Я задержался с Элис на несколько минут, мы обсуждали розы, в частности зелёные. Женщина поведала, что они символизируют жизнь и природу, а потом направилась вниз, вновь обдав меня ароматом своих духов.

Вернувшись к себе, я только и мог думать о том, как приятно она пахла. Правда, мысли почти сразу прервал стук по полу.

— Линг, сукин ты сын! — Мне моментально стало понятно, что китаец в отместку мне бьёт рукояткой швабры или метлы по своему потолку. Звук же отдавался в моём полу. Похоже, он продолжает злиться за то, что я его выгнал.

Усевшись на диван, я осознал, что Дженнифер куда-то пропала, но уже не думал о ней. Нет, я понял, что сну пора меняться. Ощутил, что он уже готов к этому. А раз готов он, то готов и я.

В голове, словно калейдоскоп, закрутилась память, предлагая мне самому выбрать, куда двигаться дальше. Вот я вижу Лас-Вегас, «город грехов», где два «существа» обсуждали проект и его восприятие человечеством, которое нужно было зациклить. А вот старый сон, где я общался с Дьяволом в самолёте. Сосредоточившись на нём больше, чем следует, я невольно провалился туда и спустя короткое время сам не заметил, как уже шёл вместе Дьяволом, который проводил мне экскурсию по аду.

— А ты знал Бога ребёнком? — спросил я его.

— Конечно, — ухмыльнулся Дьявол. — Мы родились в один день, в одно время, в одном и том же месте. Потому что добро и зло не могут друг без друга. Это две стороны одной монеты.

— Разве изначально ты не был его соратником? — удивился я. — Его первым ангелом, Люцифером?

— Мы были соратниками, — согласился он, — а остальное — лишь сказки. Как бы Бог мог создать меня, но не мог потом уничтожить? Так не бывает. А значит, мы равны.

— Хм, — задумался я. — Звучит, конечно, логично. Но напоминает мне старую нерешаемую загадку: может ли Бог создать камень, который не сумеет поднять.

Дьявол рассмеялся.

— Ответ прост: конечно, не может. — Мой собеседник, как обычно, был максимально уверен в себе. — Разве что это будет очередной новый проект, на который будет потрачено очень много сил.

— Так, значит, вы антагонисты? — Мне захотелось вернуться к прежней теме.

— Почти, — пожал он плечами. — Как я говорил ранее — добро и зло не могут друг без друга, но не по причине того, что являются противоположностями. Разве аверс и реверс противоположности? Это две стороны ОДНОЙ монеты, — повторил Дьявол, но в этот раз особо выделил определённое слово. — Истина куда проще. Добро и зло едины. Нет ничего по-настоящему доброго и ничего по-настоящему злого. Всё зависит только от восприятия. Например, нападение викингов на церковь. Можно ли назвать это злом? Дикие варвары грабили «божье имущество», забирали золото, убивали священников и монахов, насиловали женщин, сжигали поселения, брали рабов. Но потом они возвращались на родину и дарили эти вещи своим селениям, радовали семьи новой, пусть и рабской, рабочей силой. Приносили счастье и радость, побуждая остальных своим подвигом, — его голос снова выделил последнее слово, — на повторение набега. То есть горе для одних — счастье для других.

— И здесь ты прав, — вынужденно согласился я с ним. — Как можно осуждать зло, если оно, как и добро, было придумано нами самими? Как можно разделять их, если один народ провозглашает деяния божественными, а другой — дьявольскими?

Некоторое время спустя, когда тема успела смениться, мой собеседник рассказал историю из своего детства, в которой фигурировал Бог.

— Тогда мы получили наш самый первый проект, — Дьявол предался ностальгии, — и принимали решение по поводу того, будет ли вселенная иметь шесть или семь уровней. Можно было и так и так. Чего уж, даже поставить их одновременно! Правда, последнее вызвало бы ряд других осложнений, — он вздохнул. — Я хотел попробовать все варианты. Вначале на шесть и проверить, как всё будет работать. Потом на семь — с аналогичным итогом. Потом объединить… проверить, перепроверить… — мой собеседник улыбнулся. — Но Бог сказал, что у нас нет времени на подобные… «детские» забавы, ведь любой способ так или иначе создаст множество сложносте, и нам пришлось бы решать их, прежде чем проект смог бы нормально заработать.

Я внимательно слушал, мысленно представляя, как проходили их дебаты.

Дьявол рассказал, как они в конечном итоге остановились на семимерной вселенной, что удачно коррелировало с целым пластом разных подзадач, а потом начали наводить во вселенной порядок, затрачивая колоссальные усилия и кучу времени.

Постепенно они росли — как сами по себе, так и в своём уровне, занимаясь всё более сложными проектами, включающими в себя даже создание жизни, которая будет населять целые миры. В конечном итоге они застряли уже на нашей вселенной, на этапе ДНК, ведь она не сочеталась с семимерным миром. О причинах Дьявол не сказал, лишь отмахнулся, заявив, что на объяснение уйдёт куча времени.

— Просто прими как факт, — уверенно заявил он.

Я кивнул, ведь более ничего не оставалось.

— Мы потратили на решение этой неувязки больше времени, чем на всё остальное, вместе взятое, — возмущённо продолжил мой собеседник. — В конце концов мы преодолели этот барьер, но лишь для того, чтобы споткнуться о «свободу воли», — усмехнулся он. — Об этом мы с тобой уже как-то говорили, припоминаешь?

— Припоминаю, — кивнул я.

Признаться, меня до сих пор поражает факт того, что Дьявол — Дьявол! — в каком-то роде защищал нас, не желая, дабы человечество уничтожало само себя из-за этой самой воли, толкающей нас, как последнего пьяницу, в разные стороны.

Не зря говорят: «Сложно узнать дьявола, когда он кладёт руку тебе на плечо».

В следующий миг раздался стук, и картинка кардинально изменилась. Я снова в своей квартире, но всё ещё во сне. Ощущение скорого пробуждения скреблось в моём мозгу, но я умудрился сохранить полотно сна, так что поднялся и пошёл отрывать. За дверью стояла Хэлен. Она протянула мне почтовый конверт.

— По ошибке кинули в мой почтовый ящик, — заявила женщина.

— Спасибо, — ответил я.

Рассматривая Хэлен, я не мог не отметить, сколь больной она выглядела. Женщина, в свою очередь, смотрела на меня. Её взгляд создавал ощущение вины, будто это из-за меня она в таком состоянии.

Ни слова мне не ответив, Хэлен ушла, направляясь в свою квартиру. У меня создалось ощущение, что её путь приведёт в ванную, где она засунет два пальца в рот, вызывая рвоту.

Письмо, которое она передала мне, пришло от какого-то благотворительного фонда имени Авраама Линкольна. Этот человек всегда интересовал меня, но я прекрасно знал, о чём пишут и чего просят подобные организации. «Благотворительность»! Ха! А на чьи деньги она организуется? Разумеется, среди пожертвований есть деньги богачей, но чаще всего именно богачи и организуют подобные мероприятия, которые по итогу каким-то волшебным образом делают их лишь богаче. Совпадение?

Не открывая письмо, отправляю конверт в мусорное ведро. За открытым окном слышна тихая беседа, но я не обратил на неё внимания, а вместо этого упал на диван. Слабо улыбнувшись, посмотрел по сторонам, будто бы ожидая увидеть здесь Дженнифер. Она ведь всё ещё в моей квартире, верно?

Мысли по-прежнему крутились вокруг письма. Авраам Линкольн… помню, я слышал историю, что за неделю до своей смерти ему приснился сон о том, что кто-то плачет в Белом доме. Линкольн нашёл этого человека и поинтересовался, что случилось, почти сразу узнав, что кто-то умер.

— Кто? — снова спросил Авраам.

— Президент, — поступил ответ.

И Линкольн отправился в огромный похоронный зал, где стоял одинокий гроб. В нём лежал он сам.

Разговор за окном не замолкал, так что, поддавшись любопытству, я поднялся, чтобы посмотреть, кто же там.

Возле подъезда стояла машина, а рядом с ней Себастьян и Элис. Мужчина был одет в хороший костюм, а Элис… Элис была прекрасна, как я и говорил.

— Неужели… — что-то царапнуло на душе, — она принарядилась так чисто для него?

Похоже, у них намечается свидание. И каким образом Себастьян умудрился снова наладить с ней отношения? После всего, что было?