— И чем ты занимался на заднем дворе? — приподнял я бровь, глядя на запыхавшегося мужчину. — Только не говори, что ты некрофил?

— Кто? — удивился он, нахмурив брови. — Маг, что ли, какой-то, наподобие некроманта? Сударь, вы же прекрасно знаете, что нет у меня дара. Некрофил — это не про меня. А на заднем дворе я мертвяков закапывал. Мы с Рябым их намедни туда всех стащили: и тех, что в подвале были, и тех, что на территории поместья валялись. Вот и хороним их.

— Молодцы, — похвалил я его, только сейчас сообразив, что, к примеру, вчера нигде не встретил даже гнилой оторванной руки.

— Благодарю, сударь, — расплылся в довольной улыбке охотник.

— Только ты это… иди руки помой и переоденься. Мне водитель нужен.

— Будет сделано! — рьяно выдохнул он и исчез.

Мне около десяти минут пришлось ждать его, но зато когда он появился, то уже не вонял, как сдохшая псина, а его руки не напоминали культяпки гробокопателя.

— Пошли, — махнул я ему рукой и вышел из дома, окунувшись в довольно прохладное неприветливое утро с туманной дымкой, вяло колышущейся над землёй. Но хоть облаков не было. Правда, небо оказалось неприятного пепельно-серого цвета, а солнце больше напоминало жёлтый след от мочи.

— Куда поедем, сударь? — спросил охотник, топая рядом со мной.

— К барону Стоцкому, — сказал я и добавил: — Волкова сегодня видел?

— Видел. Он убежал ни свет ни заря. Рябой ещё даже завтрак не успел сделать. Кстати, он сейчас делает его. Могли бы задержаться на полчасика и поесть.

— На свадьбе поем. Для этого туда и иду, — отвлечённо проговорил я, скользнув взглядом по броневичкам. Одного не хватало. Куда же Волков в выходной так рано отправился? К Ищейке?

— Говорят, свадьба будет скромная, но еду-то там точно поставят, — пробасил Бульдог, усевшись за руль автомобиля.

— Твоя правда, — сказал я, плюхнувшись на пассажирское сиденье.

— Акима ждать не будем? Или он с вами не едет?

— Его не приглашали, — усмехнулся я. — Поехали.

Бульдог кивнул и погнал машину в город. А тот вскоре встретил нас очередными надписями, предлагающими людям весело провести время, то бишь в кровавой революции попытаться скинуть правящий класс.

Некоторые надписи уже успели закрасить краской, а кое-какие закрашивали прямо в режиме онлайн. И я увидел как пара мальчишек в сползающих на лоб больших мужских кепках швырнули камни в людей, занимающихся удалением надписей.

После этого мальцы со всех ног ринулись в подворотню и там скрылись от праведного гнева бедолаг, потирающих ушибленные камнями места.

— Пока ещё не революция, но прогресс уже есть, — задумчиво прошептал я себе под нос.

— Чего, сударь? — глянул на меня Бульдог. — Не расслышал ваши слова.

— Ничего. Поворачивай здесь.

Охотник снова кивнул и вывернул руль, а спустя несколько десятков метров остановил машину около забора барона Стоцкого.

— Артур Григорьевич! — выскочил на крыльцо улыбающийся Жорка.

— Да как ты себя ведёшь⁈ — вылетел из открытой двери дома суровый голос Стоцкого. — Ты — некромант, а не радостный щенок! Тьфу!

Улыбка студента сразу же завяла, а сам он напустил на себя степенный вид и застыл на крыльце, словно одна из статуй, коими полнился двор барона.

— Сударь Ратников, можете отпустить своего водителя. Поедем на моей машине, — проговорил Стоцкий, тоже показавшись на крыльце.

— Хорошо, — сказал я, выбравшись из автомобиля. — Всегда хотел покататься на катафалке.

— У вас чёрный юмор, — пробухтел старый некромант, нахмурив кустистые седые брови. — Мне нравится.

— Бульдог, поезжай в поместье, — бросил я охотнику, покосившись на мертвеца, открывшего мне кованую калитку.

— Есть, — выдохнул Бульдог и погнал машину в обратный путь.

А я вошёл во двор, пересёк его и поздоровался с некромантами, после чего Жорка, пытаясь не улыбаться, повёл меня смотреть купленный им костюм. Он оказался из плотной тёмно-серой ткани, и оказался мне впору. Я бы даже сказал, что он идеально сел на мне.

— У тебя цепкий глаз, — похвалил я парня, разглядывая себя в старинном напольном зеркале в оправе из тёмной бронзы.

— Благодарю, — проговорил он, исподтишка посмотрел на восседающего на кресле Стоцкого и доверительно сказал: — Барон хотел, чтобы я купил чёрные костюмы, но мне удалось отговорить его от этой идеи. Не на похороны же идём. Ладно, пойду я тоже собираться.

Жорка ушёл, как и Стоцкий, а вернулись они в похожих на мой костюмах.

— Мы будем, как три брата, — заметил я, двинувшись к выходу.

— Так мы все обладаем даром, позволяющим нам повелевать магией смерти, посему есть определённый шик в том, что костюмы подчёркивают нашу похожесть, — пафосно произнёс Жорка, глянув на барона. Тот еле заметно одобрительно кивнул.

Я не стал ничего говорить. Просто проводил взглядом юного некроманта, отправившегося в гараж за машиной.

Стоцкий же с гордыми нотками проговорил, когда мы вышли на крыльцо:

— У Георгия уже есть успехи. Думаю, мне удастся превратить его в настоящего некроманта, хотя, безусловно, это будет архисложно.

— Как я и говорил, сударь, если вы сумеете сделать это, ваше имя запомнят на века.

Барон самодовольно улыбнулся сморщенными губами и степенно пошёл к калитке. А к той Жорка уже подогнал машину. Видимо, он сегодня будет исполнять роль водителя.

Мы же со стариком уселись на заднее пассажирское сиденье.

Жорка сразу же нажал на педаль газа и погнал автомобиль к особняку князя.

— На улицах практически никого нет, — заметил барон, скользнув взглядом по тротуару, где прошла лишь худая дворняга с грустным взглядом и выпирающими из-под кожи рёбрами.

— Все сидят по домам и точат топоры. Или с чем у нас обычно устраивают революции? — усмехнулся я.

— Да, я тоже чувствую, что воздух смердит чем-то подобным. На моей памяти уже была одна попытка восстания… Но тогда восстали не простолюдины, а несколько дворянских семей, жаждущих власти. Отец нынешнего князя сумел разбить их объединённое войско, пока Император сидел на своей заднице и смотрел, чья сторона возьмёт. Кажется, и нынешнему князю придётся пройти через нечто подобное.

— Неужто нельзя как-то повлиять на простолюдинов? — подал голос Жорка. — Может, есть способ задобрить их?

— Задобрить? — жёстко ухмыльнулся старый некромант, сверкнув выцветшими глазами. — Нет, если они почувствуют слабость, то сразу же вцепятся в горло аристократии. Только железный кулак репрессий может погасить грядущее восстание. Комендантский час, облавы на зачинщиков, допросы с пристрастием и пытки — вот, что нам поможет. Я после свадьбы хочу поговорить с князем и дать ему этот совет. Сударь Ратников, не желаете ли поучаствовать в этой беседе? Князь явно прислушивается к вам. Или вы не согласны с моими словами? Считаете, что я слишком жесток?

— Что-то в вашей идее определённо есть, — дипломатично-туманно ответил я, прекрасно понимая, что воду мутит эмиссар. Если его устранить, то и восстание, вряд ли, случится. Хотя всякое может быть. Подзуженные эмиссаром люди могут и без него устроить Февральскую революцию.

— Так вы со мной, сударь? — потребовал ответа старик, сощурив зенки, утопающие в морщинах.

— Думаю, ваша идея всё же требует кое-какой огранки. Давайте её обсудим вместе с князем, — снова ушёл я от прямого ответа, не желая сердить архимага. Он мне ещё пригодится.

Жорка плавно остановил машину около ворот логова князя, после чего служивый в мундире внимательно проверил наши документы, вызвав у барона Стоцкого глухое ворчание. Дескать, его все должны знать в лицо. Но документы он всё же предоставил.

Служивый открыл ворота, пропуская нашу машину на территорию.

Жорка нажал на педаль газа и затормозил только перед парадным крыльцом, где на небольшой площадке с фонтаном уже стояли роскошные автомобили с гербами самых влиятельных семей города.

Расторопный слуга подскочил к нашей машине и открыл дверь, снова заставив заворчать старого некроманта.