Беррин-ханым едва сдерживала слезы, вспоминая, с какой любовью Саид занимался устройством семейного гнездышка, сколько раз все переделывал, чтобы угодить будущей теще.
- Попробуйте уговорить домовладельца подождать до возвращения Саида, - просила она адвокатов.
- Это напрасная трата времени… Надо платить, иначе все пойдет с молотка!
Тогда старая женщина решила посоветоваться с Севим, - ведь для нее же Саид свил это гнездо. Предупредив по телефону о своем приходе, она вскоре явилась к Ферфейерверкам с дорогим подарком.
Севим обрадовалась, ей так хотелось узнать о женихе. Приветливо встретив Беррин-ханым, она вежливо отвечала на все ее бесконечные вопросы и терпеливо выслушала путаный рассказ о денежных затруднениях семьи Рыжисынов. Для Ферфейерверков новость была неожиданной, вот уж никогда нельзя было подумать, что богатство вдруг иссякнет, а наследник останется ни с чем. Мехджуре-ханым испытывала даже некоторое угрызение совести: если бы не бесчисленные ее капризы, Севим давно бы уже хозяйничала в доме мужа. А теперь - ни мужа, ни дома, одно название, что невеста…
- Вы знаете, ханымэфенди, - говорила Беррин-ханым, - Саид заплатил за квартиру за год вперед. Я, правда, там ни разу не была, но, по словам Саида, вы остались всем довольны… Мой Саид, да пошлет ему Аллах здоровья, из-за рассеянности забыл, конечно, что прошел не только год, но еще и четыре месяца. Домовладелец грозится, что продаст мебель с аукциона. Ведь квартира предназначена для молодых, вот я и пришла посоветоваться с вами. Когда вернется Саид, неизвестно… Правда, в письме он написал, чтобы я продала вещи и расплатилась с хозяином. Но ведь жалко!…
Глава семейства Ферфейерверков, узнав обо всем от дочери, холодно сказал:
- Я подумаю! Севим заплакала.
- Что ты ревешь? Я же сказал, что подумаю. Уж и подумать нельзя…
Пока Хасип-бей размышлял над тем, вносить или не вносить арендную плату, Севим узнала заокеанский адрес жениха и написала ему длинное слезное письмо. Ответил Саид не скоро. Когда Севим уже совсем потеряла надежду, от него пришла коротенькая открыточка, и в ней он извещал, что собирается в ближайшее время домой, а о том, что делать с квартирой, ни слова не говорилось.
Хасип-бей тем временем навел необходимые справки о финансовом положении семьи Рыжисынов и выяснил, что деньги у них на исходе, а тетушке Беррин-ханым пришлось даже расстаться с частью своих драгоценностей - так плохо обстояли дела. Хасип-бей был уверен, что теперь-то его умница-дочь обязательно отвергнет жениха. Однако Севим и слышать об этом не хотела, настаивая, чтобы отец заплатил за квартиру.
- У твоего типа ничего нет! Пойми, он разорился… Или ты не понимаешь? - горячился Хасип-бей.
- Понимаю и тем более не могу отвернуться от него в такой момент…
Мехджуре-ханым поддерживала мужа во всех его доводах:
- Денег у него нет, ума нет, красоты нет, славы нет. Так что же у него есть? За что его любить?… Чего ты за него цепляешься?
Но никакие доводы не действовали, Севим Грифон не могла и не хотела признать свое поражение.
ИЗ АМЕРИКИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДРУГОЙ САИД
Сначала из Америки шел поток писем. Саид писал Айсель ежедневно, но постепенно бурный поток превратился в речку, потом в ручеек, и в конце концов источник иссяк.
Когда Саид возвращался из Америки, его встречали трое: доктор Рефик, Эрол Аркан и мистер Томпсон. (Таково было его желание: он просил никому не сообщать о своем приезде.)
Даже доктор Рефик поразился той перемене, которая произошла с его другом: от прежнего Саида не сохранилось и следа, будто тот так и остался в Америке навсегда. Рефик увидел перед собой совсем другого Саида. Прежнему Саиду было безразлично, как он одет: пиджак вечно болтался на нем, как на вешалке, а брюки всегда сползали с его тощих бедер. Из самолета вышел теперь элегантный мужчина, живые глаза его блестели, на устах сияла ослепительная улыбка.
Этот Саид даже не спросил ни о Севим, ни об Айсель…
Тетушка Беррин-ханым, встретив племянника на пороге дома, тотчас упала в обморок, и мадам Анжела долго отпаивала ее мятными каплями. Бедной тетушке в отсутствие Саида пришлось пережить немало трудных дней, и поэтому, едва очнувшись, она поспешила излить душу. Да, она сделала все, как он просил: продала мебель и заплатила долг хозяину дома, но все равно она была вынуждена продать часть своих драгоценностей, чтобы поддерживать порядок в старом особняке Шафран-заде.
Когда Саид поднялся к себе после беседы с тетушкой, в дверь позвонили: узнав о его возвращении, явились агенты строительной фирмы с предложением на месте особняка построить современные жилые дома.
- Ах, Саид, я совсем забыла тебе рассказать об этих людях. Не успел ты уехать, как они стали наседать на меня со своими ужасными проектами. Я скажу, что ты устал с дороги и примешь их после.
Однако Саид спустился вниз и долго с ними беседовал. Когда за посетителями закрылась дверь, тетушка сказала:
- Сынок, прошу тебя, один ничего не решай! Надо, чтобы собрались все наши.
Саид снисходительно улыбнулся.
- Кто наши?
- Как кто, сынок? Абдюшюкюр-бей, Кысмети-бей, Зихни-бей, Зюбейде-ханым… Помнишь, они приходили, когда ты намеревался жениться?
- Стадо ископаемых… - Тетушка закрыла лицо руками, она не хотела, чтобы племянник видел ее слезы. Ах, Америка, Америка! Что она сделала с ее дорогим мальчиком!
- Да успокойтесь вы, тетушка! Те, кого вы называете «нашими», уже успели выжить из ума… Будь у них хоть малейшее право на наш особняк, они давно бы растащили его по частям. Они и так слишком долго жили за наш счет!
Беррин-ханым была потрясена. Неужели Саид и ее считает нахлебницей? Ее, которая заменила ему мать!…
- Вспомните, тетушка, время, когда все они от нас отвернулись, как только поняли, что в этом доме больше нечем поживиться. Тогда их словно ветром сдуло! Разбежались по своим норам, оставив нам особняк, который, того и гляди, развалится.
Эрол Аркан-бей постарался, чтобы известие о возвращении Саида из Америки попало во все стамбульские газеты. Сообщение о его приезде шло под крупными заголовками.
Узнав из газет о возвращении жениха, Севим призадумалась: что же ей теперь делать? Пойти к нему или ждать, когда он сам объявится?
Она долго разглядывала фотографии: как непохож вернувшийся Саид на того, которого она звала «мой тип». Она смотрела и с обидой думала, скольким ей, Севим Грифон, пришлось пожертвовать из-за него: в Румынию не поехала, любовников новых не заводила, разве что любила Ахмеда, да и то по привычке. А Саид? Неблагодарный! Вернулся и не появляется! Мама права… И Севим заплакала от великой жалости к самой себе.
Сквозь плач она слышала чьи-то голоса в гостиной, а потом, проходя в ванную, из коридора увидела, как за столом сидит и пьет кофе интересный молодой человек. И не успела она погрузиться в теплую воду, как в дверь ванной постучала горничная и зашептала:
- Севим-ханым! Там пришел ваш жених, Саид-бей!…
Запахнувшись в махровый халат, Севим стремительно вбежала в гостиную.
- Саи-ид! - закричала она и повисла у него на шее. - Ты ли это?!
Она усадила дорогого гостя в кресло, а сама пристроилась бколо него на ковре и, положив руки ему на колени, все говорила:
- Ах, я не верю собственным глазам! Как ты изменился!…
Перед ней сидел сильный, уверенный в себе мужчина.
- Помнишь, Саид, - продолжала она, - ты сказал, что женишься на мне, когда займешь прочное место в моем сердце?…
Как же мог он об этом забыть? Конечно, он помнил, но воспоминания о прошлом теперь ровно ничего не значили для Саида.
Севим вскочила и закружилась по комнате. Саид спокойно наблюдал за ее лихорадочными движениями, невольно сравнивая Севим с другими женщинами и думая, что все они ведут себя в общем-то одинаково, когда не уверены в победе. Севим не могла подозревать, что жених ее не только снял очки, но и прозрел и никакая пелена больше не застилает от него этот обыкновенный мир.
