их лица, искаженные страхом, выдают верность, в которой они поклялись.

— Если вы не хотите заразиться, я предлагаю вам убираться отсюда к чертовой матери. Сейчас же.

Сначала возникает некоторое колебание, обмен взглядами. Несколько человек в задних рядах отступают, возможно, надеясь остаться незамеченными своим начальством, но создается впечатление, что они не знают, что делать.

— Распространение по воздуху занимает всего пару минут. У большинства из вас не будет иммунитета, — добавляет Рис.

— Убейте их! — кричит Шолен позади нас, прежде чем рухнуть на пол. Что-то красное и мясистое вылетает у него изо рта при кашле и приземляется на пол перед ним. Густой и студенистый, от одного его вида у меня выворачивает желудок, и, кажется, этого достаточно, чтобы остальные мужчины отступили из комнаты с оружием наготове.

Комната пустеет от всех солдат Легиона, кроме одного на полу, кашляющего кровью рядом с Шолен.

— Джед рассказал мне кое-какие секреты. Я предполагаю, что ты бы убил их, чтобы не распространять повсюду. Но в этом опасность вирулентных существ — их трудно сдержать. Возьмем тебя, к примеру. Вы создали оружие. Оружие, которое вышло из-под контроля и убило миллионы людей.

— Мы… изучали… древнюю… инфекцию.

— Тот, который был практически безвреден, пока вы не сделали его заразным.

— Мы не… знали.

— Ты этого не делал. Я верю в это. Ты облажался с тем, чего не понимал. Рис присаживается на корточки перед мужчиной, наклоняя голову, чтобы привлечь его внимание.

—Дерьмовая штука с кармой, не так ли? Ей наплевать на то, чего ты не знал.

Со стоном Шолен падает вперед, снова закашлявшись, и когда он поднимается на колени, его глаза черны, а белки залиты кровью. Он издает рычание, и Шесть хватает его сзади за шею.

Титус и Валдис хватают другого солдата, удерживая его, пока он рычит и извивается в их хватке. Как и у Шолена, его глаза налиты кровью и черны.

Рис поднимает Шолена на ноги и заставляет его встать рядом с Реном.

Все мы смотрим на это, на лицах застыло замешательство. Я бросаю взгляд на Валдиса и обратно, задаваясь вопросом, должна ли я выйти вперед, задаваясь вопросом, возможно ли, что Рис сошел с ума. Возможно, его укусил один из них.

Шолен вцепляется в Риса когтями и щелкает зубами, в то время как Альфа хватает его, как котенка за шкирку.

— Теперь вы заражены, и вы умрете. Но мы нет. Мы захватим это сообщество. Мы будем жить в ваших домах. Есть вашу еду. Некоторые погибнут, пытаясь сразиться с нами в этом. А другие узнают то, что мы пытались рассказать вам все это время. Надавливая на плечо Шолена, он одной рукой ставит его на колени, одновременно протягивая руку за спину Рен, где ее руки удерживаются за спинкой стула.

— Эволюция — единственное средство выживания в этом мире.

Как только ее руки освобождаются, она вытаскивает кляп изо рта и откидывается на спинку стула.

— Шестой? Что ты делаешь?

Он щелкает пальцами, призывая ее руку.

Качая головой, Рен хмуро смотрит на него.

—Нет, укус — это…. Это опасно. Я могла бы обернуться.

— Пожалуйста, доверься мне, Рен. Он снова взмахивает запястьем, и после долгой паузы она кладет свою руку в его ладонь. Напрягая руку, он приближает лицо Шолен к ее руке, и Рен зажмуривает глаза, отводя взгляд, когда мужчина погружает в нее зубы.

Она вскрикивает, но Рис разжимает челюсть, и все, что остается, — это кровавый отпечаток его зубов. Рука дрожит, она открывает глаза, уставившись на рану.

Рис отбрасывает Шолена к стене, и когда мужчина, чье лицо начало покрываться волдырями, с рычанием бросается вперед, Валдис хватает его сзади за хрустящий воротник и дергает назад, удерживая в плену.

Опускаясь на колено, Рис отрывает кусок своей рубашки и заворачивает ее в ткань, пока мы ждем, проявятся ли у нее те же симптомы, что и у двух других мужчин. Секунды превращаются в минуты, и Рис заправляет ее волосы за ухо.