Обойдя небольшой танцпол, я забиваюсь с сигаретой в темный угол чиллаута. На танцполе — мешанина из размытых силуэтов, не люди, а мерцающие в лучах неонового света плоские фигурки. Я наблюдаю за ними из своего укрытия, сегодня у меня нет желания привлекать к себе внимание, я просто курю и жду конца вечеринки. Все происходящее сегодня кажется мне насквозь фальшивой постановкой, да и я сама — просто девочка с улицы, непонятно каким образом ухватившая главную роль. Сейчас сцена закончится, меня отпустят домой, и я буду ехать в такси, и думать о светлых волосах, касающихся ворота свитера, и о тонкой полоске кожи под ними.

Стэн заканчивает играть, и я, почти протрезвевшая и растрепанная, поднимаюсь в ди-джейку за своими вещами. Поворачиваю хлипкую ручку, толкаю дверь и вхожу внутрь. Я не сразу замечаю его — он сидит на диване, замерев с зажатой между пальцами сигаретой. Тонкая струйка дыма поднимается к невысокому потолку, и, зависает там, принимая причудливую форму. Я смотрю на нее, как дети смотрят на облака — гляди, что это, сердце? Макс поднимает на меня глаза:

— Привет.

Я закрываю дверь и еле слышно шепчу:

— Привет.

Захожу в комнату и сажусь на низкий диван напротив него. Чтобы скрыть волнение, тоже достаю сигареты из сумки — зажигалка пляшет в дрожащих пальцах, выдавая меня с головой. Я делаю затяжку и выпускаю дым в потолок, мы молчим, тонкая дверь содрогается от басов, и мне кажется, что воздух между нами тоже вибрирует от напряжения.

— Так ты девушка Стэна? Круто, я не знал.

— Ну, не совсем. Мы, скорее друзья. То есть… Я не знаю.

Блять, Дина, хватит нести хуйню. Пока я думаю, что еще сказать, он закуривает вторую. Пепельница посередине столика между нами — точка нашего соприкосновения. Я тянусь к ней одновременно с ним, и мои руки трясутся.

— Тебе холодно?

На мне короткий топ, еле прикрывающий грудь. Я всегда ношу открытую одежду в клубах, мое тело — мое оружие. Макияж — броня. Это хорошая тактика, но сегодня она, похоже, не сработала. От его голоса по рукам бегут мурашки. Сука, да меня знобит уже с ног до головы.

— Да.

Он встает, снимает толстовку, ту самую, полосатую, в которой он был, когда я видела его в первый раз. Накидывает ее мне на плечи, потом направляется к двери:

— Ну давай, пока.

Уходит. Я докуриваю, давлю сигарету в круглой металлической пепельнице рядом с его, все еще дымящимся, окурком. Оглушенная только что произошедшим, встаю, забираю сумку, хватаю его кофту и выскакиваю из ди-джейки. Ни с кем не прощаясь — пожалуйста, только бы не встретить Стэна — я спускаюсь в гардероб, торопливо одеваюсь и выхожу из клуба, сразу же направляясь к машинам, которые в это время всегда дежурят около входа. Мой побег остался незамеченным, отлично. Я сажусь сзади, называю свой адрес, и, только когда такси трогается с места — наконец, выдыхаю. Я достаю из сумки свой трофей, снимаю куртку, кидая ее рядом с собой на сидение, и натягиваю на себя его толстовку — она мне велика, и я в ней тону. Охуеть, да она все еще теплая. Я кутаюсь в нее, и его запах сводит меня с ума. Низ живота приятно тянет, я сжимаю колени, и внезапно кончаю, кончаю от его запаха, кончаю закусив губу, сдерживая превратившийся в жалобное поскуливание стон. У меня кружится голова, кровь шумит в ушах. За закрытыми веками мелькают огни проносящегося мимо ночного города. Машину слегка потрясывает на дороге. Я открываю глаза и встречаюсь с беспокойным взглядом таксиста в зеркале заднего вида.

— Все хорошо. Извините, просто выпила лишнего сегодня.

Я достаю из сумки зеркальце и смотрю на свое лицо. Бледный овал, зачеркнутый прядями разметавшихся темных волос, глубокие, почти черные из-за огромных зрачков глаза. Я вглядываюсь в эту бездну — демоны, вы там? Что это вообще, блять, было?

***

Днем ко мне заходит Наташка.

— Привет, как вчера сходила?

— Да нормально. Стэн отыграл, и я поехала домой. Даже до конца не осталась. Ты-то как?

— Да нормально. Скажи, а ты не видела там…

Она обрывает себя на середине фразы, и замолкает, уставившись в мой шкаф. Там, среди моей одежды, смятой и пахнущей сигаретами, запиханной на полку после вчерашней вечеринки, предательски торчит рукав полосатой толстовки. Сука, как же я облажалась.

— Дина, это что, кофта Макса? Он что, был тут? Ты с ним переспала? Да?!

Наташка смотрит на меня так, что у меня холодеют ладони. Блять, какая же я дура! Я понимаю, что в любом случае, она мне не поверит, но, все равно, пытаюсь оправдаться:

— Нет, Наташ, ты что. Я вчера была в «Extreme» со Стэном. Я видела Макса, я замерзла, и он дал мне эту кофту. Давай, я отдам ее тебе, и ты передашь ее ему в универе?

— Ты говорила — он тебя бесит!

Наташка выскакивает из комнаты, кажется, даже в слезах. Я слышу, как хлопает входная дверь. Попалась. Ну а что я могу сделать? Признаться ей, сказать — Наташ, давай он сам выберет? Да ему ни одна из нас нахуй не сдалась. Пиздец. Я достаю его кофту из шкафа, надеваю ее на себя и падаю на кровать. Его запах смешался с моим, но он все еще здесь. Я закрываю глаза, и представляю, что он сейчас лежит рядом со мной, что это не мои, а его руки, обнимают меня. Я буду спать с этой кофтой еще полгода, пока не пересплю с ним по-настоящему.

***

— Куда ты пропала вчера?

— Я поехала к родителям. Мне стало плохо, и я не смогла тебя дождаться, извини.

— Ты не отвечала на звонки. Мне пришлось уехать без тебя. Когда ты вернешься в Е?

— Завтра. Я приеду сама. Увидимся в пятницу в «Autoban»?

— Давай, я выпишу на тебя проходку. Тогда, пока?

— Ага, спасибо, Стэн.

После ставшей уже традиционной пятничной вечеринки Стэн тащит меня к себе домой для продолжения — раньше он так не делал. За нами увязывается его друг, и еще одна, малознакомая девчонка из тусовки, кажется ее зовут Алиса. Стэн — парень из очень обеспеченной семьи, он носит брендовые шмотки и употребляет только качественные наркотики. У него в квартире я чувствую себя неуютно, и, поэтому, быстро и целенаправленно напиваюсь. Мы открываем бутылку коньяка, извлеченную из внушительного бара, расположенного в кабинете его отца, ребята скручивают косяк. Я не курю траву, я просто бухаю, опрокидываю стопку, потом еще одну — я собираюсь набухаться до состояния, когда мне уже будет все равно, что со мной происходит. Если он захочет трахнуть меня — ладно, похуй. Все равно это когда-нибудь должно произойти.

Вот только выясняется, что у Стэна совсем другие планы. Он начинает откровенно приставать к Алисе, обнимает ее, что-то шепчет ей на ухо, даже пытается ее поцеловать. Я сразу вспоминаю сцену в купе — Стэн и Таня, и мне становится скучно. Я демонстративно не обращаю на них внимания, и через какое-то время, а когда ты пьешь уже несколько часов — время становится величиной, не поддающейся измерению, так вот — через какое-то время они удаляются в одну из комнат. Друг Стэна, тоже, кстати, ди-джей, уходит в другую. Я сижу одна, допиваю коньяк, закуриваю. Ну, заебись. Что делать теперь?

Докурив, я иду в ванную, умываюсь холодной водой и долго смотрю на себя в зеркало. Нахера я здесь? Что вообще я тут делаю? Обычно меня бесит мое отражение, но, когда я пьяная — я себе нравлюсь. Вот как сейчас. Мой двойник улыбается мне с изнанки реальности:

— Поиграем? Один, два, три, четыре, пять…

Я шепчу, прислонясь лбом к прохладной гладкой поверхности:

— Я иду искать…

Мой ход. Я прикрываю за собой дверь ванной и открываю следующую по коридору — кажется, сюда ушел друг Стэна? Болезненный свет уличного фонаря разбавляет густой полумрак комнаты, и я с трудом различаю лежащую на кровати фигуру. Спит? Я пытаюсь, и не могу вспомнить, как его зовут. Хотя, какая разница? Он — просто еще один участник игры, которую затеял Стэн. Известной всем игры под названием «заставь ревновать». Я подхожу к кровати, нависаю над ним, стягиваю с него штаны, трусы, достаю и беру в рот его член. Он стонет, открывает глаза и приподнимается на локтях.