- А кто у нас министр коммунального хозяйства? - свирепо спросила женщина.
В машине воцарилось молчание.
- Кто теперь знает этих министров, - снова сказал мужчина, сидевший рядом с Саидом. - Министры… Одно название только…
- Вы правы, эфенди, поди их запомни, когда они меняются через день.
Шофер включил радио. Диктор рассказывал о предстоящих играх турецких команд, и сразу же разговор переключился на футбол,
Сидевшая впереди женщина сказала, что у нее два сына постоянно ссорятся, так как болеют за разные команды.
- А вы за какую команду, эфенди? - спросил мужчина молчавшего Саида.
- За ПыС! - гордо ответил Саид.
- Правильно, брат, - одобрительно сказал шофер и начал нахваливать Ахмеда Стену, гордость не только ПыС'а, но и национальной сборной. - Какой-то идиот вздумал отстранить его от игры, и теперь Ахмеда не берут в Румынию.
- Игрок он хороший, - соглашалась женщина, болевшая за ГВН, - но уж больно грубый.
- Я бы сказал, ханымэфенди, не грубый, а жесткий, - возразил мужчина, - это не одно и то же.
- Звезда нашего футбола! - поддержал шофер. - Профессор!…
- В Румынии он им покажет! - уверенно сказал мальчик.
- Как? И ты знаешь Ахмеда? - поразился Саид.
- Ха! Кто ж его не знает, он еще с Севим…
Все, кроме Саида, добродушно заулыбались, дивясь футбольной эрудиции ребенка, а мужчина переспросил:
- С кем, с кем?
- Ну, они в «Дальтоне» с Ахмедом, на помолвке…
- Замолчи! - оборвала его мать. - Не выдумывай, чего не знаешь…
- Я в газете читал, -жалобным голосом прогнусавил мальчик.
- Нечего читать разные глупости.
Саид покраснел и съежился, словно боясь, что его узнают. Потом судорожно стал рыться в карманах, достал деньги и сказал:
- Остановите машину, мне здесь выходить.
Он вышел, подождал и взял другое такси. Сидя в машине, он невольно продолжал думать о Севим и Ахмеде.
«Да, а ведь это правда! Никто не знает имена министров, но все знают Ахмеда Стену! Знают всю его жизнь…»
Когда Саид вошел в кабинет Рефика, он почувствовал, как веки его тяжелеют, глаза слипаются.
- Нет, я не верю, что можно заснуть от внушения, - привычно сказал Саид и погрузился в сон.
УРОКИ ТУРЕЦКОГО ФУТБОЛА
- Не могу я брать деньги задарма…
- Не глупи, Ахмедчик! Такой случай нельзя упускать. Будешь давать ему платные уроки.
- Ну ладно, у него чердак не в порядке, а ты-то? Ты понимаешь, что нельзя научиться плавать, не войдя в воду? Как он станет футболистом, если его нога мяча не видела?
- Пусть увидит! Дай ему мячик, пусть гоняет у себя в саду.
- Да не сможет он… Раз ударит и тут же развалится на части.
- А тебе-то что? Твое дело - деньги получать. Ему сказали, что тебя профессором футбола называют, вот он и хочет брать у тебя уроки, профессор-бей! Только и делает, что ходит да просит, чтоб я с тобой поговорила. Ты мне вот что скажи, сколько лет ты еще по полю сможешь бегать? Пора о будущем подумать. Не худо бы тебе богатую невесту подыскать, а то опоздаешь.
- Да, года бегут, того и гляди, песок посыплется…
- А мой тип - человек богатый. Если тебе и перепадет немного, не обеднеет… У них есть чем расплатиться: то лавку какую-то продают, то дом…
- Брошу мяч гонять, тренером пойду…
- Все равно от мяча не уйдешь. А почему тебе не открыть спортивный магазин? Вот деньги и пригодятся. Без них дела не начнешь.
И правда, почему не открыть магазин? Имя его - лучше всякой рекламы, торговля наверняка пойдет бойко… Еще недавно он был стройным, легким, носился по полю, никто угнаться не мог за ним. А теперь отяжелел, жирком пооброс. Стареть начал, грубее играть стал, в этом-то и была причина его жесткой игры во время матчей. Понял, что не может догнать мяч, стал бить по ногам игроков. Бил умело, технику эту знал, судьи не сразу замечали его проделки…
Севим поняла, что Ахмед прислушивается к ее советам, и стала еще настойчивее.
- Подумаешь там, уроки! Будешь раз в неделю на час-другой приходить да гонять моего типа по саду…
Уговорив Ахмеда, она кинулась звонить жениху. К телефону подошла Беррин-ханым и сказала, что Саид на лекции в университете.
- Когда придет, передайте, что я звонила.
- Хорошо, дочь моя, - сухо ответила Беррин-ханым и положила трубку; эта невоспитанная девица ей по-прежнему не нравилась, и она не собиралась болтать с ней.
Севим повесила трубку и в недоумении проговорила:
- Мой тип совсем рехнулся. Пошел в университет на лекцию!
Для нее, не слышавшей в жизни ни одной лекции, такой поступок казался диким.
- Севим, а ведь меня ребята засмеют, - сказал Ахмед.
- Боишься, узнают про твои занятия с Саидом? Я скажу ему, что все надо сохранить в тайне. Мой тип в этом смысле - могила.
Пока Севим с Ахмедом обсуждали, как втереть очки Саиду, тот сидел на лекции доктора Рефика и слушал подробное научное изложение собственной странной болезни. Однако первая часть этой лекции была посвящена только признакам болезни, поэтому Саид, ничего не подозревая, слушал своего друга с нескрываемым интересом.
- Различные школы психиатрии объясняют психические заболевания комплексами, которые возникают в результате разного рода потрясений в раннем возрасте, впоследствии закрепленных сознанием. Параллельно с этим они могут наблюдаться и под влиянием механизма условных рефлексов… Некоторые психастеники, то есть люди с ослабленной волей, не хотят лечиться, будучи убежденными, что нездоровье лучше здоровья… Болезнь служит для них как бы убежищем от жизненных тягот, от жизни они прячутся в болезни, и страх перед жизнью сильнее их воли…
Наверное, Саид так бы и не понял, что речь идет о нем, если бы Рефик не стал говорить о методах лечения, уже известных ему.
- К такого рода больным необходимо применять самые разные способы лечения: и занятие спортом, и психотерапию, и введение в организм лекарств…
После лекции студенты окружили Рефика, выражая ему свои восторги. Поздравил друга и Саид, не показав вида, что понял, о ком шла речь в этой лекции.
Они вышли вместе, непринужденно болтая. Но когда Саид, расставшись с Рефиком, направился домой, мысли его невольно вернулись к болезни: после месячного лечения самочувствие его значительно улучшилось, впрочем, как и зрение, - ему уже не нужно было подносить книгу или газету к самому носу, его перестал раздражать яркий свет, и он без промаха бил по подушке, если ему случалось потренироваться с нею по утрам. Единственно, чего он не мог понять, так это поездки в Америку, - почему оба врача в один голос настаивают на его путешествии за океан? Зачем оно ему? Он по-прежнему готов ежедневно принимать все лекарства, терпеть все уколы, лишь бы не расставаться с Севим…
Тетушка, ничего не сказав о Севим,; сама подала ему обед, поставила на стол бутылку вина. Теперь Саид был не прочь выпить бокал-другой. Когда Беррин-ханым с тревогой пожаловалась Рефику, что племянник начал прикладываться к бутылке, тот обрадовался и даже заметил, что было бы совсем неплохо, если бы Саид начал еще играть в картишки, танцевать и ухаживать за женщинами. Все прекрасно: лечение пошло на пользу, ведь Саид возвращается к жизни.
Зазвонил телефон.
- Саид, любимый мой, - услышал он голос Севим. - У меня новость. Я все-таки уломала его. Да, да, он согласился, хотя и с трудом…
От «любимый мой» приятно закружилась голова, правда, Саид не понял, кого уламывали, кто и на что согласился, однако переспросить он постеснялся.
- Сначала он говорил, - продолжала Севим, - что у него нет времени, но я очень его просила. Вот он в конце концов и согласился… Алло, алло, ты меня слушаешь? Алло-о! Ты что, не рад?
- Рад, очень рад…
- Почему ж я не слышу слов благодарности? Я так старалась для тебя… Можешь начать хоть завтра. Вот Ахмед стоит рядом, поговори с ним сам…
