В ней были собраны материалы к разговору, что состоялся уже под вечер. И был он, весьма неприятным.

В кабинет зашли, поздоровались, и уселись за стол для совещаний, Нарком Обороны Ворошилов, зам. наркома обороны Тухачевский, и, напротив них, глава НКВД Берия. Калинин, ответив на приветствия молчаливым кивком, взял со своего рабочего стола эту папку, и уселся во главе.

— Слушаем сообщение товарища Берия- негромким, бесцветным голосом сказал он.

Наркому Внутренних Дел нельзя было отказать легкой театральности. Совершенно неторопясь, он полез в портфель, достал папку, положил пред собой и некоторое время перебирал в ней бумаги, раскладывая их на столе, в нужном ему порядке. В последний раз осмотрев полученную композицию, он снял пенсне, и в упор посмотрел на Тухачевского. А потом заговорил.

В конце прошлого года, по нескольким уголовно-хозяйственным статьям, задержан комкор Путна. В процессе допросов, он неожиданно рассказал о том, что некоторыми высшими военными руководителями, обсуждается возможность военного переворота.

Проведенная проверка сочла эту информацию достоверной. Был выявлен круг высокопоставленных военных, принимавших участие в этих обсуждениях. Так же выяснилась фигура возможного главы страны, после переворота. Все опрощенные и допрошенные назвали имя Тухачевского. Кроме того, проведением ряда следственно- оперативных мероприятий, это все полностью подтвердилось.

Кабинет главы государства, не то место, где можно сотрясать воздух впустую. Поэтому, когда Берия закончил доклад, повисла гнетущая тишина. Тухачевский побледнел, и затравленно взглянул на Калинина. Тот, помолчав, заговорил:

— И ведь что любопытно, товарищи. — он подвинул к себе папку, что взял с рабочего стола, и открыл ее — комплексная проверка состояния дел в армии, которую в прошлом году провела ЦКК, не оставляет других выводов. Все эти болтуны и заговорщики, отвратительно командовали и руководили на доверенных им постах. Совершенно очевидно, что в ближайшее время, по большинству из них, и так начала бы работать прокуратура. По тем же что и у Путны статьям. Бесхозяйственность, нецелевое использование или разбазаривание средств и техники, отвратительное состояние боеготовности, и высокая смертность в частях. Возникает вопрос.

Калинин встал и прошелся вдоль стола. Потом остановился за спиной Берии, уставившись в лицо Тухачевскому:

— Михаил Николаевич, мы чего-то не знаем о вашей деятельности? Как вас-то занесло к этим…- Калинин поискал слово, но решил не миндальничать — говнюкам?

Вместо заместителя, заговорил Ворошилов. И заявил, что готов ответить перед партией и народом, за случившееся во вверенном ему хозяйстве. И что, несмотря на серьезные расхождения во взглядах с Михаилом Николаевичем, просит учесть его, Ворошилова, мнение. О том, что бы и в дальнейшем, использовать товарища Тухачевского в качестве военного руководителя. Выдающиеся организаторские способности которого, высоко ценят в Красной Армии.

Это заявление несколько разрядило обстановку. Потом Тухачевский длинно, велеречиво, и скучно оправдывался. Сообразив, что в узилище его решили не сажать, он приободрился. И говорил бы еще долго, но был остановлен движением руки Калинина. И потом, в ответ на кивок хозяина кабинета, снова заговорил глава НКВД.

Он доложил, что по информации из проверенных источников, установлено: в скором времени, в Китае, японцы намерены перейти к массовому террору по отношению к населению. Совершенно точно известно о резне, что планируется в городе Нанкин. По предварительным оценкам, готовится уничтожение не менее полумиллиона человек — жителей города, включая женщин, стариков и детей. По мнению специалистов, жертв будет больше. Скорее всего –шестьсот тысяч. Ворошилов крякнул. А потом, снова заговорил Калинин:

— Партия приняла решение рекомендовать правительству вмешаться в эту ситуацию. Мы не можем допустить гуманитарную катастрофу, даже несмотря на возможные международно — политические издержки. В связи с этим, вы, товарищ Тухачевский, назначаетесь командующим ДальВО. Когда в Китае начнутся эти события, вам поручается ввести войска в страну, и пресечь их всей мощью Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Дальнейшее обсуждение заняло еще полчаса. И то, лишь для того, что бы убедиться, что все-всё поняли. То есть — Тухачевский понижается в должности, с возможностью реабилитироваться. Китайско — Восточная ЖД переходит под полный контроль СССР. Китайские товарищи, во главе с товарищем Мао, приходят к власти в Пекине. И еще ряд чисто практических вопросов.

Когда посетители поднялись из за стола, Калинин попросил Берию задержаться. Проводив военных до дверей, Михаил Иванович, повернулся к наркому и спросил:

— Ты уверен, что с Нанкином не ошибся?

Закончившийся разговор, несмотря на некую даже интеллигентную сдержанность, всех измотал. Достаточно сказать что в соседнем помещении, в полной готовности, сидело пятеро скорохватов. Никто не знал, что можно ожидать от маршала, недовольного руководством страны, и его решениями. Может быть от этого, Берия ответил несколько даже легкомысленно:

— Да какие проблемы, Михаил Иванович? Нужно, и миллион вырежут.

И Калинин вышел из себя:

— Лаврентий! Я тебя официально предупреждаю. Если что-то пойдет не так, поедешь начальником участка в Норильск. И это лучшее, что тебя может ожидать!

— Ну зачем же так? — подобрался нарком — шестьсот тысяч, значит шестьсот тысяч. Можете не сомневаться.

Есть вещи, которые не произносятся. Поэтому оба, молча обменявшись взглядом, согласились, что Тухачевский из этого похода не вернется. Погибнет. Толи сразу, если дела пойдут плохо. То ли после освобождения Пекина…

Проведя беседу с Тухачевским, Калинин выкинул ее из головы, занятый еще парой последующих совещаний. И вспомнил снова о ней лишь когда в кабинет вошла делегация англичан.

Трое. Действующие и отставные члены парламента от либеральной партии. С треском проиграв выборы, либералы перешли в оппозицию, и теперь ездили по миру, в надежде снова набрать политический вес, и потеснить хотя бы лейбористов.

Пока гости представлялись, усаживались за стол и оглядывались, Михаил Иванович настраивался для беседы. Задержал взгляд на девчонке- стенографистке, что усевшись за стол, сделала строгое лицо, взяла ручку, и, от усердия, высунула язычок.

У Калинина в голове мелькнула мысль, что действительно, выходной же. Вот и выбрали не семейную.

Первым заговорил глава делегации. Обычные протокольные любезности. Правда, сквозь них прорывалось удивление, и даже восхищение. Действительно, Москва так строится, что посторонних это шокирует.

В остальном англичанин полностью оправдал первоначальный прогноз аналитиков на эту встречу. Сообщил, что несмотря на то, что сотрудничество между двумя странами устойчиво развивается, возможно, стоит поискать новые подходы, и попробовать найти новые точки приложения совместных усилий.

Выслушав переводчика, глава советского государства посетовал на загруженность, извинился за поздний прием, предложил закуривать и попросил гостей чувствовать себе непринужденно. Потом встал и тоже закурил папиросу. Один из гостей достал трубку. Михаил Иванович, зашагав вдоль стола, задумчиво сообщил:

— Советская страна, правительство, и я лично, с благодарностью относимся ко всем мирным инициативам о сотрудничестве. Мы понимаем, что вы, пока что — уважительный, легкий поклон гостям — находясь в оппозиции, не в полной мере влияете на решения правительства Ее Величества.

Дав время переводчику, Калинин дошел до окна, развернулся, и снова заговорил:

— Это не отменяет возможности консультаций. Английская дипломатия славится тонким умением находить баланс интересов и традициями посредничества.

Вернувшись к столу, он потушил папиросу. Помолчал и сказал:

— Нынешняя ситуация в Китае, скатившаяся к террору против мирного населения, не оставляет вариантов. Нам хотелось бы знать ваше мнение о реакции мировой политической элиты, на действия Красной Армии, что будут направленны на пресечение геноцида.