Третьей присоединившейся к вампиру Лоренцо тоже была женщина – или скорее девушка с гордым итальянским профилем и длинными прямыми волосами.

– Беатриче. Она из рода ореад – горных нимф. Ее предки благословили постройку первой крепости, а потом сражались против колесничих и помогали создать ту Серениту, какая она сейчас.

Было бы неплохо, если бы она переняла боевой характер предков, но, судя по тому, что девушка смотрела на инквизиторов с легкой растерянностью, словно не понимала, как они могли здесь очутиться, этого не случилось. Ее простая свободная одежда была слегка помятой, словно девушку отвлекли от готовки обеда или другой рутинной домашней обязанности. Определенно это был не самый воинственный член общинного совета.

– Что ты здесь делаешь, Дитрих? – по-английски спросил Лоренцо, сняв очки и неприветливо оглядывая немца. – Мы еще вчера известили тебя, что вашему ордену пора перестать беспокоиться о том, кому отойдет Серенита. Новая хозяйка вступила во владение.

– Хозяйка? – Дитрих усмехнулся. Хрипловатый голос, донельзя подходящий его грубой, варварской внешности, резанул по ушам. – Мы приехали известить вас, что, пока вы возились, мы сами нашли нового хозяина для замка. Это Джеронимо – законный наследник князя Долгорукова и его родная кровь.

– Кровь имеет не так много значения, когда уже подписан договор, – возразил Лоренцо. – А он подписан – с наследницей по другой линии потомков князя.

– Какой договор? Этот? Как видите, на нем имя Джеронимо.

Дитрих ухмыльнулся, разворачивая свиток желтоватого пергамента. Я стояла достаточно далеко, однако этого хватило, чтобы узнать вчерашнюю бумагу на латыни: «неофициальный» документ, после падения капли крови на который у меня начались связанные с домом видения. Только там, где я вчера из-за суматохи так и не поставила свою фамилию, находилась чужая роспись, кривоватая, коричневого цвета, будто ее автор подписывался собственной кровью и страдал от боли.

Я пораженно повернулась к Косте, и я была не единственной, кто так поступил. Кожа вампира сравнялась по цвету с его белой рубашкой.

– Невозможно! – вырвалось у него. Он сделал шаг вперед, но тут же овладел собой и холодно бросил: – Документ лежит в замке, под защитой. Катерина – полноправная хозяйка, что подтверждает ее связь с замком. Мы с Марко и Драганом вчера в этом уже убедились.

– Фальшивка не имеет реальной силы, даже если у вас в руках один из наследников князя, – по-старчески скрипуче заговорила Тереза и насмешливо добавила: – Но мы понимаем, почему ты можешь этого не знать, Дитрих. Ты никогда не разбирался в буквах закона, предпочитая грубую силу. Только и ты должен понимать, что если колесничие попытаются забрать замок силой, то против вас выйдут все высшие на планете. А наша численность гораздо выше, чем ваша.

– Каркай-каркай, карга, но это подлинник. – Дитрих положил руку на плечо Джеронимо. Тот согнулся, будто под весом целой горы. – Новый хозяин у нас, и у него тоже есть связь. Вечером вы в этом удостоверитесь.

Костя сделал еще шаг вперед.

– Связь с замком еще не означает, что этот человек стал его хозяином, – громко произнес он. – Я много раз говорил и тебе, и твоим командирам, что вы сколько угодно можете размахивать бумагами вековой давности. Они не имеют никакого веса.

– Константин, и ты здесь. – Немец оскалился, показав зубы, словно только что увидел заклятого врага. – Что это за девчонка за твоей спиной – наследница Долгорукова, которая должна была стать новой хозяйкой? Тогда не удивлен, что ты так нагло лжешь. Мы оба прекрасно знаем, что в вашем мире – мире по ту сторону – хозяином будет считаться тот, чья фамилия записана на этом договоре, а не тот, кто платит налоги в государственную казну. У твоей ставленницы нет потусторонних прав на замок, а скоро она принесет нам на блюдечке и те документы, которые имеют вес в этом мире. Все твое ремесло законника окажется бесполезным.

Я попыталась тоже выйти вперед и сообщить, что пусть весь орден подавится, а замком я ни с кем не поделюсь, но Костя остановил меня, выставив передо мной руку, а дальше стало уже поздно. Дитрих жестом подал знак товарищам, и мотор загудел сильнее. Спустя секунду пикап сдвинулся с места и покатился вниз по улице.

За все время Джеронимо не произнес ни слова, а его взгляд оставался страдальческим и тогда, когда настороженные колесничие уселись в кузове автомобиля с довольным видом – как же, уели давних противников! Я проводила парня взглядом. Сомнительно, что он помогает им по собственной воле. Да только что теперь с этим поделаешь…

Меня отвлек слабый ветерок. Это было неожиданно с учетом того, что даже на вершине горы по-летнему тяжелый воздух был неподвижен. Еще более неожиданным оказалось то, что у меня перед лицом очутился вампир Лоренцо, хотя мгновение назад он был в трех десятках шагов от меня.

Карие глаза на обтянутом кожей лице мрачно уставились на меня.

– Наше знакомство должно было выглядеть иначе, донна Катерина, но я предпочел бы поговорить с вами прямо сейчас. А тебе, Константин, – он перевел не предвещавший ничего хорошего взгляд на Костю, – лучше пойти и проверить, где подлинник документа.

В небольшой церквушке на площади Серениты было прохладно и спокойно. Под небольшим куполом помещалось всего пять рядов лавок, которые часто можно увидеть в католических храмах. Я сидела на последнем ряду, оглядывая место, в котором оказалась.

В другой раз меня не оторвали бы от картин на стенах древнего храма и мраморных статуй в нишах. В том, что с момента их создания миновало три-четыре века, можно было не сомневаться, а меня всегда влекло к таким вещам. Однако сейчас гораздо больше волновала компания ругающихся ведьм, вампиров и кого-то там еще из высших, поскольку как минимум некоторые из них определенно жаждали моей крови.

А может быть, и все.

В совет деревни входили всего трое высших, которых Костя показал на площади, но в церкви собралось больше людей… то есть волшебных созданий. Не все пожелали разойтись по домам, как призвал Лоренцо, и отправились за нами в церковь. Как ни странно, это дало время на передышку: пока они ругались друг с другом на итальянском, я могла собраться с мыслями. Если бы они еще поочередно не тыкали в меня пальцами, было бы вообще здорово. Жаль, я не понимала ни слова.

Хотя, может, и к лучшему. Вряд ли они с такими злыми мордами говорили обо мне что-то хорошее.

Старый вампир еще на площади дал понять, что считает меня виноватой в случившемся. Я, правда, думала прямо наоборот: интересно, как я могла все это предотвратить, если понятия не имела, что за документ должна подписать? Но в одном Лоренцо был прав: как-то не очень здорово началось мое хозяйствование в Серените.

Костя сидел рядом. Он никуда не ушел, отказался оставлять меня один на один с советом. Вызвонил Марко, дремлющего в замке, и заставил его проверить сохранность запертого в офисе подлинника. Вампирский Аполлон вот-вот должен был появиться в церкви, чтобы продемонстрировать документ. Ну а пока мы тихо ждали «за последней партой», как нашкодившие школьники, когда взрослые разберутся в своих проблемах и начнут нас отчитывать.

Вернее, так себя ощущала я. Лицо Кости было непроницаемым, а поза с одной ногой, закинутой на другую, недвусмысленно намекала на его абсолютную уверенность в том, что ничего страшного не случилось.

Мне бы такое спокойствие. За пять минут, что мы провели в храме, я успела прогнать в уме добрую сотню плохо заканчивающихся для меня сценариев. В конце концов так надоело накручивать себя, что мысли сами собой перескочили на темы, крайне далекие от моего печального положения хозяйки, которая не успела вступить в наследство, как уже его лишилась.

– А я думала, высшие боятся крестов, – нарушила молчание, кивнув на крупное деревянное распятие, висевшее в алтарной части церкви.

– С чего бы? – рассеянно поинтересовался Костя, все еще прислушиваясь к общению высших, которое прекрасно соответствовало легендам о бурном итальянском темпераменте.