Марко по-хозяйски прошелся по спальне и открыл окно, хотя в комнате работал сразу запищавший и выключившийся кондиционер. Похоже, вампирам всем без исключения присуще не доверять технике. Гордо улыбнувшись своему отражению в стекле и поправив ворот модной рубашки, Марко развалился в изножье кровати, подложив согнутую руку под голову, будто настоящий Аполлон.

– Ну что, будем завтра праздновать? – осведомился он таким тоном, словно это уже решенный вопрос. – Какой винчик мне для тебя в погребе искать? Или заказать чего-нибудь особенного? Что там сейчас девушки предпочитают – коктейли?

– Праздновать? – переспросила я. – Какой праздник, Марко? Ничего еще не закончилось.

– Ну как это, – не понял вампир. – Инквизицию мы вышвырнули? Вышвырнули. Предателя нашли? Нашли.

– Да никакого предателя мы не нашли. Зачарованную маску римского актера, которая позволила шпиону пройти сквозь барьеры, Козимо дал инквизиторам только позавчера. Псевдо-Лоренцо, которого ты убил в саду, не тот, кто подстроил кражу договора. И инквизиторов мы толком не вышвырнули. Драган поджег нескольких, вы с Костей и Леонардом вывели из строя большую часть, даже Лоренцо с его ребятами немного досталось. Но это же не вся инквизиция!

– Жители деревни тоже участвовали, – напомнил Марко. – Гном Харальд с топором вылез – ты бы видела! В одних семейках, борода до колен и топорище больше самого гнома.

Об этом мне уже рассказали. Многие спали ночью, когда колесничие пролезли в пробитую брешь, но были и те, кто оказался начеку. Две ведьмы натравили на врагов своих фамильяров, одна мелкая пикси величиной с мой мизинец усыпила здоровенного инквизитора. Умудрилась поучаствовать даже помощь, которую совет незадолго до этого призвал из других общин: несколько римских вампиров и друид из Французских Альп. Все они ужасно гордились тем, что дали отпор врагам.

Честно говоря, когда все это описывали в таких красках, как Марко, я начинала жалеть, что в тот момент валялась в беспамятстве в замковом саду и эпическая битва прошла мимо меня. А потом я вспоминала, что несколько инквизиторов при этом погибли. Не то чтобы мне было их жаль – не после того, как они пытались убить меня и Костю, но все равно не хотелось участвовать в смертоубийствах. Всегда придерживалась мнения, что худой мир гораздо лучше доброй войны.

– Вот пусть жители деревни и празднуют, – кисло ответила я. – А я не могу. Дитрих где? Его вчера ночью никто не видел, даже его подручные не знают, где он. Джеронимо где?

– А он все еще лезет управлять замком?

– Нет, затих. Но, если ты помнишь, его не было ни в штабе, ни при инквизиторах возле Серениты, и я сомневаюсь, что он высвободился и просто удрал.

Марко взмахнул руками, демонстрируя, что уже устал от попыток меня успокоить.

– Зато мы освободили Козимо!

– Да, то, что он заглянул ко мне на пять минут, извинился за атаку на деревню, забрал вампиров вместе с Лоренцо и умотал в Венецию вызволять свою любовницу, это очень здорово, – уныло подытожила я. – В кои-то веки я ничего не выслушала о том, что между нами всеми страшная вражда. Уже достижение! До всех наконец-то дошло, что наш настоящий враг – инквизиция! Которая, к слову, вряд ли так просто сдастся, несмотря на то что вчера мы их вышвырнули. Они могли вашу драку снять на видео, пожаловаться полиции, подать на нас в суд…

Марко сменил позу и теперь развалился на подушках рядом, заглядывая мне в глаза.

– Кать, – серьезно начал он. – Мы рассказывали тебе о действии барьеров: снаружи не снять то, что происходит внутри. А у тех, кто влез внутрь, мы изъяли и сломали все камеры и другие записывающие устройства, пока ты спала. Мы не дураки же. И в полиции у нас свои люди есть, к нам же не первый раз пытаются подкопаться. Об этом мы тоже тебе говорили. Так что давай начистоту. Ты же тут с кислой мордой торчишь не потому, что у тебя что-то болит или ты недовольна итогами вчерашней ночи. Все дело в Косте, так?

Я помолчала. И соглашаться не слишком хотелось, и отпираться было бессмысленно.

– Так.

– Он вернется, не парься, – легкомысленно объявил вампир. – Побесится, потом успокоится и вернется.

Как в его изложении все легко…

– Вообще-то я думала, что ты начнешь отговаривать меня от общения с ним, – насторожилась я.

Марко улегся на подушках, закинув руки за голову и устремив взгляд в потолок.

– Я мог бы. Если честно, я сначала так и собирался сделать. Подумывал, не подкинуть ли тебе компромата на тему его бывших женщин или сомнительных сделок с демонами. Но потом понял, что это все чепуха. Было это до фига лет назад, по мелочи, да и не хочу я портить чье-то мнение о своем брате. А потом он сам натворил худшее, что мог: укусил тебя. Если ты и после такого не в ярости, то не представляю, чем тебя пронять.

– И его больше обрабатывать не будешь, чтобы он не связывался с человеком? – уточнила я.

– А зачем? Я знаю, как вы все про меня говорите: Марко, дескать, тупой. Может, и так, но я прожил на свете достаточно, чтобы разобраться хотя бы в собственном брате. Особенно хорошо я знаю две вещи. Первая: он никогда не бросит место, которое считает домом, пока тут есть хоть что-нибудь, за что можно держаться. Вторая: если он решил, что он кому-то или чему-то верен, так легко от этого не отступится. Он же тебе рассказывал, как познакомился с князем Долгоруковым? Только вряд ли признался, что тот спас его шкуру при первой встрече. Тогда брат сказал, что в ответ будет защищать Долгорукова, и в итоге мы вместо Бухареста уже хрен знает сколько лет торчим в итальянской провинции. Ладно я – меня с рождения по миру болтало. Русский всего наполовину, сирота, а подобрал меня наш вампирский отец вообще в горячей точке на Ближнем Востоке. Но Константин-то натуральный румын. Ему привыкнуть к Италии было не легче, чем Лоренцо – переступить через себя и выучить русский ради взбалмошного аристократа. И что – мы до сих пор здесь, хотя Долгоруков уже месяц как в гробу отдыхает. Так что не страдай, Джульетта. Вернется твой Ромео.

– Дожить бы до этого момента, – проворчала я, потрогав повязку на шее.

– А ты стань вампиром, – предложил Марко так, словно это было решение из серии «Этим летом съезди в отпуск не в Турцию, а в Испанию». – Это не только решит проблему с Костей. Если хочешь остаться в Серените, тебе точно понадобится суперсила, чтобы управлять этим бедламом.

– Я-то не против остаться. Я уже давно решила, что мне здесь нравится. Но ты слышал, как совет мне сегодня полдня предъявлял претензии, что я и то сделала не так, и это?

При воспоминании о веренице советников, устраивающих разбор полетов, меня снова тряхнуло от злости. Я никогда не управляла общинами, полными мифических существ. Конечно, я где-нибудь да накосячу! Они-то, мудрые и старые, где были со своими умными советами и почему ничего вовремя не исправили?!

– Плюнь на них, – в своей привычной легкомысленной манере порекомендовал вампир. – Совет для чего когда-то создали? Чтобы они хозяину замка перечили – ну, в смысле чтобы от него самоуправства не было. Лоренцо, Беатриче и Тереза на то и управители деревни, чтобы постоянно ныть и рассказывать всем, как все плохо, давайте постараемся еще лучше. Ты бы слышала, как они Долгорукова тиранили. А как он отправился на тот свет, так сразу начался плач, что они доброго защитника и человека огромной души потеряли.

Меня это не успокоило.

– Пусть они тиранили Долгорукова хоть каждый день. – Язык не поворачивался называть прадедом человека, о существовании которого я узнала совсем недавно. – Он при этом не стал вампиром. Может, и я обойдусь? К тому же мне при виде крови становится дурно, как я буду ее пить у живых людей?

У Марко, похоже, на все был готов ответ.

– Князю вообще-то предлагали стать вампиром, – возразил он. – Только он тоже кровь не хотел пить. Говорил, противно ему. А когда в широком доступе появились такие облегчающие нам жизнь штуки, как солнечные очки и донорские центры, Долгоруков стал слишком стар для превращения. Что толку от трухлявого вампирского пня, который передвигается с клюкой? Зато ты еще в расцвете сил!