- Я точно не выяснял. Вроде, какая-то база или автоколонна. В то время убежище уже существовало. Старый совковый бомбарь. Потом развал Союза. Тут почти всё растащили до последнего кирпича. Сам бомбарь долгое время никому, кроме бомжей да чёрных металлистов, на хрен был не нужен. Потому, когда ушедшему в запас Евгеньичу предложили роль Коменданта, то поднимать всё пришлось чуть ли не с нуля. Но может быть, это и к лучшему. Зато теперь здесь оборудование новое, а не затхлое, отдающее временами застоя, как в других бомбарях. Щас спустимся, и я все покажу.

Дверь за фанерным кондеем незаметна с первого взгляда. Она оказалась крепкой, обитой стальными листами, с массивным замком на ручке и табличкой, предупреждающей об опасности поражения электрическим током. Денис потянул дверь за ручку, та поддалась нехотя, натужно скрипнув и открыв нам бетонный коридор, уходящий вниз. Сразу пахнуло холодом и сыростью. Метров семи в длину, коридор освещался лампами дневного освещения, был невысок и упирался в ровную площадку размером два на два метра, которая являлась чем-то вроде крыльца перед огромной гермодверью. Пока спускались, я не переставал глазеть на огромное колесо системы запирания и мощные штыри поперечных замков, но даже не они удивили меня больше, а сорокасантиметровая толщина двери. Спустившись и миновав гермоворота, мы очутились в "прихожей" убежища. Двухметровый потолок, голые стены, снизу крашенные бледно-голубой краской, а сверху извёсткой. Вдоль потолка алюминиевые трубы вентиляции. Опять же стенды, только уже гражданской обороны, дневные лампы под потолком и огромным стол посередине. Денис пояснил, что это буферная зона для осмотра пострадавших и поступивших в убежище, осмотра вещей и снаряжения. Из "прихожей" две двери вели дальше. Денис повёл нас в правую, где мы, минув пятиметровый коридор, уткнулись в следующую гермодверь. Мимоходом прапорщик полиции поведал, что за стеной слева шлюзы для дезактивации и дегазации. Очередной блок тоже светел и чист. Здесь располагалось множество металлических шкафчиков вдоль стен, а также сейфы. Посередине снова оказался стол со стулом.

- Тут у нас «Смотровая», - вещал Денис. - В убежище запрещены алкоголь и наркота. Их необходимо сдать, если таковые имеются. Рассчитываю на ваше понимание, - мы согласно покивали, но с собой у нас в данный момент ничего не было. Не таскаться же с баулами по экскурсионному маршруту. Только оружие, да и то не у всех. - Курить тоже нельзя, чтобы на вентиляции не отразилось. Мы - люди взрослые, ходим курить в котельную.

- Ничего, - буркнул Диман. - Ноги есть - пройдёмся. А вот водяры у нас немерено. На чёрный день берегли.

На самом деле Дима слукавил. Разносортного крепкого пойла у нас в машинах правда навалом, но не с целью пьянства мы его везли. Не зная изначально, как пойдут дела в бегах после эвакуации, мы взяли его и как антисептическое средство, и как некоего рода валюту в различных деловых сделках. Напомню, мы и представить не могли, что попадем в Иркутск. Наша цель до встречи с военными - удержание южных деревень.

- Я тоже припас, - Ден растянул рот до ушей. - Когда кипеш сойдёт на нет, будет повод отметить.

- Это точно, - закивал Андрей. - На неделю загудим.

- Когда только всё закончится на самом деле? - нервно дернула плечами мама за моей спиной.

- Пока неизвестно, - Денис развёл руками. - Я своих в деревню загодя отправил. Будто чувствовал. Но тогда ещё десантом не пахло, а сейчас... Не знаю, как будет дальше.

Нависла тягостная пауза, но Денис сам её нарушил, хлопнув ладонями:

- Идём!

И мы пошли. В голове уже мелькали мысли о том, что забрать из автомобилей в убежище, а что припрятать получше. И вообще, нужно найти способ загнать тачки на территорию руин и как-то замаскировать. Добра в них хватает, и, честно признаться, я не готов расстаться с таким богатством из-за пронырливости местных хапуг из близлежащего садоводства, к примеру. Нужно обязательно заняться этим делом позже. Благо, комендант дал время на обустройство.

Мы, наконец, оказались в главном помещении бомбаря. Потолки два с половиной, горит только дежурное освещение, стены крашены, как и везде, на них снова стенды. Противоположной стены, скрытой в подземном мраке, я рассмотреть не смог, до того широким оказалось пространство подземелья. Гермодверь находилась посередине главного блока, его делили на равные части ровные колонны бетонных столбов-опор. Пространство, уходящее влево и вправо вдоль стен, свободно от двухъярусных сетчатых кроватей, зато остальное заставлено ими под завязку. Даже при желании я устал бы считать количество койко-мест, но мне помог прапорщик.

- Это убежище рассчитано на полторы тысячи человек, но надеюсь, что столько народу здесь не появится. Вот это, - он охватил руками свободное от кроватей пространство, - центральный проход. Здесь будут проводиться собрания, если придётся задержаться. Лавочки, что стоят вдоль стен, составятся здесь. - И правда, вдоль стен стояло множество лавок с металлическими остовами и сидениями из лакированных досок. - По левую сторону много дверей. За ними всё: бойлерная, дизельная, КХО, столовая, душевые, склады и прочее-прочее. Даже гауптвахта есть для особо буйных. Во-он там, - Денис ткнул пальцем вдаль. - Там отдельное ответвление есть. Жилое пространство разбито на кубрики, по четыре двухъярусные кровати в каждом, посередине прикроватные тумбы. Это сделано для лучшего контроля за личными вещами. Ну, и есть возможность жить своим кругом, например. Мы с парнями напротив дежурки поселились, - Денис снова ткнул куда-то пальцем, - и до центрального прохода близко, и до дежурки, и до комнаты хранения оружия. Выбирайте, в общем, место, располагайтесь. На всё - про всё у вас час времени. А дальше разберёмся, кому и когда дежурить по охране убежища. Ещё нужно внешние посты сооружать, вечером приедет грузовик с мешками с песком. Так что на сегодня экскурсия окончена. Обживайтесь.

Прапорщик покинул нас, а мы, недолго думая, заняли соседний с полицейскими кубрик. Пока присматривались к месту, я прошёлся по убежищу. Шаги мои в этой пустой подземной общаге разлетались многократным эхо. Посетил уборную и душ, проверил работоспособность этих объектов. Всё работало чудесно. Даже выключателями пощёлкал, удостоверившись лишний раз в исправности подачи электричества. При всей тишине я бы не сказал, что звуки отсутствовали совсем. Где-то еле слышно работал дизель, лопасти вентиляции наматывали круги с тихим свистом. Всё это вкупе с безликим интерьером, стройным лесом железных кроватей и огромной площадью помещений слегка давило на нервы. Зато здесь всё работает и выглядит если и не современно, то свежо и надёжно. Конечно, интерьер походил на казарменный, ведь бомбоубежище - не курорт, вопреки словам полковника Стеблова. Но всё необходимое в наличии имеется, а это значит, что выжить здесь можно и при ядерной войне.

Чтобы не растрачивать самый ценный человеческий ресурс, время, мы приступили к делу сразу после того, как определились с местом временного проживания в бомбаре. Распределили между собой места в кубрике, решили, каким вещам быть рядом с нами, а какие можно оставить в машинах. Далее мужчины занялись переноской вещей. В общем, из всего обилия запасов, в убежище приволокли лишь необходимые вещи и провиант. Ну, медицину, само собой тоже. Горючее, оружие и боеприпасы в схронах и множество других вещей остались снаружи, но на заметку взяли тот факт, что транспорт необходимо загнать ближе к котельной и замаскировать.

Стаскав самую необходимую часть вещей, мы расселись в кубриках на проседающих под нашим весом кроватях.

- У кого какие мысли? - спросил я, рассматривая удручённые лица людей. - Что думаете о ситуации, в которую мы попали?

- Ты ошибочно назвал ситуацией жопу, - почти сразу, не дав нависнуть паузе, откликнулся Андрей.

- Ага, прямо из одной в другую примчались, - согласно покивал Диман.

- Маленько не успели мы в деревню уехать, - буркнул и отец, акцентировав эмоцию на первом слове и насупив густые седые брови. - Сейчас бы в Сереброво чаи гоняли.