— Где Рен? Рис рычит и бросается вперед, где его резко останавливает шеренга охранников.

Валдис и Титус стоят у него за спиной, но при звуках сзади они разворачиваются, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть еще больше солдат Легиона, собравшихся во дворе Грегора. Их десятки. Все вооружены пистолетами.

— Что, черт возьми, ты наделал? Где Грегор? Рис пробивается сквозь солдат Легиона, собравшихся в фойе дома, которые в конце концов отходят в сторону. Все мы следуем за ним, и Валдис переплетает свои руки с моими, его тело массивно рядом с солдатами, мимо которых мы проходим.

— Гребаный предатель, — говорит сзади один из солдат, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он плюет в Брэндона.

— Перешел на сторону гребаных повстанцев.

— Вы, ублюдки, позволяете им умирать там! Голос Брэндона срывается, когда он срывает с шеи собачьи жетоны и швыряет их в лицо солдату, где они со звоном падают на пол. Он замахивается на него, ударяя солдата в лицо, и еще двое охранников хватают его.

Валдис проходит мимо меня спокойным и легким шагом, прижимая одного из двух солдат за горло к стене.

— Отбой! Тот, кого Брэндон ударил, кричит на него.

— Чертов Дикарь! Его слова не оказывают никакого эффекта на Альфу, который стискивает челюсти, наблюдая, как охранник задыхается в его хватке. Когда другой солдат поднимает пистолет, я бросаюсь вперед и кладу ладонь на вытянутую руку Валдиса.

Он отпускает солдата, который падает на пол, задыхаясь.

Подталкивая Брэндона сзади, Валдис подталкивает его вперед и не спускает глаз с окружающих офицеров Легиона, пока мы следуем за Рисом.

Один солдат Легиона, достаточно смелый, чтобы встать перед строем Альф, стоит с пистолетом, пристегнутым ремнем поперек тела. Он дергает головой, призывая Риса следовать за ним, и у меня возникает ощущение, что если бы он немедленно не сдвинулся с места, Рис бы пронзил и его тоже.

Он ведет нас в библиотеку, где Грегор и Рен сидят, привязанные к стулу, с кляпами во рту.

— Рен, ты ранена? Рис задает вопрос сквозь стиснутые зубы, и то, как ссутулены его плечи, а руки сжаты в кулаки, говорит мне, что он обрушил бы ад на этих мужчин, если бы она ответила «да».

Она качает головой.

Мужчина выходит из-за спины нескольких солдат Легиона, охраняющих Рена и Грегора. Его одежда модная, слишком чистая и новая для того, чтобы он прожил хотя бы минуту на Мертвых Землях. Его лицо бледное, в тени бороды цвета соли с перцем, которая, наряду с несколькими сединами в волосах, говорит мне, что он старше. Изо рта у него торчит сигара, похожая на те, что время от времени курил доктор Эрикссон, и ее аромат наполняет комнату насыщенным удушающим ароматом, который у меня стал ассоциироваться со злыми людьми.

— Ты знаешь, кто я? — спрашивает он Риса.

— Человек, которого я собираюсь убить до наступления темноты.

Офицеры Легиона пошатываются, но когда мужчина поднимает руку, они снова замирают. С недоверчивой ухмылкой он встает по другую сторону стола, позади того места, где сидят Рен и Грегор.

— Я построил это место. Мечтали об этом задолго до того, как началась Драга, когда мир был простым, а я был никем иным, как сыном безжалостного миллиардера. Он смеялся надо мной, мой отец. Над моими идеями. А теперь? Я предполагаю, что он переворачивается в той неглубокой могиле, в которой его оставили Рейтеры, потому что даже смехотворно богатые не были застрахованы».

— Чего ты хочешь?

Он прекращает расхаживать и пристально смотрит на Риса, прежде чем затянуться сигарой.

— Я хочу единственную вещь в этой богом забытой выгребной яме мира, которой у меня нет. Лекарство.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну, у тебя должна быть какая-то идея, учитывая, что ты убил моего первого курьера.

— Я никого не убивал. Карма укусила его за задницу. Буквально.

Мужчина вздыхает и фыркает от смеха.

— Итак, вы великая и могущественная Шестерка. Лидер повстанцев. Внушающий страх убийца Черепов. Самый почитаемый Альфа во всем Калико.

— Я слышал о нем, — шепчет Валдис рядом со мной.

— Он нечто вроде странного явления среди Альф в блоке S.

— За что?

— Предполагается, что его альфа-ген самый чистый из всех.

— Я не знаю почему, я думал о вас как о более отвратительных, — продолжает незнакомец, его глаза оценивают Риса с того места, где он сохраняет дистанцию.

— Жаль разочаровывать.

— Действительно. Я заключу с тобой сделку. Ты отдаешь лекарство. Я освобождаю твою женщину. Ты свободен идти.

— Или как насчет того, чтобы я просто убил всех в этой комнате, кроме моей женщины и тех, с кем я прибыл.

Указывая сигарой на Риса, незнакомец улыбается и качает головой.

— Я верю, что ты мог бы. Но тебе пришлось бы убить целую армию Легиона, чтобы выбраться из этого сообщества живым. А затем пройдите мимо стражи у ворот. Я не сомневаюсь, что вы хорошо разбираетесь в бою, но, несомненно, у вас достаточно здравого смысла, чтобы распознать глупый план, когда он бросается вам в лицо. Тебя превосходят в вооружении, мой друг.

— Здесь три шприца. Я дам тебе два из них в обмен на Грегора и Рена.

— Боюсь, этого недостаточно. Я хочу все или ничего. Таковы мои условия.

— Я не отдам тебе их все.

Заложив руки за спину, он вздыхает во второй раз, снова расхаживая за спиной Рена и Грегора.

— Ты мужчина, которому нужны доказательства намерений другого мужчины. Я понял. Взяв со стола длинный тонкий кусок металла, который использовался для вскрытия конвертов, он кладет сигару в ближайшую пепельницу и проводит пальцами по краю открывалки.

— По-настоящему могущественные люди не часто руководствуются словами, а не действиями. Без предупреждения Шолен вонзает металл в верхнюю часть черепа Грегора.

Разинув рот, я смотрю на старика, который поворачивается лицом к Рену, в его глазах нет ничего, кроме замешательства. Как будто он не заметил, что его ударили ножом.

— Гомосексуалистам больше не место в этом мире. Предателям тоже. Шолен пытается извлечь металлический стержень, но он глубоко засел в черепе мужчины. Вместо этого он щелкает пальцами, и один из ближайших солдат вкладывает ему в ладонь подходящий клинок. Один резкий удар в горло мужчины, и глаза Грегора, наконец, расширяются от ужаса, его голова откидывается в сторону, где он оседает, в то время как кровь из раны стекает по шее.

— Итак, как я уже говорил. Лекарство. Оно принадлежит мне.

Брови плотно сдвинуты, глаза Риса сверлят мужчину, и я уверена, что если бы в комнате осталось только двое, тело Шолен лежало бы на полу рядом с его головой. Проходят секунды, воздух густеет от напряжения и потрескивания силы между двумя противоборствующими силами, как две молнии, готовые ударить.

— Очень хорошо. Шолен дергает головой, и один из охранников прижимает дуло своего пистолета к виску Рен.

Рис бросается вперед, и трое охранников направляют на него оружие.

— Я разорву каждого из вас на части голыми руками.

— Вы умрете, прежде чем получите шанс.

Валдис рядом со мной расцепляет свои пальцы с моими, и я знаю, что у него на уме, когда он смотрит на людей с оружием.

Я хочу сказать ему «нет», не рисковать собственной жизнью, но это бесполезно. Этот человек создан для того, чтобы рисковать своей жизнью. Он был создан, чтобы бросаться с головой в опасность, и если он думает, что я могу подвергаться риску во всем этом, никакие мои слова его не остановят.

Грудь Риса сжимается и быстро расширяется, вены на его шее вздуваются, кулаки прижаты к бокам.

— Отлично. Ты победил. Я дам вам лекарство.

То самое, ради чего он рисковал своей жизнью. Передали. Просто так?

— Рис? Имя слетает с моих губ прежде, чем я успеваю остановить себя, но он не утруждает себя тем, чтобы посмотреть на меня, когда надевает ремень сумки на голову, как будто уже смирился с идеей передать ее мне.

Валдис бросается вперед, и когда он останавливается рядом со мной, я поворачиваюсь, чтобы увидеть офицеров Легиона, стоящих позади нас, все они направляют оружие на оставшихся Альф.