У товарища Сталина, с этим было просто. Нужны средства? Нет проблем. Грабим собственных крестьян, отбирая у них экспортный товар, тоесть зерно. Ограбленных, объявляем преступниками, то есть врагами народа. И шерман. А разных умников, что этому мешают, — в расход.

В моей голове даже мелькнула мысль, что историю видимо не изменить, и товарищ Берия, сейчас повяжет обоих, чтоб не умничали. Но тут Калинин сказал:

— Предлагаю заслушать сообщение товарища Борисова. — я окуел, а Михал Иваныч, мельком глянув на меня, пояснил — по его информации на территории СССР есть крупные месторождения алмазов.

И я понял, что делает в переданной мне папке крупномасштабная карта Восточной Сибири с Чукоткой и Камчаткой.

Однажды, в начале 90х своей прошлой жизни, зимой, я застрял в Билибино, на Чукотке. Отлет Ан 24 задержался из-за погоды. Снежная метель свела в небольшом аэропорту самый разный народ, что от скуки принялся бухать. И я разговорился с пожилым мужичком- якутом, пиджак которого украшала медаль «Ленинской Премии».

Геолог, зам главного инженера геологоуправления. Он то и рассказал мне историю открытия месторождения «Мир», что сильно отличалась от канонической.

В конце пятидесятых, его сын Иван, юный школьник, в начале лета отправился с классом в соседний поселок на практику. Там они, всем классом, занимались оштукатуриванием вновь построенной школы.

Как водится на таких выездах, среди школьников вспыхнули романы. Избранница Ивана, по имени Ира, не проявляла энтузиазма. И тогда, школьник решил прибегнуть к железным аргументам. Он пошел и купил кирзовые сапоги.

Любой русский мужик знает, кирзовые сапоги кратно поднимают самооценку, добавляют образу лихости, героичности, и плюс сто к карме.

Но даже ступить подошвой в девичье сердце, занятое в тот момент штукатуркой стен, он не успел. Его отправили помогать поварихе, что разделывала купленных у охотника — якута уток.

Вот тут то, вскрывая утиные желудки, он и обнаружил несколько мелких пиропов. Сын геолога, он отлично знал, что это такое.

Тут же, бросив все, Иван побежал на пристань, где ожидал катера охотник, что привез в поселок, и продал поварихе битую птицу. После оживленной беседы, чукча согласился выдать школьнику богатое утками место охоты, в обмен на новые кирзовые сапоги школьника.

А сын написал отцу письмо, в котором лежали завернутые в бумагу мелкие камешки, и указывались приблизительные координаты места, где утки их заглатывают.

— Ты, оцени, Роман — говорил мне геолог — и ленинку отхватил, и Ирка мне уже троих внуков родила, уже и правнуки на подходе! А?

Правда это, или байка, которые так любят эти славные северные люди, я не знаю. Но именно тогда я полез в атласы и решил, что может быть и правдой. Потому что сначала открыли рассыпные алмазы в пойме реки. А уж потом вышли на кимберлитовую трубку.

И поэтому, я не стал мельтешить. Развернул на столе для совещаний карту, и сообщил, что УСТАНОВЛЕНО, наличие алмазных месторождений вот здесь и здесь. Показал на карте. Нужно туда слетать, намыть алмазов, взять пробы. Сейчас середина лета, вполне к сентябрю можно управиться. Объем добычи после освоения месторождений, предполагается, минимум, в треть от мирового.

Я же говорю, спокойные, серьезные люди. Реакции я не увидел никакой. Просто они начали спрашивать:

— Ну и что? Неразработанные алмазные прииски в труднодоступном месте –заговорил товарищ Шейнман — при чем здесь наполняемость бюджета даже в среднесрочной перспективе, не говоря о следующем годе?

— Да какие проблемы? — вполне искренне удивился я — Находим зарубежных покупателей. Предоставляем им экспертное заключение, образцы, и перспективные планы. Заключаем форварда. Часть из них брать оборудованием, и комплектующими, для добычи и разработок. Я не знаю, дает ГосБанк обеспечительные гарантии, так-то можно и вовсе на Бирже фьючерсами торговать. Да и с пшеницей этой, тож самое сделать. Вам ли не знать, что под ликвидность вам дадут денег сколько попросите и на сколько нужно…

Судя по тому, как ухмыльнулся Молотов, я сейчас вломил главу ГосБанка с НаркомФином по полной. Только теперь до меня дошло, что Шейнман, это все мог сделать без меня и без алмазов. Но придерживал на всякий случай. Смешно то, что он оказался прав, и без госбанковских кубышек нашлись средства.

Но тут заговорил товарищ Берия.

— А как вы, Борисов, собираетесь получить образцы?

— Самолетом до Иркутска, а потом до Ленска. Оттуда гидросамолетом на Иерелях. — я пожал плечами — Сейчас середина июля. До сентября вполне можно успеть. При удаче, можно и быстрее. В конце концов вот здесь- я ткнул в место будущего «Алмазного», лотком можно намыть достаточно камней, чтоб предъявить мировой общественности.

— Меня интересует, Борисов, за чей счет будет осуществляться проверка вашей информации. И кто погасит убытки, если это окажется пустой болтовней. — блеснул на меня пенсне Берия.

— Я не вижу проблем, Лаврентий Павлович — чего он, в самом деле?- у меня есть личные средства. Добраться в Якутию мне хватит. Ваша помощь потребуется лишь организационном плане, получить самолет с экипажем без задержки… ну и прочее.

— Твоих денег, Борисов, едва хвати оплатить доставку туда. Решил там и остаться, если ничего не найдешь?

— Гм. Насколько я знаю, товарищи, за открытие месторождения полагается государственная премия. Поскольку товарищ Берия от своей доли отказался, нам вполне хватит возместить все расходы.

И чего мне все время хочется товарища Берию поддеть? Наверное комплексы. Впрочем, никто из присутствующих шутку не оценил. Лишь товарищ Молотов, как всегда тихо, и слегка заикаясь сказал:

— Умеешь ты, Михаил Иванович…- он запнулся — кадры подбирать…

И всем присутствующим было понятно, что Молотов имел ввиду не кадры.

Бумажка, оказавшаяся у меня в ящике входящих- пол листа А4. Но мощь от нее исходящая, гнула реальность. Называлось это «Выписка из решения Политбюро». В ней, русским по белому, было указано:

т. Берия. В кратчайшие сроки организовать проверку информации т. Борисова. В полном объеме, с привлечением всех средств и ресурсов.

т. Борисову. Предоставить т. Берия исчерпывающую информацию.

Впрочем, всю необходимую информацию я предоставил Берии еще выйдя из кабинета вождя. Прямо в приемной, у стола Поскребышева, я еще раз показал и рассказал все что знаю.

Ожидал вопросов об источнике информации, а получил свирепое недовольство Лаврентий Палыча. Дескать, и так дел невпроворот, еще и ты с твоими прожектами, Борисов. Молись, что бы там было как ты говоришь, иначе…

Больше всего мне понравилось, что всем было совершенно плевать, что общаются с осужденным уркой.

По этому поводу, впрочем, мне вставил могучий фитиль товарищ Лозгачев. Вызвав меня личным звонком, он мне в лучших армейско- ментовских лексических традициях сообщил все, что обо мне думает. Заявив что очередного звания мне теперь — ждать и ждать.

Мое полнейшее окуение от того, что мне светило очередное звание, он принял за раскаяние. Потому что изволил пояснить:

— Моего сотрудника избили ГРАЖДАНСКИЕ?!!! Мало того, ты умудрился попасть в милицию?!!! В МИЛИЦИЮ?!!!

И у меня возникло стойкое ощущение, что рядовой полка королевских мушкетеров, был публично унижен гвардейцами кардинала. Что требует мести.

Вопросы убийств, судимостей, и прочая ерунда товарищей руководителей совершенно не парили.

Этот аспект мне осветил Виктор Петрович Чашников, когда мы, поздней ночью ехали в Балашиху:

— Чего ты всполошился то, Боб? У меня тоже была судимость. Я, когда в Сокольниках работал, перестарался там, с одним у@бком. Меня тож сразу приняли и три года условки сунули. Через год — сняли судимость.

— А с убийством то что?

— Поговори с Поскребышевым. Может награду тебе какую дадут, или ту же судимость снимут.

— Как?!!!

— Его звали Жора Мамонт. Урка еще тот, что по тюрьмам живет, лишь пару месяцев на свободе, и снова садится. А тут, то ли остепенится решил, то ли из страны валить. Но задумал он большой скачок. Решил взять кассу у инкассаторов. И взял, в Рязани. Грохнул охранника и инкассатора. Потом, совершенно спонтанно запрыгнул в проходящий таварняк. Товарищи из Рязани не сообразили. Искали в городе и на дорогах.