— Есть один способ.

У меня сводит живот от его слов, и я не могу заставить себя оглянуться на группу позади меня, которая, несомненно, будет в восторге от этой новости.

Он берет со своего стола лист чистой бумаги и карандаш.

— Туннели — это проход, который использовался между Калико и подземной исследовательской лабораторией в ранние дни. Это было средство скрывать от пациентов больницы самые опасные и жестокие темы. На чистой странице он рисует длинный туннель между двумя квадратными блоками — один расположен над уровнем земли, который представляет больницу, а другой ниже.

— Когда в исследовательской лаборатории произошло заражение, мы были вынуждены закрыть ее и заблокировать доступ. Это оставило открытым только больничный туннель, который, как я предполагаю, сейчас также перекрыт. В случае чрезвычайной ситуации или взлома, по обе стороны от этого люка есть две дверцы клетки, которые опускаются. На полпути в туннель он рисует круглый объект на уровне земли и две линии, чтобы показать, где обе стороны туннеля перекрыты, создавая своего рода коробку внутри туннеля.

— Эта клетка предотвращает побег мутаций. Но на внешней поверхности люка есть код. Вы нажимаете на него, и обе дверцы клетки открываются.

— Как это возможно? Кенни стоит, скрестив руки на груди, и качает головой.

— Я запрограммировал систему на блокировку всех входов в случае взлома.

— Полагаю, вы не учли люк, который я спроектировал. Грегор возвращается к своему рисунку.

— В любом случае, код переопределяет систему, открывая эти клетки. Идея, стоящая за этим, заключалась в том, чтобы затопить туннели Рейтерами и взорвать их, если понадобится.

— Так вот как мы попадаем внутрь. Набираем этот код, чтобы открыть туннели.

Он кивает и рисует две четкие линии в обоих направлениях над рисунком туннеля.

— Оттуда у вас будет доступ в каждое учреждение. Но, как я понимаю, двери в больницу также опечатаны.

— Доктор Эрикссон упоминал вентиляционную шахту, которая вела вниз, в туннели, — говорит Кали сзади.

— Именно так он спустил туда Альф.

— Да, конечно. Грегор переворачивает страницу с рисунками в сторону и рисует длинный проход, перпендикулярный туннелям.

— Воздух был нагнетен в туннели, чтобы обеспечить вентиляцию. Здесь есть лестница, которая тянется по всей длине этого. Это был бы один из способов проникнуть внутрь, если только вы сможете дотянуться до вентиляционного отверстия. Сами туннели примерно двенадцати футов в высоту.

— Где расположен этот люк? Стоя за моим плечом, Шестой смотрит на страницу, глаза изучают нарисованную карту.

— Северо-восточный конец больницы. Где заперты Бешенные.

— Зачем ты положил это туда? Этот вопрос задает Брэндон, показывая, какими ограниченными знаниями он обладает о жестокости людей, которым он когда-то ответил, что субъекты, которых они пытали, скорее рискнули бы столкнуться с жестокими мутациями и приступами ярости, чем страдать от своей жестокой кончины от рук ученых.

— Чтобы удержать подданных от использования туннелей для побега. Я поднимаю взгляд на Джеда, который вздыхает и качает головой.

— Если ты не согласен с их методами, почему ты ничего не сказал?» Сделал что-нибудь?

Джед усмехается, выпуская дым из ноздрей.

— И быть втянутым в один из их экспериментов? Считай меня высокомерным, но я ценю свою жизнь.

— Как и все мы. Если бы только безразличие пощадило нас так же, как оно пощадило тебя.

Глаза Джеда прищуриваются на мне, пока он попыхивает сигарой, позволяя намеку на улыбку изогнуть губы вокруг нее.

— Что вы имеете в виду под нами? Разве вы выросли не по эту сторону стены? Спрашивает Грегор, небрежно скрещивая ноги.

— Насколько я помню, твой отец был такой же частью страданий, которые там происходили, как и любой другой.

— Он не был моим отцом. Мой настоящий отец погиб, пытаясь спасти своих людей от орды. Доктор Фалькенрат приютил меня. Вырастил меня как своего собственного. Спас мою жизнь от Рейтеров, которым доктор Эрикссон решил скормить меня, когда узнал, что в его больницу проникла девушка.

— Ha! Это была ты? Джед наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. — Я слышал о тебе. Девушка из Калико. Поглощенная Рейтерами.

— И все же, я здесь.

— Вот ты и тут. Это просто показывает, что ты не можешь верить всему, что вам говорят.

Откинувшись на спинку стула, Грегор скрещивает руки на груди и качает головой.

— Я понятия не имел.

— Он мог бы смотреть в другую сторону. Мог бы оставить меня в руках монстров и Бешенных, и он мог бы быть жив сегодня, если бы сделал это. Еще раз мои глаза встречаются с глазами Джеда, и я гордо вздергиваю подбородок, говоря о человеке, которого я любила настолько, что называла своим папой.

— Он был лучшим человеком, чем кто-либо мог о нем подумать. Лучшим человеком, чем большинство.

— И он мертв, — добавляет Грегор, разжигая мою ярость.

— О нем вспомнят, когда большинство людей сотрутся из памяти.

— Я провожу вас в лабораторию. Слова Джеда неожиданны, почти фальшиво искренни, учитывая разговор, и я поднимаю на него хмурый взгляд.

— Почему?

— Потому что я жил с чувством вины за то, что отводил взгляд гораздо дольше, чем ты думаешь. И у меня все еще есть кое-что из моего дерьма, запертого в той лаборатории. Табличка «Сотрудник месяца». Я хотел бы вернуть это. Его юмор неуместен, несмотря на жест, но я не уверена что доверяю ему. Нужно быть апатичным человеком, чтобы отвести взгляд от зверств, совершенных над невинными людьми. Если он думает, что одно путешествие в Ад искупит вину за все годы, когда он так и не удосужился вмешаться, он ошибается.

— Ты ничего подобного не сделаешь. Грегор встает со стула, раздражение ясно читается в его глубоких морщинах на лбу и рычании, которое он носит.

— Эта встреча окончена. Я дал вам необходимую информацию.

— Нам нужен код. Я тоже поднимаюсь со стула, готовая к тому, что Шестой сделает самое худшее, если он откажется.

Как будто он знает, что у меня на уме, его взгляд на мгновение переключается на Альф, стоящих позади меня.

— Это День Д». Что еще это может быть?

День, когда, как считалось, вспышка впервые посеяла хаос в нашем мире. День, отмечаемый в трауре в Мертвых Землях. Первое октября 2017 года.

— Это откроет люк и туннели?

— Так и будет. Я надеюсь, что ты не рискнешь спуститься в эти туннели, Рен. Они не место для женщины с ребенком на руках. Ты можешь остаться здесь. Здесь ты будешь в безопасности. Скрытая от Легиона.

— Как?

— Зачем им беспокоиться о старике? Особенно о том, кто построил это проклятое место?

— Почему ты делаешь это для меня? Я спрашиваю его, хотя, возможно, он прав, и здесь я была бы в большей безопасности, чем где-либо еще.

— Потому что доктор Фалькенрат был мне как брат. Если он счел нужным защитить тебя, то будет только правильно, если я сделаю то же самое.

— Хорошо. Тогда у тебя будет кто-то, кто позаботится о тебе, когда я уйду. Похлопав по спине, Джед проходит мимо него, поворачивая схему, нарисованную Грегором, и изучая ее.

— Мы обсуждали это, Джед. Ты не спустишься в эти туннели.

— Да, и это конец нашей дискуссии. Он кивает в сторону группы, стоящей позади меня.

— Эта исследовательская лаборатория — настоящий лабиринт для тех, кто с ней незнаком, и поскольку я провел почти десятилетие своей жалкой жизни, запертый внутри, как крыса, на самом деле нет никого более квалифицированного, чтобы выступить в роли гида.

Губы сжаты в явном разочаровании, Грегор фыркает через нос:

— Ты уверен в этом? Что, если…

— Тогда, я полагаю, ты найдешь себе другую молодую задницу для траха.

— Хватит шуток. Это не смешно.

— Это не так. Но я устал быть… Глаза Джеда находят мои, прежде чем вернуться к Грегору.

— Равнодушным. Мы должны были положить этому конец давным-давно.

Грегор опускает взгляд и качает головой.