- А потому, - парировал Рэй, - не лучше ли обезопасить себя и узнать?..

- Завтра, - рыкнул Алан. - Я провожу ее в усыпальницу завтра.

- Почему ты? - вдруг спросила Мэлани. Она интуитивно жалась в Рэю, и Алана это раззадорило еще сильнее.

- Потому что, - ответил он яростно, - это не тот случай, когда выручит его врожденное обаяние! Старому дракону в се улыбки мира безразличны, с ним можно говорить только с позиции силы, а Рэй болен!

Это были хорошие, правильные слова, но это было не совсем правдой. В этот миг Алан желал не только позаботиться о Мэл и оградить ее от опасности, но еще и показать ей, как он силен. Расправить крылья. Покорить ее своей мощью. Покрасоваться. И конечно, лучше б было, чтоб его соперником в этот раз был не Рэй…

- Хорошо, - покладисто ответил Рэй, не подозревая даже, какая яростная борьба идет в душе Алана. - Завтра ты сделаешь это. Тут ты прав - с ним надо говорит только с позиции силы.

***

Наутро Мэл была уже не такая смелая, а Алан напротив горел желанием поскорее спуститься в усыпальницу. Для этого он даже отменил визит в верхний мир, несмотря на все обязательства перед ним. На нем, против обыкновения был не офисный костюм, а теплые шерстяные штаны, высокие сапоги из крепкой кожи и теплая стеганая куртка. Одежда выглядела новой и нарядной,  на спине куртки был вышит шелками ревущий грозный дракон, но это не отменяло того факта, что Алан тщательно подготовился к предстоящему путешествию.

- Тебе лучше бы одеться теплее, - окинув взглядом фигурку Мэл в ярких шелках. - Подземелья - не то место, где красота важнее здравого смысла. Вели Цуу принести тебе шубу и меховые сапоги из шкур оленей.

- Там так холодно? - удивилась Мэл.

- Усыпальницы находятся в самом низу Башни, - ответил Алан. - Ниже фундамента. Там холодно, как на плюсе. Тебя спасет только то, что ты будешь прижиматься ко мне, мой огонь.

- А каменная голова, - заикнулась Мэл. - Мне же нужно будет ее коснуться… поцеловать…

- Она горяча, - ответил Алан. - Она лежит на каменном утесе, и снег вокруг нее почти стаял.

Когда Мэл была готова, Алан отвел ее наверх, в те покои, где лежал каменный Рэй.

- Это, - объяснил он, - комната для тех, кто хочет Улететь. Навсегда. Тут драконы ждут своего часа. Часа, когда погаснет последняя тлеющая в их теле искра. Ниже только те, с кем мы простились. Алан встряхнулся, словно собака, отряхивающая с шерсти воду, и перед изумленной Мэл предстал дракон. Вот так раз - и все. С золотыми глазами, с шипастой страшной головой, украшенной воинственно поднятым гребем.  Развернулись в прохладном воздухе огромные крылья, вытянулась длинная шея, пригибаясь к полу.

- Садись, - велел Алан рокочущим страшным голосом. - Держись за гребень. Прижмись покрепче и ничего не бойся.

- А если я сорвусь?! - пискнула Мэл, несмело приближаясь к Алану и рукой касаясь жесткой гранитной чешуи. Она была теплой, намного теплее, чем гуляющий по каменному залу ветер, и Мэл не без удовольствия прижалась к ней.

- Я поймаю тебя, - ответил Алан. - Но не думаю, что ты сорвешься. Великие Ведьмы хорошие наездницы. Ни одно магическое существо не может скинуть Великую Ведьму, если та взберется на загривок и покрепче вцепится.

Мэл не ответила, обхватив руками и ногами мощную шею дракона, и тот поспешил на балкон.

Мэл слышала, как под его когтями скрежетнула каменная балюстрада, почувствовала, как мощное тело оттолкнулось от опоры, бесстрашно ныряя в пропасть, вниз, и оглушительно заверещала, увидев, как земля, далекая, туманная и прекрасная,  вдруг стремительным прыжком рванула им навстречу.

- Крылья! - выкрикнула Мэл, вцепившись в гребень дракона, и тотчас же, словно услышав ее, Алан раскрыл крылья, хлопнувшие на ветру, словно парашют. Восходящий поток поймал дракона, вознес его выше, к облакам, а которыми пряталось сонное свежеумытое солнце, и Мэл, приподняв голову, с изумлением и восторгом рассмотрела простирающуюся внизу прекрасную землю. С круглыми, как блюдца, озерами, с садами, цветущими вишней, с водопадами и прекрасными полями.

- Это все наше, - гордо пророкотал Алан, уловив ее восторженный вздох. - За это стоило побороться, не так ли?

Однако, долго разглядывать окрестности было некогда. Алан облетал Башню - теперь против солнца, оставляя его позади себя, - и Мэл увидела, что он правит прямо в черные раскрытые врата почти у самого ее подножия.  Мэл снова вжалась в каменную чешую, спрятала лицо от секущего холодного ветра, и дракон нырнул в морозную темноту.

Каменный лабиринт опоясывал башню по периметру, и дракон летел, выдыхая клубы пламени, освещая себе путь, все ниже и ниже. Скоро каменная кладка сменилась скальной породой - дракон спустился под землю.

- Первый уровень, - пророкотал дракон, и Мэл рассмотрела каменные утесы, уставленные каменными статуями. - Здесь они все…

Было много статуй дракончиков, маленьких, забавных. С первого взгляда казалось, что они шалят и играют, выгибаясь, словно пытаясь поймать себя самое за хвост. И только потом Мэл сообразила, что они запечатлены в той самой позе, в которой их застала каменная смерть. С переломленным каменными зубами хребтом.

Ниже, в абсолютно ледяном холоде, были статуи покрупнее, и, глядя на них, Мэл уже не сомневалась, что они сопротивлялись, бились до последнего.

- Мы почти у цели, - произнес Алан, облетая еще на круг ниже. Холод сделался все сильнее, даже его пламя не согревало воздух надолго. Впереди блеснул лед, отполированный, как стекло, и над ним - утес, опушенный инеем. На нем-то и лежала громадная голова старого Дракона, шипастая, зубастая, угрожающая. Теплый воздух, поднимающийся над ней, развеял волосы Мэл, и Алан, подлетев к последнему пристанищу отца, уцепился когтями в каменное ложе.

- Вот он, великий каменный дракон, - произнес Алан, опуская голову к земле. Мэл соскользнула с его чешуи и спрыгнула в жесткий смерзшийся снег.

Алан поднял над головой чадящий факел - тот разгорелся от пламени дракона, - но, если честно, то света он давал мало. Тысячи искр разбегались по далеким стенам, опушенным инеем. Блестел синий лед под утесом.

Голова старого дракона была огромна, ужасна и тяжела. Она лежала на левой щеке, вдавленная в каменистую почву, и рядом осколками валялись части порубленной шеи. Мэл благоговейно рассматривала ее, невольно любуясь узорами, сложенными на каменной шкуре чешуей. Судя по всему, старый дракон был раза в три, в четыре больше любого из братьев. Как им удалось сладить с ним? Хитростью? Проворством? Интересно, как им это удалось?.. Он лишился головы в бою, яростно разинув пасть, оскалив острые зубы и норовя укусить кого-то.

«Да не норовя, - напомнила себе Мэл. - Он ведь и укусил… Рэя. Интересно, кто из братьев отсек ему голову?»

- Осторожно, не подходи к нему спереди, - произнес Алан. Глаза его странно, стеклянно поблескивали, на лице выписывалось выражение нехорошего удовлетворения. Будто Алан снова и снова переживал в памяти бой, принесший ему - им, братьям, - победу и власть.  - Подойди сбоку, там, где лежат усы. И не касайся сразу. Прислушайся.

Мэл послушалась. Осторожно она приблизилась к лежащей голове, протянула руку и ощутила исходящее от камня тепло. Словно его выхватили их печи и кинули в снег. Под ним образовалась темная проталина, с мелких сосулек капало на серую толстую ледяную корку, а вместе с тонким белым  паром над каменным драконом витали злые безумные голоса, шепчущие что-то одержимое и яростное.

«Убить, убить, убить, убить!» - взахлеб шептали они, дрожа от кровавого нетерпения.

- Убить, - как зачарованная, произнесла Мэл. - Если бы это звучало у меня в голове, я бы точно сошла с ума.

Она несмело коснулась камня, но ничего не произошло. Совершенно.

- Он не оживает, - произнесла Мэл, оглянувшись на Алана. Тот кивнул, шагнул к Мэл, взял ее за руку.

- Этого мало, - ответил он. - Ты должна ему подарить немного твоей страсти. Вспомни о том, как это было между нами… троими.