- Ха, туфли! Ты тоже заметил!

- Ну, не один же ты у нас тут всю жизнь в сыскном деле. Мы тоже не мячи пинаем.

Они вышли на лестничную площадку и дружно закурили. Бочкин – Мальборо, Кутепов – «Русский стандарт». Петр покосился на пачку следователя, протянул свою. Но тот отрицательно мотнул головой:

- Нет уж. Приучен жить по средствам. И курево принципиально не стреляю.

- Слушай, - Бочкин с опаской глянул на лифт, который, скрипя и завывая, поехал на нижний этаж, - Ведь ты же говорил, что Россомахин чего-то боялся, так?

- Думаю, что кого-то…

- Тем более. Как же он отважился убийцу в квартиру пустить? Труп-то ты внутри обнаружил.

- Вот! – Кутепов поднял указательный палец, - Поэтому я и собираюсь поковырять его родственничков. Россомахин вряд ли пустил в дом кого-то незнакомого. Да еще поздним вечером. Смерть его наступила около полуночи. Кого угодно не пустил бы, а вот племянника или сестрицу запросто. Тем более, что в подъезде установлен домофон, и просто так с улицы к квартире никто незамеченным не подойдет. Ведь как-то убийца должен прорваться в подъезд. Отсюда я делаю вывод, Россомахин сам его впустил. И дверь сам открыл, так как никаких следов взлома не обнаружено. А в его нервном положении, согласись, как-то противоестественно открывать дверь кому ни попадя.

- Ну, может, он был знаком с убийцей…

- Я тебе отвечу на это… Он ведь боялся кого-то. Боялся, судя по нашему с ним разговору того, кто был с ним связан по делам. А значит, ждал, что к нему могут прийти, чтобы грохнуть. И вряд ли открыл дверь человеку, которому не доверял бы как самому себе. И от которого не ждал угрозы. Понятно? То есть убийцу нужно искать среди тех, кого Россомахин никак не мог подозревать.

***

- Хм… - Марго погладила Мао по лиловому, в тон ее летящему сарафану, хохолку и задумалась.

Они сидели в летнем кафе на Чистых прудах, недалеко от дома убитого Россомахина, где следственная группа во главе с неутомимым Кутеповым все еще продолжала осмотр места происшествия.

- Значит, Россомахин искусством занимался?

- Я бы уточнил, что живописью.

- Очень интересно. Все-таки, как ни крути, а все убийства происходят в среде художников или тех, кто с ними был в непосредственной близости. И я продолжаю утверждать, что тут в центре всего находится мой портрет.

- Помилуйте, Марго, - взмолился детектив, - Ну, при чем тут ваш портрет?! Эта цепь убийств, какие-то трагические совпадения.

Она склонила голову на бок, смотрела на него изучающее с минуту, наконец, промолвила:

- Вы сами себе верите?

- Ну, разумеется! – излишне поспешно ответил он.

- Тогда где мой портрет?

- Давайте рассуждать логически, - Петр вздохнул, понимая всю абсурдность своего предложения в данной ситуации. Женщина вообще не сильна в логике. А женщина по имени Марго даже не знает, что это такое. И все-таки он продолжил, - Допустим, преступник убил Бурхасона ради вашего портрета. Ведь портрет пропал из мастерской художника. Так?

- Так, - согласилась она.

- Ну, вот он его уже похитил. Зачем ему убивать еще и Ляпина, а потом еще и Россомахина. Я уж не говорю о Свирском, который вообще никакого отношения к живописи не имел.

- А я вам скажу, - Марго вздохнула как учительница, которая собирается по пятому кругу объяснять двоечнику прописные истины, - Ляпин мог убить Бурхасона и похитить портрет. Не знаю, что вы о нем думаете, но я его видела. И скажу вам, тот тип был на все способен. У него глаза горели какой-то лихорадкой. Прямо как у маньяка.

- И часто вы маньяков встречали? – усмехнулся Бочкин.

- Ну, время от времени я же смотрю кинофильмы, - пожала плечами она, - А потом за портретом потянулся кровавый след. Я о таком слышала, когда из-за какой-то вещи происходит целая череда убийств. Ляпина, допустим, убил Россомахин, и забрал у него портрет. А Россомахина убил тот, в чьих руках он теперь. Ну, что вы на это скажете?

Петр едва сдержался, чтобы действительно не сказать то, что думал. Но вовремя понял, что это прозвучит уж очень обидно. В конце концов, обзывать клиентку «идиоткой» не допустимо с профессиональной точки зрения.

- Я слышал о кровавых следах за крупными бриллиантами. Такими, как «Орлов». Или за рубином «Око Азии». Но чтобы друг друга мочили из-за работы Пабло Бурхасона – это нонсенс. Сколько он может стоить, учитывая обстоятельство его смерти? Ну, даже если провести аукцион среди ярых поклонников его творчества, думаю, больше пятидесяти тысяч долларов не дадут. А такая цена в среде истинных ценителей искусства и коллекционеров – смешные деньги. Настоящие шедевры продаются за миллионы, и при этом все остаются живы и здоровы.

- Ой, с вами поговорить, так я руки себе из-за дешевки выворачиваю! – возмутилась Марго.

- В общем-то, в некоторой степени…- Не смог не согласиться детектив.

- Вы в своем уме! Это же мой портрет. То есть на нем я изображена!

- Марго! – Бочкин обратился к ней как можно проникновеннее, - Если некий Пупкин напишет портрет королевы Англии, к примеру, его цена все равно останется на уровне творений Пупкина. Ну, разумеется, если он не изобразит ее лысой, голой, с обезьяним хвостом, и это полотно критики не назовут революционным в современной живописи, а потому истинным шедевром.

- Не знаю, какого Пупкина вы имеете в виду, - гневно проговорила она и достала мобильный телефон, - И почему он рисует известную во всем мире женщину голой и лысой. Тем более я не понимаю, почему такую гадость какие-то извращенцы могут счесть шедевром… Хотя, вспоминая картины Перуанских аборигенов, я могу предположить, что человечество на многое способно по части всякой ерунды…

- Вы еще пирамид не видели, - усмехнулся Бочкин.

- Каких пирамид? - она потыкала пальцами по кнопкам телефона и принялась ждать ответа.

- Египетских. Стоят три дуры с сорокаэтажный дом посреди пустыни.

- Зачем? – вскинула она брови.

- А кто знает! Ученые до сих пор не могут решить, на кой черт их предки построили.

- Безобразие! – Марго вздохнула, - И все потому, что каждый должен заниматься своим делом. Я просто уверена, что если бы ученые работали, а не таскались бы по всяким дурацким археологическим экспедициям, они давно бы уже поняли, зачем эти пирамиды торчат посреди пустыни. Алло! Эдуард Михайлович? Это Марго. Узнали? Сколько лет, сколько зим. Да вот все никак не могла собраться, чтобы к вам заехать. Тот пуфик, на котором сидела сама Герцогиня Мальборо еще у вас? Продали три года назад? Какая жалость. А я как раз хотела его у вас приобрести. У меня на кухне у табуретки ножка сломалась, вот я и вспомнила про этот ваш пуфик. По цвету он как раз подходит. А другого такого же нет? Вы хотите сказать, что герцогиня Мальборо всю жизнь сидела на одном пуфике? Какая же она после этого герцогиня? Ну, да и Бог с ней. Вы не проконсультируете меня по одному вопросу. Что вы говорите, у вас дочь в родильном отделении? А что она там делает? Собирается родить вам внука. Ну, тогда тем более я позвонила как раз вовремя. Все эти мучительные часы ожидания лучше скрасить разговором с приятным собеседником. Это лучше, чем пить валерьянку или сосать валидол. Эдуард Михайлович, вам знаком такой господин Андрей Россомахин. Он продавал картины. Что вы говорите! Вы пользовались его услугами? А он не предлагал вам мой портрет, который написал Пабло Бурхасон. Да, да, тот самый…

Она слушала какое-то время, потом сдвинула брови:

- Что у вас там за шум? Муж дочери упал в обморок? А почему? У вас родился внук! Какая редкая удача, что всего один. Ведь могла же родиться и двойня! Что ж, поздравляю. Алло! Алло!

Она нажала кнопку «отбой» и недовольно проговорила:

- Какой невоспитанный человек, этот Эдуард Михайлович! Кажется, он сунул телефон в карман, даже не попрощавшись!

Бочкин вспомнил слова Катюши, что Марго и мертвого способна из могилы вытащить, и подумал, что нужно указать в завещании, чтобы после его смерти кто-нибудь надоумил ее ему звякнуть. А чем черт не шутит! Катя ведь не так уж далеко была от истины! Мысли о любимой растянули его губы в блаженной улыбке. Они договорились встретиться сегодня вечером. И ему еще нужно успеть, присмотреть ей какой-нибудь милый подарочек. Потому что очень приятно, черт возьми, видеть, как она радуется. Как загораются ее глаза, а на щеках играют ямочки.