- У меня тоже всё стабильно.

- А чем маешься?

- На работе я, Хамбер, как обычно. Тут ещё много надо переделать. Всё на мне.

- Игмер, я тут хотел тебя на выходные позвать на рыбалку или может поохотиться на тварей, как в старые добрые. Как тебе затея?

- Я даже уже и не помню, дружище, когда последний раз на охоту выходил. Работа на полях много времени занимает. Хотя иногда сюда приходят всякие монстры, и я их с травмата отстреливаю. Насчёт выходных не уверен, Хамбер. Пёс его знает, что мне выпадет на выходные. Ответственность у меня тут за всё… Может быть, в другой раз.

- Трудоголик, ты, Игмер. Видно, что неспроста тебе выдали награду «Заслуженный агроном Варшинской Республики». Ладно, больше сил и успехов тебе!

- Давай, дружище, до скорого!

Кристалл погас. Мервал решил поинтересоваться:

- Ну как вам действие кристаллов альтернативной жизни, господин Игмер? Открыли для себя что-то интересное за выдавшиеся поиски?

Игмер с тоской приложил пальцы к подбородку:

- Вроде бы и да, а вроде бы…

Повисло молчание. Через минуту профессор нарушил тишину:

- А знаете, я через неделю собираюсь встретиться в Доме учёных города Кретмор с коллегами и другими лицами, занимающимися вопросами, касающимися добытых нами материалов. Приезжайте. Там мы подведём итоги нашей плодотворной работы. К тому же, там будет кое-что ещё, что, полагаю, вам нужно.

- Хорошо, - ответил Игмер, не до конца понимая, о чём говорит Балирад. – Как лучше одеться на эту встречу.

- Лучше официально, как в школу, - ответил фонрад.

- Ясно. А будете вы, шеф, там обсужать записку того архунадского военного, что я нашёл?

- Да, господин Игмер, это тоже весьма интересный материал. И какая трагичная история в нём изложена!

- Полностью с вами согласен. Тельвала, хочешь послушать, что было написано в записке солдата?

Допив кофе, торговка ответила:

- Звучит очень интригующе.

***

«Меня зовут Кильма́тр Вишра́м. Я солдат армии Республики Архунад. Нас – военных, охотников на чудовищ, а также сотрудников службы спасения отправили устранять последствия неудачного научного исследования в западной части нашей страны.

За всё время своей службы приходилось разгребать разное, но то, с чем довелось столкнуться в этот раз, выходит за рамки. Всеобщая паника, мародёры и набежавшие монстры в зоне опасности – всё это лишь полбеды. Помимо известных нам чудовищ здесь появились новые, которых никто никогда не видел. Особенно среди них выделяются зелёные уродцы, похожие на призраков. Своими выжигающими лучами они уничтожили основную часть нашего отряда. Остальные мои товарищи погибли при отступлении, но уже от лап других тварей. Наши средства передвижения были уничтожены. Всюду слышались крики. Прорываясь через уродцев, пришедших невесть откуда, я получил много ран. Они сильно кровоточат, и нужен врач, но где его здесь теперь найти. В городе и посёлке, до которого я смог добраться, стояла гробовая тишина, и даже твари в большинстве своём не нарушают ещё, пока двигаются за добычей. Из-за этого я постоянно оглядывался в пути.

Я пишу эту записку, теряя последние силы вместе с кровью. Мне удалось укрыться и запереться в оставленном домике на окраине деревушки. Здесь я встречу свою смерть. Снаружи я нацарапал ножом послание, чтобы вы смогли найти мой труп, и не важно, кто вы. Если вы взяли эту записку с моего тела, прошу вас рассказать людям о том, что Кильматр Вишрам мёртв. Особенно это должна узнать моя семья. Возьмите моё оружие и оставшиеся боеприпасы. Надеюсь, хоть вам они помогут.»

Спустились сумерки. Закончив упражняться с гантелями, Игмер перешёл к отжиманиям от пола. Когда до сотни оставалось восемь раз, одетая в халат жена вернулась из бани:

- Фух, вот и всё. Теперь ты.

- Сейчас, ещё немного, - сказал Игмер. - Девяносто восемь. Девяносто девять. Сто. Ну вот. Сейчас соберусь.

Географ взял свой халат и полотенце и пошёл в баню. Войдя в жаркое помещение, он повесил их и разделся. За недолгое пребывание под палящим южным солнцем у него загорели только лицо, шея и руки. Всё остальное же сохранило пепельный оттенок. Загар у серых мутантов держится не больше полутора месяца без воздействия палящих солнечных лучей, и Альгар ждал дня, когда всё его тело снова станет однотонным. Игмер любил баню, ведь здесь, среди пара, он мог побыть в полном уединении, разограть кровь в жилах и смыть с себя всё накопившееся за день внутри вместе с потом и грязью. Выходя из бани, географ каждый раз ощущал успокоение. Придя домой, вместе с Мирвид он поужинал, посмотрел телевизор и отправился спать.

Ночью, в отличие от своей жены, Игмер ворочался и долго не мог уснуть. Мысли о произошедшем не покидали его голову. За последние три года он не только часто вспоминал о том, какой выбор делал в прошлом и к чему это привело, но и смог увидеть, как могла сложиться жизнь при ином выборе в её переломных моментах. Интересным (хотя и странным) было зрелище другой дамы сердца и потомков, подаренных ей. Неприятно впечатлили, но не совсем удивили образы того, что мог бы совершить Вальвер, если бы Игмер не обратился в полицию. Остальные картины минувшего, которые, как считал поначалу географ, должны были дать ответ на вопрос о том, правильный ли выбор был сделан прошлом, на деле и вовсе добавили сомнений в обеспокоенный разум охотника. В свои пятнадцать лет Альгар своими действиями спас девочку, но погубил охотника. Люмера стала врачом, оберегающим здоровье и жизнь людей, но господин Верьмал мог бы стать хорошим преподавателем для начинающих охотников, защитников человечества, и научить их многому, как научил Альгара. В каждом из этих параллельных миров народ получал одного хорошего человека, приносящего благо своими знаниями и стремлением, но неизбежно терял другого, и всё это лишь из-за одного выбора простого мальчишки при злополучных обстоятельствах. Работа археолога оказалась хоть и не лишённой интересных поисков и трудов, но не такой яркой, как казалось Игмеру в юности и до недавних пор. Став агрононом, Альгар бы нёс на своих плечах почётную ответственность за урожаи своей родины, но это отняло бы у него львиную долю времени на всё остальное, ведь сельское хозяйство – это важнейшая часть жизни народа Варшинии и то, благодаря чему она ещё не пришла в полный упадок. Из Игмера мог выйти хороший военный, ведь выдержка, дисциплина и отвага никогда не были ему чужды, но о такой жизни молодой варшин ранее никогда не мечтал и после двух лет службы ещё колебался в поисках чего-то другого. Охота на чудовищ – это единственное, что Альгар мог бы назвать делом всей своей жизни, страсть к которому он питал ещё с мальчишества и от которого так хотели отговорить родители. Выбрав другую профессию и заведя семью, Игмер мог лишь изредка выделять немного дней на борьбу с чудовищами. Теперь же всё изменилось: дети выросли и учатся на бюджетных местах, а на полочке в комнате географа лежит данная Арванцием визитка с охотничьим институтом, двери которого для опытного практика открыты. Почему бы теперь не получить заветный диплом профессионального охотника, уволиться из школы и окончательно превратить горячо любимое увлечение в постоянную работу! Но сможет ли Игмер идти в ногу со временем и сравняться с молодыми бойцами, изучающими современные технологии и техники? Сможет ли он выдержать тяготы, которые падают на каждого охотника-профессионала высокого уровня? Нужен ли будет государству боец, которому уже почти пятьдесят лет? Есть ли смысл менять всё теперь или лучше оставить всё как есть? Может быть всё на самом деле было сделано правильно? А был ли смысл во всём, что Игмер делал в своей жизни? Вопросы без ответа.

Всё же уснув, Игмер проснулся в шесть часов утра. В этот день нужно было отправиться в путь пораньше. Охотник позавтракал вместе с женой, накормил кошку и скот, засыпал заготовленный уголь в печь и подошёл к стоящей отдельно на кухне раковине, над которой висело зеркало, чтобы умыться, почистить зубы и побриться. Распавившись с наросшей за последние несколько дней щетиной и подровняв усы, Альгар смыл пену для бритья и протёр щёки, подбородок и шею пахучим тройным одеколоном. На встречу в Доме учёных в Кретморе географ оделся так же, как и на работу. Когда Игмер подошёл к порогу, чтобы надеть туфли и чёрную кожаную куртку, рядом оказалась кошка и стала с мурчанием тереться о ногу хозяина. Географ зевнул, улыбнулся и погладил питомца: