— … Смерть — это не страшно, если знаешь, что за ней последует, гар-р-р, — негромко прокаркал Аким под треск пожара, бушующего на третьем этаже.

— Да, всё верно, — подтвердил я, подойдя к старику, чьи глаза были закрыты, а грудь слабо-слабо вздымалась. — Пчхин, тебя ждёт перерождение. Новая жизнь. Ты начнёшь всё сначала. Возможно, даже в этом мире, а может и в каком-то другом. Это уж как решит Великое Колесо. Говорят, только боги знают, как оно работает, потому я и не могу сказать в каком мире ты окажешься.

— Кто вы, сударь? Откуда вам… кха… известно это? — слабым голосом проговорил старик, медленно приоткрыв мутные глаза, уже подёрнутые загробным безразличием к происходящему.

— Я из другого мира и многое успел повидать. Можешь, мне поверить, — твёрдо сказал я, приподняв занавеску, скрывавшую тело Пчхина.

Мда, старик выглядел не лучшим образом. Грудная клетка оказалась проломлена, торчали сломанные рёбра, пронзившие кожу, и виднелось слабо бьющееся сердце. Пхчину осталось жить всего ничего.

— Другой мир? Я бы хотел послушать о другом мире… кха… — просипел старик, пустив кровь изо рта. Она сбежала по впалым щекам и закапала на ковёр. — Но… видимо… уже не успею. Сударь… кха… окажите мне честь. Похороните меня на территории поместья… под старой яблоней. Ох, что это было за дерево во времена своей молодости. Пышное… кха… красивое, сильное. А какие яблоки оно давало… М-м-м…

Окровавленные губы старика исказились в слабой улыбке, тело расслабилось, а глаза навсегда уставились в потолок, словно видели там ту самую садовую яблоню…

Душа Пчхина отделилась от тела и полетела к потолку. А моя рука автоматически дёрнулась, блеснув магическим перстнем, готовым выпустить «бумеранг». Нет, душе Пчхина нужно дать уйти. Он это заслужил. Хотя, конечно, все те души, что я поймал и использовал для своих магоструктур, тоже попадают в иной мир, но с кое-каким запозданием. Однако всё-таки Пчхина нужно уважить. Пусть идёт с миром.

— Харизматичный был старик, гар-р-р, — прокаркал Аким, проводив душу взглядом. — Он как настоящий капитан пошёл на дно вместе со своим кораблём, то бишь с поместьем.

— Оно ещё не идёт на дно, — быстро выдал я, закрыл глаза старика и накрыл его лицо занавеской, а затем выпрямился и помчался по ступеням.

Взлетев на третий этаж, я покосился на широкие трещины, избороздившие потолок, а потом ринулся в ту сторону, где трещал огонь. Он охватил левое крыло и жадно пожирал мебель, оконные рамы и паркет. Потолок уже рухнул, так что на пожар беспрепятственно с любопытством смотрело тёмное ночное небо.

— Впервые хочу, чтобы пошёл дождь, — просипел Рябой, вытер вспотевший лоб и продолжил скидывать на землю горящую мебель. Она разбивалась с весёлым треском, разваливаясь на полыхающие фрагменты.

— Пойдёт, — проронил Бульдог, глянув на горизонт, где клубились чёрные, тяжёлые тучи.

— А-ах, — зевнул Волков, вяло хлопая глазами. Казалось, что он сейчас грохнется и заснёт прямо посреди огня и дыма, раздражающего горло.

— Кхам, — кашлянул я в кулак, посмотрев на Акима, усевшегося на стену.

— А я не сплю! — выдохнул студент, распахнув зенки.

— Сударь, без воды мы мало чего сможем сделать, — проговорил Рябой, выбросив охваченное пламенем кресло. Оно упало на землю и разлетелось на несколько частей, взметнув снопы злых искр.

— Смотри, чтобы первый этаж не загорелся, — бросил я охотнику и глянул на огонь. Да, его хрен так просто остановишь. Нужен дождь. Благо ветерок дул в нашу сторону, так что и дождевые облака скоро прибудут сюда.

— Нужно продолжать тушить, а то, ежели мы бросим это дело, огонь совсем распоясаться может, — мудро изрёк Бульдог, болезненно морщась из-за того, что во время речи тревожил порванную щеку.

— А духи нам не могут помочь? — кивнул студент на туманные силуэты, летающие над поместьем, как мотыльки у огня.

— Нет, — отрезал я, поскрёб по сусекам, набирая ману, и выпустил «волну». Она прокатилась по охваченной пламенем части этажа, уничтожая всё, что может гореть, благодаря этому огонь заметно ослаб. Теперь он дожирал лишь ту труху, что осталась после работы магии смерти.

— Кар-рдинально, — оценил Аким.

— А то, — выдохнул я, потирая сквозь шмотки заболевшее солнечное сплетение — это верный признак первой стадии магического истощения. Надо бы передохнуть.

Я плюхнулся на уцелевший стул и закинул ногу на ногу.

— А эта Ищейка сильна, — проговорил Волков и ущипнул себя за руку, чтобы снова прогнать сонливость. — Кто она такая?

— Мразь, которая ненавидит меня, что делает её самым плохим человеком в мире, — проворчал я и следом нехотя добавил: — Однако стоит отдать ей должное. Она действительно очень сильна, и чуть ли не досконально знает магию смерти. Я бы сам поучился у неё. К тому же у неё есть не хилая власть и куча денег.

Я периферическим зрением заметил, как заинтересованно блеснули глаза Волкова, после чего его взгляд затуманили размышления.

— Дождь! — радостно выдохнул Бульдог, подняв голову. Первые капли осторожно застучали по его заросшему щетиной лицу и повязке, покрытой бурыми пятнами засохшей крови.

— Фух-х-х, ну, хоть в чём-то нам сегодня свезло, — выдохнул Рябой, почесав нос, украшенный пятнами сажи.

— Да в Чернявске дождь чуть ли не каждую ночь идёт. Тут нет никакой удачи, — проговорил я, вставая со стула. — Бульдог, оставайся здесь и следи за тем, чтобы огонь всё-таки погас. Волков, отправляйся в спальню. Ты еле на ногах стоишь. Рябой, иди за ограду и поищи магические перстни. Я там четырёх магов завалил. Аким, скажи призраку, что духи могут лететь обратно. А я пройдусь по особняку и оценю ущерб.

Народ зашевелился и принялся выполнять мои приказы. А я сам, как и говорил, начал бродить по особняку, выискивая повреждения. К сожалению, их оказалось довольно много. Проще будет построить новый особняк, чем ремонтировать этот. Досадно. Но хоть пожар прекратился. Дождь за окном разразился такой силы, что дом аж зашатался под упругими струями небесной воды. Ненастье будто решило доконать моё поместье. Мол, не огнём, так водой. Молнии сверкали такие, что любо дорого было посмотреть, а от раскатов грома звенели кое-где уцелевшие оконные стёкла.

Я поставил около окна кресло-качалку, уселся на него и закинул ноги на подоконник, где сверкали осколки стекла.

Врывающиеся в холл через разбитое окно косые струи дождя начали поливать мои стопы, но мне было плевать. Я внимательным взглядом изучал пострадавшую икроножную мышцу. Грязь и засохшая кровь уже покрыли лишившуюся кожи мышцу. И на первый взгляд должен получиться весьма интересный шрам, когда нога заживёт. Если хорошенечко поднапрячь воображение, то можно увидеть дракона, кусающего себя за хвост.

Я поделился своим наблюдением с Акимом, а тот нахохлился и прокаркал, гладя на мою рану:

— Нет, скорее напоминает раздавленную коровью лепёшку, гар-р-р.

— Ты просто не умеешь видеть прекрасное в банальном, — проворчал я, почесав обнажённую мокрую ступню, лишившуюся ботинка во время тактического отступления, вызванного напором Ищейки

— Пф-ф-ф, — фыркнул фамильяр и вдруг повернул голову в сторону ворот, скрывающихся за пеленой дождя. — Кажется, кто-то приехал.

— Слетай и погляди, кто там. И можешь, уже не скрывать, что ты фамильяр. Без толку.

Аким безрадостно посмотрел на лютующий дождь и сереющее с приходом рассвета небо, но всё-таки вылетел из окна.

Ждать мне его пришлось совсем недолго. Он вернулся буквально через пару минут, уселся на моё колено и встряхнулся, как собака. Во все стороны полетели капли дождя, попав на мою физиономию. Я их молча стёр и недобро посмотрел на фамильяра. А тот выдал, ехидно поглядывая на меня:

— Синявская приехала вместе с несколькими магами. Им кто-то доложил, что тут идёт целая война. Вот князь и отправил их тебе на помощь. Я призраку сказал, чтобы он пропустил Синявскую. Она хочет узнать подробности, гар-р-р.