За профессором зашел санитар и повел его обратно. По пути санитар буркнул, - мужик тебе просто повезло, что сегодня этот мусор был. А то бы… Но ничего, через неделю будет другой, тот тебе все внутренности твоего мозга наизнанку вывернет. Так что, готовься!

Санитар привел его не в свою палату, а в общую. Завел, показал на свободную кровать и сказал, - вот твое место. Занимай.

Профессор сел на кровать, на серое жесткое солдатское одеяло с полосами и задумался. Что дальше? Как выбраться отсюда? Он начал понимать, что скоро его начнут пичкать лекарствами, и разум его начнет превращаться в месиво знаний и информации, и что его логическое мышление безвозвратно исчезнет.

Он лег на кровать и отвернулся к стене. Он задремал и сквозь дрему услышал, как привели людей с работы. Они заходили и садились на свои кровати. Кто-то что-то рассказывал, один начал петь, потом профессор узнал, что «певец» таким образом развивал свой оперный талант.

Профессор решил лежать до ужина, но ничего не получилось. Вошел санитар, и поднял его и еще пригрозил, что еще раз увидит такое, то профессор будет наказан. Профессор подчинился и сел на кровати. Лицо его было почти мученическим, в последние дни мысли о том, что он может не выбраться отсюда, доконали его.

- Михалыч, это ты? - раздался голос.

Профессор повернулся на голос и еле узнал Генашио. Они бросились друг к другу и пожали друг другу руки, а потом и обнялись. Так встречаются родственники после долгих лет разлуки.

Профессор начал расспрашивать Генашио, как он сюда попал. Генашио кое-как объяснил. Потом и профессор рассказал про свои приключения.

Генашио говорил о своем товарище Толике и говорил, что возможно это тот, которого они ищут. Затем познакомил профессора с Толиком. Тот сначала не доверял профессору, но когда Генашио поручился за него, то и Толик по-другому стал смотреть на профессора. Генашио рассказал про опыты Толика, и перед профессором встала дилемма, кто же из двух молодых людей тот самый парень изобретатель.

На первый взгляд Саша очень подходил на роль изобретателя, но и по рассказу Генашио, Толик тоже мог быть тем молодым человеком, про которого напечатали в прессе.

Однако профессор сейчас не мог встретиться с Сашей. Того же не водят на работу. А попасть к нему в комнату не получится. И тем более они расстались не очень хорошо.

Эх, организовать бы застолье, вот тогда бы выпили ребята, и все бы рассказали. Хотя удивительно, что они доверились профессору и Генашио. Но возможно, здесь никто и не пытался поговорить с ними по душам. А они научились хорошо скрывать свои мысли.

На следующий день их отправили на работу на конвейер. Профессор быстро втянулся и даже усовершенствовал что-то и облегчил работу себе и Генашио. Этим заинтересовались другие, и до конца работы ему пришлось помочь остальным. Товарищи стали по-другому смотреть на новенького. Никому не хотелось лишний раз напрягаться. Один мужичок предложил даже сигарету.

После обеда всех отпустили на прогулку. В этот раз Генашио попросил Толика не заниматься с вороненком, а послушать профессора.

Они сели на скамейку и начали разговаривать. Профессор начал первым. Он напрямую спросил Толика про газетную статью. Тот начал вставать, и Генашио с трудом удержал его.

Вот загадка, почему оба молодых человека не хотят говорить про статью. Сразу замыкаются и замолкают. Что-то у обоих связано с этой статьей.

Тогда профессор начал по-другому, он сказал, что они с Генашио из будущего. Парень сначала не поверил, а потом сильно заинтересовался. Он начал расспрашивать профессора. И вот тут профессор вспомнил, что совсем недавно его тоже примерно так же расспрашивали и потом перенесли расспросы на неделю. Время шло, и надо было спешить.

- Толя, я тебе все расскажу, - сказал профессор, но сначала ты мне расскажи о своих открытиях. Меня интересует физическая сторона твоего открытия. Профессор все-таки надеялся, что получит стройную теорию открытия Толика по перемещению в пространстве.

Толик поморщился, подумал, почесал лоб и отказался. Тогда профессор выдвинул свое новое предложение, - мы с Генашио скоро покинем это заведение, нас здесь не будет. Я предлагаю тебе отправиться с нами.

Толик задумался и надолго. Минут пять он все сопоставлял и прикидывал и в конце помотал головой, - нет. У меня другие планы. Вот если только вы отправите меня…

Генашио вызвали к доктору. Его провожал здоровый санитар. Иногда он толкал слегка Генашио в спину, и тогда тот ускорял шаги. Ничего хорошего от доктора Генашио не ждал. Те таблетки, которые давали ему, он научился не пить. Но ведь и медсестры не дурочки, понимали все это. А сейчас Генашио ожидал, что за него могут взяться по серьезному.

И вот, он в кабинете доктора, сидит на стуле и смотрит в очки немолодого, похожего на профессора, только без бороды и усов, мужчины.

- Ну что, молодой человек, - начал доктор, - готовы ли вы сотрудничать с нами?

Генашио пожал плечами, - сотрудничать, это, как и в чем?

Доктор усмехнулся, видимо большой опыт имел в области лечения таких больных.

- Вот тут у вас написано, что вы защитили котенка от бродячих собак. Это хорошо. Помогли ребенку, - доктор задумался, - а зачем вас сюда отправили, что-то не понятно. А-а-а, вот в чем дело. Вы путаете сегодняшний год, и дату своего рождения. Понятно. Но в этом ничего такого и нет. Спросите у любого алкоголика, какое сегодня число, он вам не ответит.

В двери постучались, доктор крикнул, - войдите.

Вошел санитар и начал докладывать. Он говорил, что ни в чем таком Генашио не замечен. Не курит, не пьет, на работе справляется, успевает. Дисциплина у него хорошая, тихий и спокойный. Правда, - тут санитар посмотрел на Генашио, - он лечил больного вороненка.

- И? - спросил доктор.

- Вылечил.

Доктор отпустил санитара и вернулся к Генашио. Он вздохнул и облокотился на локоть, потом посмотрел грустно на Генашио, - я бы вас отпустил, честное слово. Но, понимаете, батенька, пришли указания на проверку нового препарата. Я ничего не могу сделать. Надо проверять.

Ничего из сказанного Генашио не понял, хотя вначале услышал, что его могут отпустить. Но, увы…

Доктор достал чистый лист бумаги и приготовился записывать. Он задал несколько вопросов, и вдруг Генашио на расстоянии ощутил запах алкоголя. И лицо доктора начало краснеть. Тяжелая работа, с психами заниматься, вот и приходится лечиться самому, оправдал его самолечение Генашио.

- В твоем опросе написано, что ты применял какие-то методы магии. Конечно, я не верю во все это, но определенный интерес имею. Разумеется, с научной точки зрения, - объяснил доктор.

Генашио смотрел на доктора и понимал, что этот человек глубоко несчастен, не любит свою работу. Скорее всего, и в семье у него неурядицы.

- Ты, братец, скажи мне, ты на самом деле применял магию или только так?

Генашио решил на этот раз сказать правду, но не всю, - да применял.

- Интересно, - оживился доктор и полез в ящик стола. Оттуда он сначала достал флакончик коричневого стекла, отлил из него в мензурку и тут же выпил. Сморщился, затем понюхал левый указательный палец. Затем поставил все на место. Потом посмотрел на Генашио поверх очков. Погладил стол, и снова залез в стол, и достал старую потрепанную книжку. Он показал ее Генашио, - вот у одного пациента забрали. Умом повредился на этой книге. А она еще девятнадцатого века. Папюс, Практическая магия. Ты случайно не встречал такую книгу?

Генашио покрутил головой. Он читать еще не научился на этом языке. Как он мог читать эту книжку.

- Я вот что думаю, дружок. Я тебе откровенно скажу, не нравится мне эта работа. Не нравится и все. Я тебе предлагаю следующее. Ты меня учишь своей магии, а я на тебе действие нового препарата проверять не буду. А он очень такой сильный…

Что оставалось делать Генашио, конечно, он согласился. Тем более, что хотел поскорее бежать отсюда.

Дальше доктор покраснел еще сильнее, и Генашио начал понимать, что скоро доктор не сможет говорить. И из этого заведения надо срочно бежать. Никак ему не хотелось испытывать на себе действие нового препарата.