— Да, всё идёт к концу, гар-р-р, — прокаркал фамильяр, в чьих глазах отражалось подрагивающее пламя свечей. — Но самое сложное ещё впереди. Нам нужно избавиться от Ищейки и твоего ученика, как того требует Список.

— Признаться, мне немного жаль парня, даже если он всё-таки предаст нас, — проговорил я, не прекращая чертить магоформы.

— Тебе необязательно убивать его собственными руками.

— Слушай, Аким, я, наверное, плохой маг смерти, — задумчиво произнёс я, усевшись на задницу. — Как и говорила Ищейка, мне действительно не насрать на некоторых людей. Да и это чувство долга… В общем, если кто и должен убить Волкова, то это только я.

Чертить магоформы в душном подвале, освещённом лишь трусливо подрагивающими язычками пламени свечей, оказалось более чем сложно. Я весь вспотел и измучился. Да ещё из пролома в стене шёл сильный запах сырой земли и тухлятины.

Но вдруг уцелевшие лампочки зажужжали и начали медленно разгораться, разбрызгивая тусклый жёлтый свет.

— О, кажется, охотники сумели починить электричество, — обрадовался я, выпрямился и хрустнул спиной.

— Гар-р-р! — каркнул от неожиданности Аким, метнув испуганный взгляд на с хлопком лопнувшую лампочку, осыпавшуюся на пол блестящими стеклянными слезами.

Я ехидно улыбнулся и следом с огромным удивлением услышал мерзкое дребезжание. Ого, ещё и телефонную связь починили! И, вероятно, охотники это сделали сами, поскольку мастера из города так быстро сюда бы не добрались. Надо будет потом их похвалить.

Пока же я отложил в сторону мел и помчался к телефонному аппарату. Он обнаружился практически там же, где был прежде, с одним лишь исключением: раньше он висел на стене, а теперь валялся на полу.

Подняв трубку, я проговорил, устало потирая глаза вымазанными мелом пальцами:

— Ратников на проводе.

— Ратников! — ввинтился в моё ухо полный тревоги голос Мирославы Синявской. — Скорее приезжай в особняк князя.

— Что опять случилось? Князь второй глаз потерял? — мрачно пробурчал я, бросив взгляд за окно. Там уже клубились первые сумерки, а солнце почти скрылось за лесом.

— Слава богу, не потерял, но он… он не в порядке, — проговорила девушка, будто пыталась подобрать слова.

— А я тут при чём? Ты либо говори конкретно, либо я кладу трубку. У меня дел невпроворот.

— У князя истерика! Он то хохочет, как безумный, то посуду бьёт и плачет, будто дитя малое. Ратников, я боюсь, что он не выдержал свалившихся на него проблем и сломался. Только ты можешь подбодрить его. Больше никто.

— Да я скорее наоборот… специализируюсь на доламывании людей.

— Ратников, умоляю, приезжай! — с надрывом выдохнула Мирослава.

Я пару секунд подумал и пришёл к выводу, что в моих интересах сгонять в особняк князя.

— Ладно, но за тобой должок.

— Хорошо! Только приезжай скорее!

— Сейчас вскочу на свою метлу и полечу, — иронично произнёс я, положил трубку и глянул на Акима. — Поехали к князю. Кажись, паренёк совсем расклеился.

— А он мне сразу показался жиденьким, гар-р-р, — каркнул фамильяр и полетел к входной двери.

Я пошёл за ним и встретил в холле охотников, собирающих гниющие куски плоти мертвецов. Они их швыряли в прогнившее корыто и хохотали.

— Я уже восемнадцать раз точно попал! — ликующе выдал Бульдог, поправив тряпку, повязанную вокруг низа головы, чтобы скрыть нос и рот. Наверное, так царящая тут вонь чувствовалась слабее.

— Ещё немного и я тебя догоню. Семнадцать! — крикнул Рябой, с нескольких метров забросив в корыто голову с вывалившимся раздувшимся языком, покрытым жёлтыми пятнами.

— Эх, я бы с вами сыграл, но тороплюсь, — с жалостью проговорил я, миновав холл. — Вернусь поздно вечером.

— Удачи, сударь, — бросил мне в спину Бульдог.

— Это тебе удача понадобится. Восемнадцать! — радостно выдохнул Рябой. — Поровну.

— Э-э-э! так не считается! Сейчас мой был бросок…

— Так я же не виноват, что ты ворон считаешь!

Охотники принялись спорить. А я всё больше отдалялся от полуразрушенного особняка, проклиная поднявшийся ледяной ветер. Он быстро выдул из меня всё тепло, поэтому в машину я сел, выстукивая зубами затейливый мотив.

— Ну и ветер-р, — выдал нахохлившийся Аким, сидя на приборной панели. — Наверное, будет целый ураган.

Прогноз фамильяра сбылся. Пока мы ехали к особняку князя, ветер настолько усилился, что под его напором даже с треском стали гнуться вековые деревья. Громыхала кровля и по безлюдным улицам летал мусор. Я даже заметил трупик крысы, весело катящийся по тротуару.

— Что не день, так разгул стихии, — проговорил Аким, глянув на оборванные провода, трепещущие под порывами ветра, завывающего будто голодный зверь.

— Красота, — саркастично усмехнулся я и остановил машину перед кованными воротами княжеского логова.

К слову, ворота уже поменяли, а из сторожки очень расторопно выбежал тип в цветах княжеской охраны. Прижимая фуражку к голове, он быстро проверил мои документы и открыл ворота. Я миновал их и в следующий раз остановил автомобиль уже около парадного крыльца. Тут мне навстречу выскочила сама Синявская.

Она открыла дверь и протараторила, пока ветер рвал её волосы:

— Скорее, Ратников!

— Уже мчусь, — произнёс я, картинно медленно заглушил мотор и выбрался из машины, сказав Акиму: — Жди тут, я скоро.

— За мной! — бросила Мирослава и шустрой козочкой рванула по ступеням.

Я последовал за ней и облегчённо вздохнул, оказавшись в огромном холле с многоярусной люстрой. Тут ветра не было, впрочем, как и света. Электричество опять вырубилось. Поэтому Мирослава схватила со столика канделябр с зажжёнными свечами и повела меня по коридорам особняка. И в отличие от прошлого моего посещения этого места, сейчас тут везде бродила охрана с подозрительными зенками. Нас даже пару раз остановили, не признав Синявскую в полутьме. И оба раза Мирослава весьма зло шипела на охранников. А те лишь виновато опускали головы.

— Строго ты с ними, — заметил я, когда мы шли уже по третьему этажу. — Как хозяйка прям.

Синявская отмахнулась от моих слов, подскочила к двери с резными гербами и отворила её. Я заглянул внутрь и увидел рабочий кабинет, не тот, что в прошлый раз, а другой. В этом преобладали красные тона. Парчовые занавески, шикарный ковёр на полу, кресла с гнутыми ножками, резные шкафы с книгами и большой рабочий стол из отполированного красного дерева. На нём красовался канделябр с тремя горящими, оплавленными свечами, чьи язычки пламени освещали открытую бутылку вина и перевёрнутый бокал. Его рубинового цвета содержимое растеклось по столу, подмочив горку белого порошка.

Сам князь обнаружился в углу комнаты. Обхватив согнутые ноги руками, он раскачивался туда-сюда и что-то лихорадочно бормотал под покрытый белым порошком нос. Порой глупо смеялся и поблёскивал единственным глазом. Отсутствие второго скрывала чёрная кожаная повязка.

— Ратников! — неестественно радостным голосом закричал князь, заметив меня. — Зачем пожаловал? Тоже хочешь убить меня?

— Не планировал, — хмуро ответил я, войдя в кабинет и скользнув взглядом по рукам князя. Кто-то предусмотрительно снял с него магический перстень.

— Кругом предатели… кругом, — протараторил парень, запустив пальцы в спутанные волосы. — Каждый второй готов продать меня… Ящеры добьются своего. Меня убьют… убьют, Ратников!

— Ну, если соблюдать осторожность, то, может, и не убьют, — проговорил я, покосившись на Синявскую, с мрачной физиономией закрывшую дверь кабинета, пропахшего страхом, алкоголем и нотками наркотического безумства.

— Убьют! — патетически выдохнул князь, вскочил на ноги и метнулся к столу, где схватил бутылку и присосался к ней.

— В других мирах некоторые правители переживали сотни покушений, а вы уже расклеились всего лишь после второго. Возьмите себя в руки! Вы же князь! — повысил я голос, чтобы перекрыть осатанелый вой ветра за окном, чьи стёкла немилосердно дребезжали, а пламя свечей металось в разные стороны. — Если вы сломаетесь, то что будет с княжеством⁈