Мы сидели в машине, припарковавшись у Федеральной тюрьмы города Петербурга. Другие посетители, такие же как и мы, тоже находились в своих машинах или маячили у самого входа.

— Ты думаешь он согласился со мной встретиться? — спросила Сашу, от переживания качаться на сидении взад вперёд.

— Попытаться стоит — она снова обняла меня, я была так ей благодарна, за ее поддержку и любовь. Как только мы узнали что отца задержали, у мамы случился сердечный приступ, так и не смогла оправиться. Отец попросил своего брата взять меня на время к себе, но отказался. Не место дочери преступника, находится в его доме. Моя бабушка, любила отца как своего сына и взяла меня на воспитание.

Мой взгляд упал на часы — время идти. Как по звонку, повсюду начали открываться и захлопываться дверцы машин.

Охранник встретил меня и подробно изложил мне правила поведения.

Звуки открывающейся тяжелой металлической двери и лязг цепей заставил меня запаниковать. Я сидела в маленьком помещении, от другой стороны жизни отделяло меня маленькое стекло. Как только заключенные вошли, я сразу увидела его. Долгие годы я не видела отца, я помню лишь то каким он был молодым и статным мужчиной, а сейчас он сильно постарел. Не горит теперь былой огонь в глазах.

Теперь он стоял прямо напротив меня, и я почувствовала, что тоже встаю. Наши глаза блестели от слез. Он покачал головой, я понимала этот знак, ему слишком тяжело было меня видеть, он хотел снова уйти.

— Папа пожалуйста…

Он остановился, но не обернулся. Моя мольба на него не подействовала.

— Твои уроки не прошли даром…

Только так я смогла оставить его. Только так я смогу поговорить с ним. Только так я узнаю правду, почему он долгих четырнадцать лет сидит в тюрьме, и почему? …

Фил

Я сидел в библиотеке за письменным столом с незажженной сигарой в руке. Хрустнул костяшками пальцев и посмотрел на ландшафт за окном. Я должен быть очень зол, но испытывал лишь удовлетворение.

— С чего ты вдруг заинтересовался подопечной? — Иван сел напротив Меня.

— Подопечной? — я долго всматривался в лицо друга не понимая о чём речь.

— Полина Ткачева — он достал из папки фотографии девушки, которой я интересовался.

— И кто она?

Я подрезал кончик сигары резаком. Иван сидел с холодными глазами, скрестив руки на груди. Он толкнул файл ближе ко мне.

Файл содержал всё, что нужно знать о Полине. Фотография очень напоминала её, но ни одно изображение должным образом не отображало то великолепное яркое существо, с которым столкнулся пару дней назад в подвале казино.

— Мне нужна она.

— Нет.

Он смотрел на меня своими пытливыми глазами. Он всегда мог видеть больше, чем следовало. Это чертовски раздражало.

Мой взгляд сузился.

— Она под твоей защитой, она защищена — он потянулся за сигарой и закурил — даже от тебя.

Мои мышцы напряглись, протестуя против мысли, что он прав. Как я мог так облажаться.

— Ты столько лет финансировал девушку и не мог хотя бы поинтересоваться кто она?

Я заставил себя откинуться на спинку кресла и сказать:

— Бумажной волокитой занимаешься ты — я закурил, глубоко затянулся и закинул ноги на стол.

— Ты помнишь ее отца.

Помнил ли я водителя своего отца? О да, он был другим, хладнокровным. Тульский часто молчал, не вмешиваясь в дела ублюдка. В тот день он тоже знал что произойдет, и доверился мне. Помню тот день когда он пришел ко мне, впервые я видел его уязвимым. Он молил меня защитить его дочь, тогда и родился наш план, защита его дочери, на смерть моего отца, твою мать, она же была ребенком, сколько же ей лет тогда?

Я помнил, что там написано, но всё равно открыл файл.

Просмотрев информацию, перечитал каждое слово, пытаясь успокоить нетерпеливого зверя, который взревел внутри от потребности взять девушку к себе. Ей двадцать лет, это могло быть проблемой. И не только это. Я пообещал ее отцу, что буду защищать ее, но как её защитить от самого себя.

Мой телефон зазвонил, и, радуясь возможности отвлечься, я схватил его, читая сообщение.

Геля: Я соскучилась.

Я: Я занят.

Девушка давно начала меня раздражать, я хотел избавиться от нее. Она хотела больше меня, хотела романтики, цветы и свечи.

— Ты же знаешь, что ей здесь не место, ты не можешь её сделать своей — сказал Иван.

Тьма полилась сквозь меня.

— У тебя появилась новая способность читать мысли, о которой ты мне не рассказывал?

Он улыбнулся.

— Поехали прокатимся — сказал я, глядя на него тяжелым взглядом.

Стоя на крыльце, Иван выхватил из кармана пиджака охранника пачку сигарет, вынул одну и сунул в рот. Охранник потянулся за своим Зиппо, открывая. Иван закурил сигарету, глубоко затянулся и мы направился к машине, припаркованной на подъездной дорожке, прежде чем крикнуть Павлу через двор.

Мой новый вербовщик, долговязый и еще не достигший подросткового возраста, заколебался.

— Умеешь водить

Пацан покраснел.

— Нет.

— Пора учиться.

Я вытащил из центральной консоли большой красный кусок, бросил один на колени Павлу и смотрел, как он сжимает руль побелевшими костяшками пальцев.

Ребенок, должно быть, перепутал педаль тормоза и газа, потому что автомобиль вдруг резко накренился вперед, а затем резко остановился.

Я проигнорировал его.

— Может я сяду за руль — Иван обернулся.

— Нет, он должен учиться, Стас научился и он научиться. Ты кстати проверил его дела?

Мы все любили Стаса как сына, он учился очень быстро, был умным для своих лет и преданным. На днях заявил хочет работать один, хочет свое дело, я дал добро. Иван ездил в Москву проверяя документы.

— Всё чисто. Зря ты его отпустил, таких как он больше нету.

Павел протаранил знак «Стоп», едва не столкнувшись с фермерским грузовиком.

— Господи, ребёнок, — огрызнулся я.

У него побелели костяшки пальцев на руле.

— Черт, прости!

— Пока Антон отдыхает, обучай его — уже обратился к Ивану.

— Понял.

Павел приехал к ее дому спустя три часа. Это была долгая поездка. Я не понимал что здесь делаю. Зачем приехал и теперь как тупой Сталкер, следил за ее дверью.

Возможно, она была ядовитой.

У меня была изрядная доля красивых девушек, но эта… как будто ее тело было создано только для меня.

— Кого ждем? — Иван оглядел пустой двор.

Я оставил вопрос без ответа, сам не знал ответ на его вопрос.

Вспышка розового в углу двора привлекла мое внимание. Машина, нелепого розового цвета, остановилась у подъезда. Полина вышла из машины, девушка которая была за рулём что то ей сообщила, они поговорили пару секунд и та уехала.

В моей профессии легко найти сожаления. Они накапливались, и каждая из них ослабляла мужскую решимость. Я не сожалел о многом, но до недавнего времени у меня появилось только одно сожаление, преследовавшее меня.

Я хотел дочь Тульского.

В своей постели.

У стены.

На коленях.

Я невольно обдумал, что нужно сделать, чтобы выйти из контракта, и точно знал, что буду делать. Моя семья была известна нарушением соглашения — это то, что на самом деле убило моего отца. Не самый лучший стимул, но я не боялся ее отца. Честно говоря, я вообще ничего не боялся, что, вероятно, и стало бы причиной моей возможной кончины.

Полина

— Что же ему нужно от меня, Саша?

Ужасная идея развлечься в этом заведении, принадлежала Саше. Я твердо решила посидеть еще пятнадцать минут, а потом найду оправдание для того, чтобы уйти.

— Может от в тебя влюбился?

Ее слова заставили меня почувствовать себя на американских гонках: будто весь мир рухнул, а все мои внутренности играли в догонялки.

— Ха — Ха … — я предвидела закатывание глаз, поэтому быстро добавила: — Ты даже не помогла между прочим.

Я никогда раньше не была в ночном клубе. Какое-то беспокойство закрутилось у меня в животе. Освещение было слабым, и в воздухе чувствовался запах свежего сигаретного дыма. Разве это не противозаконно — разрешать курить в заведении? Улыбка тронула мои губы. Электрический ритм пульсировал сквозь стены, когда фиолетовые и синие стробоскопы мерцали в зале, будто они сбежали с танцпола.