Брат никогда не носил жилет. Он все еще находился в режиме самоуничтожения после смерти девушки. Ему было все равно, выживет он или умрет. Все, чего он хотел — это положить конец боли.

После тогда как мы собрались, зашли в здание.

— Все охранники снаружи. Ты хочешь, чтобы они вошли?

Я оглядел маленькую комнату, мой пристальный взгляд остановился на том которого я искал очень долгое время.

— Я не хочу здесь видеть никого, кроме тебя, меня и моих людей.

— Я могу только предположить, что ты пришел сюда в поисках меня — он противно улыбнулся, скаля зубы.

— Ты слишком много дел натворил — моя рука зависла на поясе, где держал оружие в кобуре.

— Я то? — он покрутил бурбон в своем бокале. — Я конечно мог бы да. Или может быть ты ошибаешься.

— Трус всегда останется трусом.

Владимир горько усмехнулся.

— Я думал, что избавлю тебя от лишних хлопот. Вот и я. Что хотел от меня? Справедливости?

— Ты убивал невинных девушек и мало того, в каждом убийстве обвиняли нас.

— Не только я виноват. Меня заставляли так поступать, сначала я противился, но потом вошло во вкус.

— Кто заставил тебя это сделать? Это трусливый выход. У нас всегда есть выбор. Именно выбор, который мы делаем в жизни, и определяет нас, — я встал со стула.

Владимир был жалким, сломленным человеком. Парни сделают своё дело, этот мир очистмтся от этой грязи.

— А иногда нас убивает тот выбор, который мы делаем, — Владимир поднял палец и посмотрел на кого то сзади.

— Нет, — Антон бросился в мою сторону. Тишину нарушил выстрел. Парень шатаясь, двинулся вперед. Он ухватился за стол и рухнул в мои объятия, его рубашка стала красной от крови.

Ошеломленный я поднял голову и увидел своего же человека с пистолетом, направленным в мою сторону.

Виктор вытащил оружие из-под куртки, а я опустился на колени с Антоном на руках.

— Либо ты, либо я. И я выбираю себя.

Выстрелы разорвали тишину. Я удерживал тело брата, оценивая ситуацию, когда вокруг них началась стрельба. Телохранители выполняли свою работу, охраняя меня и брата.

Крик. Вопли. Стон.

Полина

Что-то не так. Что-то действительно не так. Не могу вспомнить что.

— Может ты ей много вколол? — услышала я сквозь сознание.

— Да нет, сейчас очнется!

Кровь. Ненавижу ее вкус. Тем не менее, позволяю металлическому резкому привкусу сочиться по моим вкусовым рецепторам. Новый приступ страха вспышкой проносится по нервам, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы мое тело перестало дрожать. Медленно я открываю глаза и в этот момент на меня выливают ведро с водой.

— Ах… — от того что вода попала в нос я начинаю кашлять, понимаю что руки у меня сзади связаны. — Отпустите меня, пожалуйста. Я ничего не сделала — на глаза наворачиваются слезы.

— Заткни её-прогремел голос, который оставался в тени.

— Нет. Нет. — не успеваю я опомниться, как мне заклеивают рот скотчем. Слева от меня что-то падает, и мое сердце подскакивает к горлу. Я зажмуриваю глаза от испуга. Я слышу шаги, кто-то ко мне подошёл. Меня касается что-то холодное и твёрдое.

— Слушай сюда. В метре от тебя лежит раненый, тебе нужно его вылечить. Будешь себя хорошо вести, больно не сделаю. Попытаешься сбежать, пристрелю твою ногу. Не сможешь помочь парню, и если он умрёт, ты последуешь за ним следом, я ясно выразился?

Я закрытыми глазами киваю.

— Глаза открой.

Мои губы раскрываются, и я шиплю, открывая глаза. Вижу каждую темную черту лица, изогнутую в гневе. Его губы напряжены над стиснутыми зубами, ноздри раздуты. Я, по-прежнему застывшая в страхе, парализована парнем. Я не знаю его побуждений или намерений. Одно неверное слово или движение, и моя жизнь может закончиться. Его взгляд, который неразличим в этом освещении, проходится по моему лицу. Он пробегает глазами по моей груди, и я вижу, с какой гипер скоростью она поднимается и опадает. Никогда в своей жизни я не была так напугана. Я с трудом сглатываю и понимаю, что горло болезненно сухое. Перед мной стоял молодой парень. Он резко дёргает за скотч на моей губе.

— Вы понимаете, я не доктор — я чувствую Кровь на моей губе, когда парень ударяет меня.

— Стас, полегче — мужской голос доносится совсем близко. Из тени выходит мужчина. Он высокий, у него мускулистое накачанное тело и оливковая кожа. Его темно-каштановые волосы начисто выбриты по бокам головы, но длинные на макушке. Он одет в темно-синие джинсы, которые обтягивают его длинные и крепкие ноги, чёрная футболка подчеркивает его широкую грудь и плечи, внешний вид дополняют черное худи и толстый, черный, кожаный ремень. Его руки и шею покрывают татуировки. Он красивый, и, если бы не татуировки, выглядел бы совсем как модель одежды. У него волевой подбородок, полная нижняя губа, высокие скулы и голубые глаза.

— Мой пасынок сказал, что нашёл тебя у больницы, — Он наклоняется ко мне, и я улавливаю запах его духов. — тогда кто ты.

— Я просто была рядом с больницей вот и все.

В его глазах что то вспыхивает, он молча кивает.

— Пристрели ее Стас.

Рука с пистолетом оказывается у меня между глаз. От страха я закричала.

— Я интерн. Я оказываю только первую помощь.

Я начинаю громко плакать, не скрывая свою боль. Мне было очень страшно, руки сильно онемели и не слушались.

— Я не люблю когда мне лгут — мужчина кивает, и кто тянется к моим рукам развязывая мои руки — и тебе не советую.

Если раньше мое сердце просто билось, то теперь оно неустанно колотится, разгоняя кровь быстрее, чем мое тело может осилить. Хватает меня за локоть и толкает на пол. Мои глаза находят чуть живого парня. От шока я закрываю ладонью рот, к горлу поступает желчь.

— О боже… — потрясенно выдохнула я.

Горячие слезы стекают по лицу. На коленях подползла к мужчине, понимая, что он совсем не двигался, я прикоснулась к его шее и всхлипнула, не найдя пульс. Трясущимися руками пыталась расстегнуть пуговицы, но руки так онемели, не смогла справиться с рубашкой. Парень, который украл меня, ножом разорвал рубашку.

— Он умер…

— Делай что-нибудь, быстро — к моей голове прижали дуло пистолета.

— Хорошо, хорошо, как долго он так лежит?

— Час или полтора.

Я склонилась над ним, и услышала слабый стук сердца. Мужчину поставил возле меня аптечку, видимо спёрли с машины скорой помощи.

— Ему в больницу нужно — с трудом сказала, сначала думаю нужно пулю достать. — Он слишком долго лежит с пулей в груди.

Он сам сделал один вдох, а затем другой. Его пульс был слабым, но все же был. В ящике нашла пинцет и попыталась сама достать пулю. Через какое то время мне это удалось. Мужчина вместе с медицинскими принадлежностями принес бутылку с водкой. Сейчас и самой не помешало бы.

Внутренних разрывов надеюсь нету, это не операционный стол, я нечего не могу сделать, только лишь зашить рану. Промыв рану, обработала нитки с иглой. С пятого раза только удалось вдеть в иголку нитку.

— Надеюсь ты ничего не имеешь против красного цвета, у меня есть только такие нитки — я разговаривала с телом парня, успокаивала себя и потихоньку шила рану. В ящике я не нашла чем зашить рану, может конечно от переживания плохо посмотрела, в сумке у меня были только красные нитки, на работе часто рвется моя кофта, приходится часто зашивать.

После заклеила шов и сделала укол против воспаления.

— Я сделала всё, что смогла. Ему нужны антибиотики, обезболивающие, ему нужно в больницу.

Мужчины медленно подняли парня с пола, этот парень потерял много крови. Думаю ему нужно будет кровь, но без медницких вещей, я мало что смогу.

— Что теперь?

— А теперь моя маленькая, — мужчина поднял меня и снова усадил за стул — нужно решить, умрёшь ли ты сегодня ночью.

Полина

Я выкрутила запястья, в попытке хоть немного ослабить веревки, удерживающие руки за спинкой стула.