— Ты не могла на кого-то другого запасть? Он же даже выглядит, как мудак.

Его приятель поворачивается в нашу сторону и встречается со мной взглядом. Я мило улыбаюсь ему, и он отвечает мне тем же.

— Так. У меня есть идея. Давай я подойду и познакомлюсь с его другом. И мы с ними затусим.

— Нет, ты что, Дина. Не надо, нет!

— Блять, Наташ, ну что за хуйня.

Я достаю из пачки сигарету, и закуриваю, не отводя от парней взгляда. Конечно, страдать и вздыхать на расстоянии интереснее. Вот я всегда сначала делаю, а потом думаю, но Наташка не такая. Она нормальная. К остановке, на которой стоят все, кто собирается поехать на тусовку, подходит специально заказанный автобус, на лобовом стекле — название базы отдыха, где проходит мероприятие. Мы лезем в салон, и я занимаю свое любимое место — сзади. Парни едут стоя в передней части. Друг Макса — его копия, почти как брат, только ростом пониже и волосы не такие длинные. Господи, да где вас штампуют?

— А это кто?

— Да его лучший друг, постоянно вместе тусят, тоже ди-джей, Дэн.

Ну и заебись. По ди-джею каждой из нас. Хули нет — мы же звезды вечеринок. Через полчаса мы вываливаемся из автобуса и проходим фейс-контроль, предварительно пропихнув под забором из сетки-рабицы пакет с бухлом, привезенный из города. Народу еще немного, основная масса появится после десяти, а то и позже, самое горячее время — с полуночи и до трех часов утра, только потом люди начинают потихоньку разъезжаться. Самые стойкие — держатся до шести. Что происходит дальше — я не знаю, я обычно к четырем часам уже сама в говно. Мы с Наташкой идем к бару, берем по коктейлю для отвода глаз, и идем искать нашу контрабанду. В пакете — твердая от тряски в автобусе пластиковая полторалитровая бутылка джин-тоника. Мы допиваем коктейли и наливаем из бутылки в пустые стаканы, саму бутылку прячем за беседкой. Проверенный способ, главное, чтобы никто не нашел. Я достаю сигареты и с наслаждением делаю первую затяжку:

— Знаешь, как-то раз я спрятала бутылку с шампанским в сугробе около входа в клуб. Я выходила покурить на улицу, и бухала, а потом шла обратно. В клубе я познакомилась с парнем, предложила ему бухнуть, мы вышли на крыльцо, и я увидела, как мою заначку допивает какой-то мужик.

Наташка смеется. Она любит мои дурацкие истории.

— А что за парень? Что потом было?

— Да ничего. Я его больше не видела.

На самом деле после клуба мы поехали к нему, только Наташке необязательно знать об этом. Правда, у нас ничего не получилось — мы были слишком пьяные, но все равно. Она такая правильная, а вот меня иногда несет так, что я не могу остановиться.

Мы возвращаемся на главный танцпол, и я, на всякий случай, стараюсь не терять парней из виду — вдруг все-таки представится случай для знакомства. Дэн встает за вертушки, а Макс тусуется с какими-то ребятами около сооруженного специально для ди-джеев подиума, ожидая своей очереди. Мы с Наташкой допиваем нашу заначку, но алкоголь на меня сегодня не действует. Что за хуйня? Обычно к этому времени звезды на небе начинают гореть ярче. Я курю одну сигарету за другой, пытаюсь, и не могу найти ответ на вопрос — что, блять, со мной происходит? Снова и снова возвращаюсь взглядом к Максу. Все-таки, что-то в нем есть. Я смотрю, как он прикуривает сигарету — тонкая кисть руки с длинными пальцами прикрывает огонек зажигалки, пряди светлых волос свешиваются на лицо, обнажая белую беззащитную полоску кожи над воротником его толстовки. Мне почему-то очень хочется провести по ней пальцами. Макс поднимает глаза и неожиданно встречается со мной взглядом. Я вспыхиваю, и поспешно отворачиваюсь. Пиздец, да я набухалась. Обращаюсь к Наташке:

— Значит, ты с ним в институте познакомилась?

— Ну, мы учимся в одном корпусе, хотя на пары он совсем не ходит. Это даже знакомством не назовешь. Просто вижу его иногда там.

Делает небольшую паузу, и с чувством добавляет:

— Да от него половина девчонок на курсе течет.

Я смеюсь:

— Фу, Наташ, гадость какая!

— Он в клубе чаще бывает, чем в универе. И торчит постоянно. У меня одногруппницы, из клубной тусовки, разное про него рассказывают.

Теперь мне все ясно. Макс. Плохой мальчик, который так нравится хорошим девочкам, и Наташка — не исключение.

Утро застает нас на берегу озера. Небо на горизонте уже начало светлеть, и в зеркально-серебристой поверхности воды, отражаются узкие, карамельные разводы облаков. Со стороны базы отдыха все еще доносятся голоса и обрывки музыки, а справа от нас, в кустах, самозабвенно трахается какая-то парочка. Шорох веток и приглушенные стоны не оставляют сомнений в их действиях. Наташка морщится:

— Пипец… Бухие, на земле, в каких-то кустах.

Я тушу сигарету, а потом кидаю в озеро камешек, задумчиво глядя на расходящиеся по поверхности воды круги:

— Чего ты хочешь, это же опенэйр. Тут все набухиваются, а потом ебутся. Это только мы с тобой просто набухались и сидим тут.

Наташке не нравится моя шутка. А я, кстати, и не шучу. Кажется, тут есть один парень, с которым я бы… Так, стоп. Наташка поднимает меня с земли и тащит на остановку — в пять утра первый клубный автобус повезет тусовщиков по домам. Похоже, что мы будем в их числе. Когда мы подходим к остановке, уже становится светло, как днем, и мне совсем не хочется спать. Мы снова садимся на задние сиденья, и я внезапно получаю чувствительный тычок под ребро.

— Наташ, че за хуйня?

Подруга молча указывает глазами на передние двери. На площадку поднимается Дэн, за ним — тащит кейс с пластинками предмет Наташкиного обожания. Вообще, они выглядят достаточно свежо для тех, кто бухал всю ночь. Хотя, они, наверно, не только бухали. Мы с Наташкой, наоборот, сидим растрепанные, под глазами — крошки осыпавшейся туши. Я облизываю пересохшие губы. Так, блять. Я должна заговорить с ним, и разобраться, что со мной происходит. Я просто не могу спокойно сидеть. Как будто почувствовав мой настрой, Наташка предупреждающе дергает меня за руку, и я, еще не успев толком встать, плюхаюсь обратно. Едем дальше.

До конца маршрута, где автобус выгружает первую партию выживших, остается минут пять. Подруга моя вырубается, и теперь некому меня остановить. Я встаю, и, пошатываясь, направляюсь к парням, собирая все поручни на своем пути.

— Привет, ребят. Как вам сегодняшняя вечеринка?

Макс поворачивается в мою сторону. Секунду изучающе смотрит на меня, а потом, вроде, собирается что-то сказать, но я не даю ему такого шанса и просто продолжаю нести хуйню:

— Вы играли сегодня, да? На каком танцполе? Моя подруга, кстати, учится вместе с тобой, знаешь ее?

Я машу рукой в направлении задней площадки, и Макс переводит взгляд с меня на Наташку. Она уже очнулась, сползла под кресло и делает вид, что вообще не знает меня. Бедная моя подруга. Ну почему я такое ебанько? Макс снова поворачивается, и с жалостью смотрит на меня. Ну да, наверно я для него — одна из тех девчонок, что хотели бы с ним переспать.

— Слушай, девочка, как там тебя, иди-ка ты отсюда. Если бы я хотел — я бы сам к тебе подошел, понятно?

— Да меня вообще не интересуют такие, как ты! Ты не в моем вкусе!

— Да? А кто в твоем вкусе?

— А тебя это не касается!

Макс поворачивается к своему приятелю:

— Смотри, совсем ебанутая, да?

Это уже слишком. Я пинаю его кейс с пластинками, который стоит на полу между его ног.

— На себя посмотри! Строишь из себя хер знает кого!

Кейс падает, открывается от удара, и несколько пластинок вываливаются нам под ноги.

— Так, блять, хватит.

Он берет меня за локоть и тащит к выходу. Нажимает кнопку.

— Откройте, тут девушка выйти хочет!

Я упираюсь, цепляюсь за попадающиеся по пути поручни. Двери открываются, и Макс выталкивает меня наружу. Я вцепляюсь в него, и через секунду мы оба оказываемся на земле. Он изумленно смотрит на меня:

— Ты точно ебанутая.

— Урод.

Наташка поднимает меня с тротуара, отряхивает мои джинсы, Дэн, друг Макса, вытаскивает из автобуса кейсы. Несколько человек с интересом наблюдают за нашим конфликтом — ну а хули нет, бесплатное кино. И мы с Максом — главные герои. Стоим около автобуса, сцепившись взглядами. Я все еще пьяная, и мне даже весело. Наконец, Макс отворачивается от меня, берет свой кейс у Дэна: