"Стасик, прости, что отвлекаю. Ты, наверное, рассердишься на меня, но мне сейчас снова написал Виталик. И я подумала, что, раз у нас с тобой не получается сегодня встретиться, я все-таки встречусь с ним. Мне уже неудобно отказывать ему который день подряд, все же он мой друг. Пожалуйста, не сердись на меня".

Отправляю сообщение и нервно жду ответа, рассеянно глядя в окно. Понимаю, что Стас может и не сразу ответить, может не услышать смс, особенно если сильно занят. Однако проходит буквально пара минут, и Стас звонит мне. Впервые с момента нашего общения я отвечаю на звонок с опаской.

– Да…

– Где ты встречаешься с этим говнюком? – рычит мне в ухо Стас.

– На остановке возле цирка. Оттуда пойдём по направлению к дому…

– Если только он хоть пальцем тебя тронет, – вибрирующим от злости голосом произносит Стас, – если он хотя бы посмотрит на тебя не так, как следует… Я вышибу ему мозги.

– Я знаю, милый, – успокаивающе говорю я. – Но я не думаю, что он будет приставать ко мне. И я не дам себя в обиду.

– Скажи ещё раз, – вдруг хрипло произносит Стас.

– Что? – не понимаю я. – Что я не дам себя в обиду?

– Нет. Ещё раз назови меня милым.

Черт, я назвала его милым? Я даже сама этого не заметила… Видимо, выскочило машинально.

Сделать это не на автомате, а в сознании оказывается очень трудно. Смущение сковывает меня, как тиски. Язык отказывается повиноваться. Но Стас ждёт, и, зажмурившись, я полушёпотом произношу:

– Милый.

– Ты не представляешь, как это приятно слышать… Пожалуйста, сразу позвони мне, если вдруг твой друг-денди начнёт распускать руки, – серьёзно говорит Стас после небольшой паузы. – Я все брошу и сразу примчусь. И когда будешь дома, тоже позвони.

Я обещаю, и на этом мы расстаёмся.

Виталька уже топчется на остановке, и – вот же черт! – в руках у него небольшой букетик красных роз. Это вообще, ну вообще некстати. Он действительно подкатывает ко мне. Почему сейчас? Мы дружили столько лет, и внезапно он решил поиграть в любовь?

– Привет, Ритуль, – Виталька широко улыбается мне и распахивает объятия. Я неловко приобнимаю его и сразу отступаю на шаг. Он протягивает мне цветы:

– Это тебе.

– Спасибо, Вить, но не стоило… – бормочу я, принимая розы. Мы уже медленно движемся по проспекту в сторону нашего дома.

– Конечно стоило, – пылко восклицает он. – Встречаться с такой красивой девушкой – и без цветов?

"Всего час пути медленным шагом, и я дома", – уговариваю я сама себя, а вслух произношу:

– Мы с тобой ведь просто друзья, Вить…

– Друзьям тоже можно дарить цветы, – не теряется он.

Всю дорогу до дома мы разговариваем о всякой ерунде, и если поначалу я настороженно жду, что он попробует взять меня за руку или обнять, то в конце концов расслабляюсь, и та неловкость, которую я испытываю, полностью пропадает. Настолько, что я вновь ощущаю себя комфортно в Виталькиной компании и перестаю ждать подвоха с его стороны. Даже мысль о том, что я нравлюсь ему, начинает казаться мне смешной. Похоже, Таська со Стасом просто накрутили меня, и я стала видеть то, чего нет на самом деле. "А как же цветы? И комплименты?" – нашептывает мне противный внутренний голос. "А кто сказал, что другу нельзя подарить цветы или сказать комплимент?" – возражаю я сама себе.

Мы уже подходим к нашему двору, когда Виталька вдруг закидывает руку мне на плечо.

– Ты торопишься, Рит? Может, ещё посидим немножко во дворе?

Он кивком указывает на лавочку, стоящую в глубине двора, под деревьями. Сейчас голые ветви ничего не скрывают, а летом эта скамейка – настоящий рай для влюблённых: скрывшись в тени густой листвы, надёжно прячущей от любопытных глаз, можно целоваться и обниматься без помех.

Я осторожно снимаю его руку со своих плеч.

– Нет, Вить, мне уже пора. Меня и так весь день не было дома…

– Тогда, может быть, ещё погуляем на днях? – спрашивает он и словно бы невзначай приобнимает меня, теперь за талию. Черт возьми, я только расслабилась и решила, что зря переживала! Значит, все же не зря?.. Неужели он на что-то надеется? Боже ты мой, и как теперь мне сказать ему, что мое сердце занято, при этом не обидев его?..

– Может быть, – дипломатично говорю я и аккуратно выворачиваюсь из его рук. Мы уже подходим к нашему подъезду, но он вдруг хватает меня за руку и удерживает, заставляя остановиться.

– Рит.

Я взглядываю на него. Он смотрит мне в лицо без улыбки.

– Послушай, Рит. Мне всегда нравилось в тебе то, что ты очень умная девочка. А значит, ты уже наверняка поняла, что ты мне нравишься. Не могла не понять. Я думал, что тебе нравится кто-то другой, поскольку ты неделю отшивала мои предложения погулять. Но раз ты все же согласилась встретиться со мной, значит, у меня есть шанс, так? Я хочу быть с тобой.

Твою мать.

Нет, это ещё не твою мать. Твою мать – это вот теперь, когда Виталька вдруг наклоняется ко мне, словно собираясь поцеловать. Я отпрыгиваю от него как ошпаренная не меньше чем на метр.

– Витя, нет!

Он выглядит удивленным, уязвленным, раздосадованным – все вместе.

– Почему нет? – спрашивает он, даже не пытаясь скрыть раздражение.

– Потому что ты не так все понял! – выпаливаю я. – Потому что ты мне не нравишься! То есть нравишься, конечно, но как друг, только как друг, как это было все эти годы, что мы знакомы! Прости, если моё согласие погулять дало тебе ложную надежду, я не думала, что ты это так воспримешь!

– Тогда почему согласилась? – глухо спрашивает он.

– Потому что ты мой друг, Вить. Потому что мне было неловко, что я все время отказываю тебе, и потому что у меня действительно было свободное время сегодня вечером… Вить, ты очень хороший, правда. Но как парень ты мне совсем не нравишься, прости.

– Это из-за Камаева, да? – бесцветным голосом спрашивает Виталька. Я прижимаю руки к груди:

– Витя, Стас здесь совершенно ни при чем! Просто я никогда не рассматривала тебя как парня. Вить, я знаю тебя всю жизнь! Ты мне практически как брат!

– Но он тебе нравится, да?

Не вижу смысла отрицать очевидное.

– Да, Вить, он мне нравится.

– Вы вместе? – продолжает Виталя свой монотонный допрос. Сначала я хочу ответить "нет", но потом вдруг говорю:

– Да.

С минуту Виталик молчит. А потом отворачивается от меня. Так я и знала, он обиделся.

– Что ж, рад за вас, – и с этими словами он внезапно уходит во тьму двора. Блин, ну вот это уже слишком, на мой взгляд. Что за детский сад? Оставить меня одну – лучшее решение, по его мнению?

– Вить! Куда ты? – растерянно кричу я ему вслед, но он не оборачивается и не отвечает. Постояв в замешательстве ещё пару минут и так и не дождавшись его возвращения, я наконец ухожу домой.

Этим утром я спешу в школу так, как, наверное, ещё не спешил никогда. Обычно я прихожу к восьми, но сегодня появляюсь в прихожей полностью одетым и готовым к выходу уже в семь двадцать. Ещё пятнадцать минут – и я на месте.

– Понять не могу, что ты так торопишься, – удивляется мама, прислонившись со скрещенными руками к косяку и наблюдая, как я завязываю шнурки. Отец появляется из кухни с кружкой в руках.

– Ну что ты в самом деле, Оля, это же очевидно. Он хочет побыстрее увидеть свою Риту.

Папа, конечно, прав, но я не собираюсь комментировать его слова и с независимым видом продолжаю обуваться.

– Поверить не могу, что ты не сказал нам, что она племянница Антона! – продолжает отец, шумно отхлебнув из кружки. Он попрекает меня этим второй день. Я не то чтобы специально утаил от родителей эту информацию, просто какая разница, кто она? Вчера, пока мы возились в гараже, я несколько раз разговаривал с Ритой, и, разумеется, отец по-доброму прошёлся на мой счёт, решив рассказать старому другу и своему крестнику, что сын влюбился. Тогда-то и выяснилось, что об этом уже всем известно, потому что Рита не кто-нибудь, а дочь Антонова брата. Отец не мог успокоиться всю дорогу до дома. И видимо, не смог до сих пор.