Не в силах понять причину его молчания, Севим забеспокоилась: неужто она потеряет жениха, которого так ловко ей удалось подцепить?… Нет, она не допустит этого! Надо же было этой слепой курице забраться в чужой курятник. Черт меня дернул отодвинуться от него. Надо было сразу сесть к нему на колени.

- Если вы плохо обо мне думаете, - тихим, нежным голосом произнесла она, - то ошибаетесь…

Занятый своими мыслями, Саид не расслышал ее слов и ответил рассеянно:

- Не знаю, не знаю…

- Нет, я чувствую, что вы обо мне плохо думаете, - печально вздохнула Севим и, вдруг прижавшись к Саиду, прошептала: - Хотите, я докажу вам…

В это время такси подкатило к дому Ферфейерверков, и девушка не успела ничего доказать.

Когда они вышли из машины, Севим сделала последнюю попытку.

- Хотите, я познакомлю вас с мамочкой? - сказала она.

- А это удобно? - застеснялся Саид.

- Моя мамочка - самая демократическая мать в мире.

- Мне бы хотелось, чтобы сначала к вашей мамочке пришла моя тетушка… Как вы на это смотрите?

На всякий случай Севим сделала вид, что ничего не поняла:

- А зачем?

Саид стоял красный, как помидор, не смея поднять глаз, и чертил носом ботинка какие-то узоры на земле.

- Чтобы это… чтобы… просить у вашей мамочки…

- А почему тетушка? У вас разве нет мамочки?

- Нет, мы живем с тетушкой…

- Ну ладно. Значит, увидимся?

- До встречи…

Они расстались. Напевая и пританцовывая, Севим взбежала по лестнице и еще с порога победно закричала:

- Мама-а-а-а!… Нашла-а-а-а-а! Жениха-а-а-а!!! Ур-ра-аа!!!

Простившись с Севим, Саид летел домой словно на крыльях. Ну конечно, на крыльях любви. Прямо с порога он ошарашил свою милую тетушку, почтенную Беррин-ханымэфенди, сообщением о том, что в самый кратчайший срок женится, то есть сочетается законным браком, иными словами, собирается свить семейное гнездышко, ибо голубка, которую он искал для этого гнездышка, найдена!…

Ее зовут Севим! Очаровательная Севим! Она его звезда! Как раз о такой он мечтал всю жизнь. Одно имя чего стоит: Севим - нежность, любовь. Как ее фамилия? Он не помнит. Да и какое это может иметь значение. Главное - любовь с первого взгляда. Все равно после свадьбы она станет Севим Рыжисын. Где он с ней познакомился? Господи, на улице, конечно. А полюбил - в кино. Когда же провожал до дому, понял, что именно такой можно смело вверить свою судьбу…

В глубине души тетушка Беррин давно уже вынашивала мечту о женитьбе племянника. И многочисленные представители рода Рыжисынов тоже питали надежду, что именно Саиду удастся продолжить их древний род. Ибо больше надеяться было не на кого. Саид оказался единственной молодой веткой некогда могучего дерева, единственным побегом, на котором мог еще распуститься цветок и созреть плод. Поэтому все торопили события, опасаясь, как бы не иссякли живительные соки, не ослабли корни, иначе ствол, гордо стоящий на протяжении двухсот пятидесяти лет, рухнет.

Несмотря на все это, тетушка Беррин твердо считала, что будущая супруга Саида должна во что бы то ни стало происходить из знатной, всеми уважаемой семьи, достойной их славного рода. Не дай Бог, попадется какая-нибудь вертихвостка, окрутит мальчика. Ведь на богатство может польститься любая.

Саид решительно отверг все опасения тетушки.

- В жизни не видел более достойной девушки. Вы знаете мою проницательность…

- Неужели ты так быстро раскусил ее, мой мальчик?

- Тетушка, вы забываете, что я учился в Париже. Людей я теперь вижу насквозь. Что касается моих денег, то Севим понятия о них не имеет. И потом, она так торопилась домой, что я не успел сделать ей предложения.

- Ты слишком доверчив, мой мальчик.

- Я уверен, что она - из порядочной семьи. Наведите справки, и вы убедитесь в этом сами.

Тетушка не заставила себя долго ждать. Уже на следующий день к вечеру ей было известно о Ферфейерверках все, что нужно, и даже больше, чем нужно было знать.

Так, она узнала, что Ферфейерверки - семейство почтенное, известное и богатое (торговля дамским бельем дело всегда прибыльное), но фамилию свою, передаваемую обычно по мужской линии, они получили от матери Хасип-бея, прославившейся на всю округу как Фериде Фейерверк… Не менее знаменитой оказалась и другая бабка Севим, мать почтенной Мехджуре-ханым, - Эмине. Жила та бабка в Эренкёйе, в богатом квартале, где стояли особняки вельмож падишахского двора: Главного султанского пирожника, Главного султанского брадобрея, Главного портного, Главного садовника, Главного стеклодува, Главного стегальщика одеял, - словом, жили на этой улице одни Главные, и среди них всех главней была Эмине, ибо все боялись этой сплетницы, прозванной Главной султанской Балаболкой. То обстоятельство, что главную роль в семействе Севим всегда играли женщины, несколько обеспокоило тетушку. Однако, вернувшись с рекогносцировки, она сказала племяннику:

- Мой мальчик, ничего плохого о семье этой девушки сказать не могу.

- А что я вам говорил, милая тетушка!

- Семья знатная, а вот к самой девушке душа у меня не лежит.

- Как! Вы ее видели? Вы были у нее дома?

- Дома не была, но слыхала, что о ней люди толкуют.

- Что они там могут толковать?! -рассердился Саид.

- Будто твоя Севим, словно неугомонная арабская кобылица, секунды на месте не постоит. Для такой, говорят, нужен оч-чень хороший наездник. Боюсь, мой мальчик, тебе в этом седле не удержаться.

- Не волнуйтесь, тетя! В моих руках она будет кроткой. Прошу вас, пойдите завтра к ее матери и попросите от моего имени руки прекрасной Севим.

- Нет, мой мальчик, ты сделаешь девушке предложение. Теперь так заведено. Вы уж сами между собой договоритесь, а я после этого поеду к ее родителям.

- Хорошо, тетушка, положитесь на меня, все будет в порядке!…

Несколько раз Саид приближался к дому, где жили Ферфейерверки, не решаясь подняться по лестнице и позвонить в дверь. Хотя Севим и приглашала его, он никак не мог придумать, что сказать, когда ему откроют. Да, конечно, Севим говорила, что мать ее - демократка, а отец - большой либерал… Но кто их поймет, этих нынешних демократов и либералов? Саид топтался на месте, как футболист у мяча на одиннадцатиметровой отметке.

Проторчав часа полтора около дома, он наконец собрался с духом, смело вошел в подъезд и уже протянул было руку к звонку, как вдруг дверь отворилась и из квартиры вышел молодой человек. Неведомая сила подхватила Саида, и он оказался этажом выше. «Наверное, это старший брат Севим», - подумал Саид, потом, выждав немного, стал потихоньку спускаться по лестнице. Дверь отворилась снова, и на этот раз вышли уже двое мужчин, годившихся Севим в отцы. Саид пулей вылетел на улицу и замер в нерешительности. Между тем дверь отворилась раз, потом второй и даже третий, и каждый раз из нее выходили мужчины.

Целый час бессмысленно бродил Саид вокруг дома, пока к нему вернулась решимость. Очертя голову он бросился к дверному звонку, протянул уже руку, но кто-то, опередив его, уверенно нажал на кнопку. Саид испуганно оглянулся: сзади стояли трое атлетически сложенных парней.

- Тебе что тут нужно, пижон? - спросил один из них.

- Извините, вы меня с кем-то спутали.

- Ты из какой команды? - спросил второй.

- Из команды? Я не из команды. Почему я должен быть из команды? Я сам по себе. С кем имею честь?

В этот момент дверь распахнулась и, проглотив атлетическую тройку, тут же захлопнулась, будто сработала невидимая автоматика.

В полной растерянности Саид вышел на улицу и принялся ходить взад и вперед, привычно размышляя над математической задачей: «За три часа в квартиру Ферфейерверков вошло шестеро, а вышло пятеро, сколько человек может войти в сутки?… Стоп! А почему сюда входят только мужчины?» Нет, его Севим не может жить в таком доме! Задача не решалась математическим способом.