Как в Китай, так и на Запад Великая чума пришла из Монголии, точнее, из бескрайних евразийских степей. Таким образом, главную роль в распространении болезни в XIV в. сыграла созданная Чингисханом и его потомками Монгольская империя, простиравшаяся от Тихого океана до Средиземного моря. Задача Макнилла состояла в том, чтобы объяснить, как это произошло. Предложенное им объяснение оказалось интригующим, но небесспорным. В частности, он указал на то, что очаг чумы образовался в монгольских степях лишь незадолго до начала пандемии, при этом в Монголию бациллы чумы были занесены из тропиков Бирмы и юго-западной китайской провинции Юньнань, куда монголы совершили конный рейд в 1253 г. Именно оттуда они случайно завезли в Монголию черных крыс – главных разносчиков бубонной чумы, которые затем передали ее местным степным грызунам144.

Является ли это объяснение удовлетворительным? В соответствии с теориями, господствовавшими в науке ХХ в., на Земле существует лишь несколько природных очагов чумы. Один из них находится в районе Великих Африканских озер. Его открыл знаменитый Роберт Кох в самом конце XIX в. Другой – в районе восточных предгорий Гималаев, как раз на границе Бирмы, Китая и Индии. Очаг чумы в монгольских степях был открыт в 1911 г. группой российских ученых во главе с Д.К. Заболотным145. Является ли он древним или образовался благодаря самим монголам в XIII в.? Это и в самом деле остается не вполне ясным.

Так или иначе, но именно монгольские степи в XIV в. оказались эпицентром пандемии. Согласно Макниллу, монголы наладили грандиозную торгово-транспортную сеть, соединившую Китай и Запад, восстановив тем самым древний Шелковый путь. Правда, они перенесли его севернее тех маршрутов, по которым он проходил за тысячу лет до этого, как раз в евразийские степи. Благодаря этой трансконтинентальной торговой сети чума и распространилась по окраинам Старого Света. При этом уже к 1331 г. очаги чумы непременно должны были образовываться в степи, к северу от Китая, а к 1346 г. они должны были вплотную приблизиться к западным окраинам степи, в частности к Крыму. Подтверждения этим фактам, разумеется, найти тяжело. Однако в пользу этой модели Макнилл ссылается на один очень важный случай – эпидемию в несторианской общине купцов в районе озера Иссык-Куль в 1338–1339 гг.146 Данный факт является важным аргументом в его концепции транзита чумы из глубин Азии на Запад.

Последующие события являются хорошо известными благодаря многочисленным свидетельствам западных и арабских авторов. При этом некоторые из них оказываются настолько эмоциональными, что могут сбивать с толку. Например, сообщение о первом появлении чумы на Западе. Согласно свидетельству некоего Де Мюсси, жившего в 1347 г. в генуэзской крепости Кафа (Феодосия), все началось с того, что местные кочевники, осадившие крепость, стали забрасывать в нее трупы тех, кто уже скончался от болезни в их лагере. Вскоре после этого в Кафе началась эпидемия и генуэзцы вынуждены были покинуть город. Отплыв из Крыма, они разнесли болезнь по всем средиземноморским портам147. У истории с осадой Кафы есть множество самых разных интерпретаций, в том числе и та, где сообщается, что сами осажденные бросали на голову неприятеля трупы своих сограждан148. Однако большинство современных историков предпочитают избегать этого неясного эпизода. Более всего важны те свидетельства, которые позволяют реконструировать хронику распространения эпидемии.

В частности, совершенно точно известно, что в декабре 1347 г. болезнь уже свирепствовала в Константинополе и главных портах Средиземного моря. Она проникла в Египет, Сицилию и Марсель. В июне 1348 г. она уже охватила всю Италию, распространилась по Франции вплоть до Парижа, в Восточной Испании и на Балканах. К концу 1348 г. она преодолела Альпы, приблизилась к Вене и пришла в Англию через Бристоль. Летом 1349 г. эпидемия дала о себе знать во многих районах Германии и продвинулась еще дальше по Англии и Уэльсу. К концу 1349 г. чума охватила почти всю Германию, Данию, появилась в Скандинавии, Ирландии и Шотландии. Летом 1350 г. болезнь была уже в Швеции и Исландии, а к концу года во всех прибалтийских странах, включая русские Псков и Новгород. Охватив всю Европу, чума не затронула только несколько городов во Фландрии, Страну Басков и южную часть Польши.

Какими маршрутами распространялась чума? Кто был главным переносчиком ее? Специалисты по-прежнему спорят об этом. Господствующая идея состоит в том, что ее разносчиками были черные крысы Rattus rattus, на которых паразитирует особый вид блох Xenopsylla cheopsis, желудки которых наполнены чумными бациллами Yersinia pestis. Передвигаясь от амбара к амбару, крысы опустошали зерновые запасы людей, а затем проникали в их ветхие жилища, где блохи могли кусать людей, передавая им инфекцию. Существует также мнение, обоснованное с позиций историко-экологического знания, что крысы здесь ни при чем, а первыми распространителями инфекции были европейские грызуны Arvicola amphibius149. Можно вновь указать и на идею о роли крупного рогатого скота, упомянутую выше. Следует также обратить внимание на то, что чумные блохи передавались вместе с одеждой и другими бытовыми вещами, которые люди по традиции забирали в домах своих умерших родственников150. Наконец, в некоторых случаях чума передавалась напрямую от человека к человеку, в частности когда болезнь мутировала в легочную форму.

Важная мысль состоит в том, что к моменту начала чумы на Западе христианский мир, как и мир ближневосточной исламской цивилизации, были густо населены. По крайней мере с Х в. в Европе наблюдался устойчивый демографический рост, а избыточное сельское население вело хищническую порубку лесов под пахотные земли, устремлялось в быстро растущие города, совершало массовые паломничества на Ближний Восток и участвовало в Крестовых походах. Во Франции и других западных странах развернулась настоящая аграрная революция, а кроме того, наметился переворот в развитии средств сообщения, в частности в конце XIII в. мореходы стали совершать успешные плавания из Средиземного моря в порты Северной Европы. Происходили грандиозные технические, экономические и экологические перемены151, которые вылились в неожиданный кризис середины XIV в. Великая чума стала его наиболее явным символом.

Главная причина, по которой эпидемия середины XIV в. на Западе навсегда врезалась в память современников и потомков, – это беспрецедентно высокая смертность. Вопрос о числе умерших от Великой чумы начал дебатироваться еще в XIX в., когда специалисты сошлись на том, что в Европе за короткий период времени с 1347 по 1350 г. умер почти каждый третий житель, а всего приблизительно 20–25 млн человек152. В ХХ в. специалисты в области демографической истории неоднократно возвращались к обсуждению этой проблемы. Наиболее обоснованные данные по числу жертв Великой чумы представил в конце 1960-х гг. британский историк Дж. Рассел153. Впрочем, его данные не очень сильно отличались от данных, полученных раньше. Все крупные города западной цивилизации пострадали от чумы, потеряв от трети до двух третей своего населения. То же касается и целых стран. Так, к 1300 г. численность населения Англии составляла около 6 млн человек, а во Франции проживало 13,5 млн. Чума опустошила эти страны. Французы едва смогли восстановить исходную численность к 1500 г., а англичане лишь к XVIII в. Вплоть до 1750 г. влияние чумы оставалось главным фактором демографической истории Запада154.