Но этого не произошло. Под сапогом дракона захрустело, словно он пытался вдавить в камень алмазы, но верещащая злобная тварь осталась цела. Удар разозлил ее, она решила отомстить, ее хищные лапы вцепились в узкий лаковый сапог Рэя, и тварь, вереща и воя, впилась жвалами в его ногу, прокусывая одежду.

Но и ее ждала неудача; под одеждой Рэй скрывал каменное тело, жвала заскрежетали об его каменную голень и поломались под его недобрый хохот.

- Не по зубам тебе, - яростно рыкнул он, бесстрашно ухватив извивающуюся от боли тварь за хвост, брезгливо содрав ее с себя и с размаху долбанув ею об пол, да так, что лопнула толстая каменная плита. Он бил ее еще и еще, хлеща ею, как кнутом, ломая пол, переламывая тянущиеся лапы твари, глуша мерзкий свист и визг хрустальной личинки.

Когда тварь практически перестала сопротивляться и разжала даже те лапы, которыми хваталась за руку Рэя, изодрав ее в кровь, дракон выпустил ее. С грозным звоном вынул меч, блеснувший ослепительно-белой полосой в его руке, и одном точным ударом снес изуродованную, изломанную и разбитую голову твари, чуть приподнявшейся над полом, прекратив ее мерзкий визг навсегда.

Мэл ощутила, что ее держат за плечи, не позволяя завалиться на бок, хотя ей сейчас этого хотелось больше всего. Глаза ее закрывались, она была обессилена и падала. Рэй, подхватив какое-то полотенце, поданное ему испуганной прислужницей, перемотал окровавленную руку, шагнул к Мэл и опустился перед ней на колено.

- Воды с Водяного Кресла, быстро! - велел он, обнимая Мэл за плечи и прижимая ее к себе.

Он поднял ее осторожно, боясь причинить ей боль, усадил на свое приподнятое колено, уложил ее лохматую голову на свое плечо, пригладил золотые волосы.

- Зачем ты съела ее? - произнес он так тихо, как только мог. - Ты так не хотела ребенка от… от кого-то из нас? Ты знаешь, что могла умереть в страшных муках - да так бы и произошло? Эта гадина прогрызла бы тебя насквозь. Ты же не беременна; она ела бы тебя, а не плод.

- Я даже не знаю, что это, - простонал Мэл мучительно. - Я ни за что… ни за что это…

Рэй крепче сжал ее, баюкая, притянул к себе, зарылся лицом в ее золотые волосы.

- Я не хочу, -  хрипло произнес он вдруг с силой и страстью в голосе, - чтобы ты… уходила. И не только потому, что ты… лечишь меня. Не только.

Поддавшись внезапному порыву откровения, он горячо поцеловал ее в лохматую макушку, прижался щекой, стиснув сильнее ее бессильное тело, вздохнув с видимым облегчением оттого, что эта женщина осталась здесь, с ним, не ушла в страну духов.

Прибежавшая служанка сунулась к дракону, расплескивая воду из кувшина, и Рэй отстранился от Мэл, скрывая свой внезапный жар страсти от посторонних глаз. Он откинул голову Мэл, безвольно болтающуюся на слабой шее, на свое плечо, стряхнул со своей окровавленной ладони полотенце.

- Лей, - велел он, подставляя прислужнице израненную руку. Лечебная вода полилась, смывая с его кожи кровь и боль. Он стряхнул алую муть и набрал пригоршню чистой воды. Плеснул в бледное лицо Мэл, умывая ее, как ребенка, стирая с ее губ горький привкус рвоты.

- Еще!

После третьей порции Мэл почувствовала себя легче. Дыхание ее выровнялось, мышцы расслабились. Рэй снова набрал пригоршню воды, поднес к губам Мэл.

- Пей!

Мэл послушно глотнула пахучей тепловатой воды и блаженно закрыла глаза.

- О господи, как хорошо…

- Еще пей!

С каждым глотком целебной воды Мэл чувствовала, как боль покидает ее израненное тело.

- Быстро все заживет, - объяснил Рэй. - Хорошо, что спохватились быстро. Эта гадина не успела тебя изранить сильно, она всего лишь цеплялась там, внутри, исцарапала тебя желудок. Видишь - в ней нет твоей крови. Она не успела укусить.

- Да, - слабо произнесла Мэл.

Она сейчас согласилась бы с чем угодно. Обычное здоровье и отсутствие боли сейчас казалось ей неизъяснимым блаженством, и спорить с Рэем ей не хотелось.

Дракон поднялся, бережно уложил Мэл на постель. Затем обернулся, жестом подозвал притихшую испуганную прислужницу.

- Иди сюда.

Девушка, сжимая в руках кувшин, робко ступила к дракону ближе, и тот, внимательно изучая ее черты, чуть касаясь кончиками пальцев, обвел овал ее лица, словно запоминая, навсегда запечатлевая ее образ в своей памяти.

- Ты верна, храбра и отчаянна, - подвел итог Рэй. - Это хорошо. Мало кто отважился бы без разрешения старшей прислужницы тревожить меня, и Великая Ведьма скоро погибла бы. Еще час - и самые великие лекари не спасли бы ее. Ты не побоялась. Без раздумий обменяла бы свою жизнь на ее?

- Да, господин, - шепнула девушка, почтительно склонившись.

- Это хорошо. Будешь лично мне прислуживать. Ставлю тебя выше Цуу. Кстати, где эта мерзавка?

- Господин зря сердится на Цуу, - произнесла девушка, снова склонившись. - Она тоже пострадала от отравителя. Мы нашли ее здесь, с пробитой головой. Она мечется в беспамятстве. Она не могла приказать ничего и никому, потому что сама сражается за свою жизнь.

- Это дурно, - заметил Рэй. - Но не важно. Будешь выше нее. Но тайно. Никому не говори. За всем следи. И лично мне докладывай, если что случится. Если Цуу вздумается побить тебя палкой, можешь ей руки переломать. И сказать ей слово, которое знают только старшие прислужники, - Рэй склонился над девушкой и шепнул ей что-то на ухо. - Запомнишь? Только не раскрывайся без особой нужды. И о том, - он указал на свои ноги, - что я ходить могу, тоже никому ни слова. Незачем недругам это знать.

- Но господин, - удивилась девушка, - разве немощь - это то, что к лицу правителю? И союзники, и враги уважают только силу. А немощь - это слабость, это унижение…

- Змея ползает на брюхе, - назидательно произнес Рэй, щелкнув девушку по носу, - а задавить может кого угодно. Ну, давай, шевелись. Тут все надо убрать. И не бойся эту тварь, она мертва. Выкинь ее в огонь.

Он обернулся к Мэл, задремавшей на постели, как можно тише шагнул к ней и острожное, чтобы не потревожить, поднял ее на руки. Прижал к себе, как самое дорогое сокровище. Обхватил крепче.

- Госпожа сегодня будет со мной, - произнес он. - Будет греть мою  постель.

Мэл проснулась в комнате Рэя. Не в его спальне, а в самом сердце его логова, где этот странный и хитрый дракон, вероятно, таил самые свои дорогие сокровища. Такие, как научные книги, в изобилии имеющиеся на массивном столе, в застекленных шкафах. Если в той части дома, где до сих пор обитала Мэл, все было легкое, прозрачное - бумага, шелка, ширмы, разрисованные журавлями и цветущими деревьями, - то у Рэя вся мебель была тяжелой, крепкой, прочной.

«Рэй ученый? - с изумлением подумала Мэл, сквозь опущенные ресницы рассматривая позолоченные корешки книг. - Ум у него острый. Но… Не очень-то похож он на ученого мужа… и меч он носит весьма уверенно…»

Рэй уложил ее на низенький диванчик и прикрыл своей зловещей черной курткой. От вещи пахло Рэем; его телом, его непередаваемым, индивидуальным запахом, сотканным из угасающего следа пряных духов, библиотечной пыли и хорошего, дорогого, душистого табака. Вероятно, он не ложился спать, работа еще над чем-то. А Мэл принес сюда потому, что хотел, чтобы она рядом была.

Когда Мэл проснулась, Рэй сидел в кресле, свободно расположившись, распустив ворот черной рубашки и чуть морщась от боли. Устроившись на полу у его ног, ловкими руками расторопная служанка снимала с него сапоги - точнее, вспарывала безжалостно ножом высокие глянцевые голенища, высвобождая каменные конечности хозяина. Рэй, не зная, что Мэл насмотрит на него, выглядел напряженным, наблюдая, как движутся дела у служанки, и с шумным вздохом облегчения откинулся на спинку кресла, когда все окончилось.

«Мистер Торопыга, - с усмешкой подумала она. - Неужто ж нельзя подождать полного исцеления?»

Прислужница подсунула под каменные окровавленные  ступни серебряный тазик. Фарфоровый, котрыми обычно пользовались тут для умываний и прочих гигиенических процедур, тяжелые ноги Рэя просто раздавили бы, раскрошили на несколько кусков, как бы ни пытался он быть осторожным. Из кувшина полила на его ступни водой, смывая кровь, сочащуюся из многочисленных трещин на тех местах, где у  обычных людей ступня сгибается. Рэй, блаженствуя, удобно устроился в кресле, прикрыв глаза.