После обеда профессор уснул. Генашио посмотрел на свою одежду, крякнул, но все равно другой не было, и собрался идти в деревню.
Вера обняла его и так прижалась, что в Генашио снова загорелась молодая энергия. И он готов был все бросить, чтобы остаться с ней, но дела, прежде всего. Он повернулся и хотел пойти, но не успел сделать и шага, как из кустов выскочил один мужик, потом второй, третий, четвертый. Они раскинули рыболовную сеть и набросили ее на Генашио. Точно так же обошлись и с Верой и профессором. Через пару мгновений все они лежали рядком, спеленатые сетями.
Из кустов вышел хромой мужик. Невысокого роста, с хитрыми глазами, он оглядел пленников и прочитал заклинание от нечистого. Рядом с лежащими бегал щуплый мужичок. Он все время кричал, - вот они, вот они! Я же говорил там бесы вживую в лесу… А вы не верили…
Хромой отодвинул его и внимательно начал смотреть на пленников. Он разглядывал Веру, потом профессора, а от Генашио шарахнулся. - Бес, точно бес! - закричал он.
Генашио протер глаза от мусора, который попал при нападении и открыл рот. Перед ним стоял староста поместья Лука, и ехидно щурился.
- Ничего, мы тебя поджарим, обратно в ад улетишь. Не станешь на моего друга морок нагонять, скинешь его образ с себя. И станешь обыкновенным бесом. И тогда прикончим мы тебя…
Напрасно, Генашио пытался объяснить своему другу, что это он и есть. Тот ничего не хотел слушать. В конце концов, им каждому заткнули рот тряпками.
Всех троих потащили в телегу, закинули в нее и повезли в деревню. В телегу никто не сел, кроме старосты, все боялись бесов. Он только сегодня приехал в эту деревню, благо она была недалеко от поместья. И еще вчера сидел вместе с Генашио и выпивал, а сегодня бес его окрутил. Надо еще проверить настоящее ли его тело, или так, из чего-то сделано.
Худой мужик держал вожжи и управлял лошадью. Он шел в стороне от телеги. За ним шла толпа мужиков, они тихо обсуждали случившееся.
Староста Лука продолжал думать. А может это настоящий Генашио? Только опутала его ведьма, что рядом с ним лежит. Да, еще какой-то мужик ненормальный с бородой, который то мычит, то лает, то мяучит. Вот в нем бес точно еще плохо закрепился. Наверно, сопротивляется мужик, а бес берет свое, скоро совсем душу вытеснит, и место ее в мужике займет.
Телега двигалась к деревне по лесной дороге, на рытвинах ее сильно трясло. Генашио косился на Веру, ей легче, она мягкая, а ему каково… Профессору удалось вытолкнуть тряпку изо рта, и он время от времени начинал лаять, от его лая мужички шарахались и шептали заклинания от нечистого. Иногда профессор замолкал, и мужики облегченно вздыхали до следующего лая.
Телега еще тряслась некоторое время по лесу, потом повернула на дорогу. Дорога шла по полям, и по ней они скоро добрались до деревни. Вера смотрела на неказистые домики, худых и маленьких коров, овечек и тощих кур. По улице бегали грязные дети, бабы с красными лицами прибирались у ворот.
Конечно, Вера сравнивала со своим временем. Все-таки деревни в ее время выглядели гораздо лучше. Почти у каждого дома то мотоцикл, то машина. Дети одеты в разноцветные одежды, дома добротно построены и простоят еще сто лет. Нет, не хотела бы она здесь жить…
Подводу повернули к дому местного старосты и у ворот остановили. Мужики помогли стащить пленников с телеги и поволокли их в сарай, так распорядился староста поместья Лука. Он отчитал местного старосту, что плохо следит за хозяйством в деревне, погрозился доложить феодалу. Староста прямо расстилался перед Лукой. Кому хотелось испытать на себе хозяйский гнев, обычно это выражалось в наказании плетьми. И после такого наказания шевелиться нельзя было еще с месяц.
В сарае у них выдернули тряпки изо рта. Их развязали. Профессор начал неожиданно мяукать, да, так, похоже, что собаки начали беспрестанно лаять. Мужики хотели ему снова заткнуть рот тряпкой, но Генашио, растирая тело, подозвал Луку старосту и сказал, - Лука, ты, что не знаешь, что делать? Дай ты ему сок сон-травы, только разбавь его водой, и он быстро уснет.
Лука послушал Генашио, распорядился, и уже через некоторое время профессор начал похрапывать, а вместе с ним и Вера, ей тоже дали такой воды. Пытались влить в рот и Генашио, но он начал грозиться, что если не отстанут от него, то у всех чирей вскочит на одном месте. Крестьяне испугались, и староста Лука не мог, да и не хотел заставлять их. Он разогнал всех крестьян на работы, а сам уединился с местным старостой в доме, надо было решать, что делать с пленниками.
Местный староста, сгорбленный старик с большой белой бородой, предлагал их сжечь. Он говорил, что к вечеру вернется батюшка из местной церкви, он организует все это. А его дело будет приготовить костер. Ну, за этим дело не станет. Сейчас он мужиков свистнет, они мигом дрова из леса привезут. Только разрешение нужно, и если Лука даст такое разрешение, то все так и будет. Ну, а за разрешение рубить деревья в господском лесу, староста отблагодарит Луку мясом, вином, и молодыми девками.
Лука отказался от всего и задумался. Без разрешения хозяина нельзя было сжигать ведьм, и ведьмаков. Указ говорили, вышел от короля, нельзя это делать. А кто нарушит - сам пойдет на костер.
Выход один, надо везти их в поместье и там показать хозяину, пусть сам решает. Лука повернулся к старосте, и, глядя ему прямо в его бегающие глазки, сказал, - ничего делать не будем. Повезем их к хозяину. Пусть решает. Это завтра. А пока, ты что-то говорил про молодых девок…
Староста подсуетился, и пока Лука отдыхал в тенечке, он приготовил баню, и вызвал с сенокоса двух девок, румяных и толстозадых.
Лука решил перед баней сходить посмотреть на пленников. По его распоряжению им давали только воду. Староста отворил сарай, и оставил в нем Луку, под охраной своего человека.
Пленники лежали на прелой соломе и говорили на непонятном языке. Один из них храпел у стены. Лука хотел повернуться и идти, как его остановил голос Генашио.
- Лука! Что дальше думаешь делать? - спросил Генашио.
- А что делать? Отвезу вас к хозяину, пусть разбирается сам. А если решит сжечь вас, то буду выполнять его распоряжение, - спокойно сказал Лука.
- Лука, а откуда ты знаешь, что это не я? Почему ты так думаешь? Ведь недавно вместе с тобой, да кузнецом Маришей напиток пили, и разговоры разговаривали, - задал вопрос Генашио. Он уже сидел, навалившись на стену сарая, и блестел в полумраке белками глаз.
- Откуда знаю? Ну, например, у тебя, то есть у Генашио другая прическа была, и одет был по-другому. Не в эту странную одежду. Опять же баба с тобой, тьфу… запутал ты меня. Баба какая-то не такая, одежда у нее не нашенская. Да, и мужик ненормальный с вами тут. И вообще вы подозрительные такие, - начал нервничать Лука.
- Ты, успокойся, Лука, все будет хорошо. Женщина эта - моя жена, мужчина - больной. А на жену мою, дорогой напали разбойники, еле удалось им скрыться. Мужчина мой давний друг. Обоим по голове дубинками досталось. А ты знаешь, что если точно и хорошо попасть в нужные места на голове, то и ум и память потеряешь.
- А как ты с ними оказался? - продолжил спрашивать Лука.
- Как, как? Встречать их поехал... Вот и встретил. Вот таких. Сейчас обоих лечить надо, - огорченно вздохнул Генашио.
- А почему ничего не говорил нам, своим друзьям, - посетовал Лука.
- Почему, почему?.. Потому, что дурак. Не доверял вам, думал, скажете хозяину и все… он по-своему распорядится, - огорченно сказал Генашио.
Лука начал склоняться к тому, что это действительно Генашио, и уже хотел его пригласить в избу к старосте, но тут его позвали к двери. Там стоял батюшка местной церкви, и манил к себе рукой.
Лука приказал закрыть дверь, и на всякий случай оставил стража. Сам же пошел за батюшкой в дом. Там на столе лежала кожаная сумка Генашио и рядом вещи, которые были в ней.
Черная маленькая книжка, новые карты, свечи, блюдечко, тонкая белая бумага, свернутая в несколько раз, три железных цилиндра, бумажная карта местности и складной большой нож.
