Кончилось время жаркого солнца, и наступил первый месяц времени увядания – месяц жатвы.

Жёлтый микроавтобус ехал по извилистой асфальтированной дороге посреди полей и деревьев с жёлтыми, оранжевыми и красными листьями. Колёса поднимали пыль и разбрасывали камушки. Внутри, в салоне, играла рок-музыка, под которую подёргивался висящий на белой верёвочке ароматизатор. На месте справа от водителя сидел Игмер. Все пассажирские сиденья были заняты оравой детей, и каждый держал в руках брелок с конусом, в центре которого в небольшом углублении было написано: «Пещеры Жебда́и».

Игмер покрутил колёсико проигрывателя машины немного влево и обратился к своим ученикам:

- Ну как вам экскурсия, ребята?

- Классно! – звенящим хором прокричали они в ответ.

Довольный выдавшейся поездкой и сам, географ с улыбкой кивнул и продолжил смотреть на пылящуюся дорогу.

К Альгару обратился водитель:

- Вот и наступил конец учебной недели! Так ещё и Урожайная неделя впереди! Вы уже готовы пополнять закрома, господин Игмер?

- Конечно, - ответил учитель.

- Знаете, я в этом году в тепличке смог настоящий арбуз вырастить! – гордо рассказал водитель, широко улыбаясь.

- И какой он на вкус? – поинтересовался Игмер.

- Вообще какой-то пресный получился, - посмеялся мужчина. – По размеру как детский мячик.

- Ну так с нашим-то климатом, - вздохнул Альгар. – То ли дело на юге. Там и арбузы, и фрукты всякие.

- Да, земли там жаркие! – согласился водитель. - Хочу как-нибудь съездить летом в отпуск в Архунад. У них ведь и снега зимой толком нет, насколько наслышан!

- Как-то на чемпионат по футболу приехал один спортсмен, который тоже с юга, и так удивился, когда снег увидел, - вспомнил Игмер. – Это было то ли в Кеви́дрии, то ли в Фонрадии.

- О, я тоже смотрел этот репортаж, - кивнул водитель.

Через пару мгновений микроавтобус миновал табличку с надписью «Щепки».

***

Игмер отряхнул от сырой и холодной земли две последние морковки и оторвал от них ботву. Рассечённые тёмно-зелёные листья мужчина бросил в большую кучу других листьев, которые ещё в начале дня были одним целым с чесноком, луком, репой, свёклой и другими овощами, а оранжевые корнеплоды Альгар положил рядом с другими, разложенными на расстеленном мешке для обсыхания. Жена географа тем временем отрезала кочерыжки от кочанов капусты. Игмер поднял лопату и резким движением воткнул её в землю. После варшин аккуратно подошёл к супруге, минуя расстеленные мешки, на каждом из которых лежал отдельный вид овощей. Вместе они сложили кочаны в мешки.

- Часок обсохнут, и будем набирать, - сказал Игмер и указал на разложенные овощи.

Муж и жена были одеты в потрёпанные штаны и куртки, выделенные специально для работы во дворе и огороде. На ногах супругов поскрипывали резиновые сапоги. Хозяева огорода и дома прислонились передом к забору и глядели вдаль, где за полем, на котором картошка была выкопана ещё в конце лета, раскинулись деревья и ревела мчащаяся по рельсам электричка. Грохотание колёс вагонов хорошо слышалось и создавало некое спокойствие, как пение птиц, стрекотание кузнечиков или вечерний стук капель дождя по крыше. Прохлада не мешала остаткам комаров покусывать хозяев огорода.

- Студенты, наверняка, ещё не все успели приехать, - сказала жена Игмера.

- Да, есть такое, - согласился географ. – Как выдаются какие-нибудь каникулы или праздничные дни, так на вокзалах толпы набираются. В вагонах многим и сесть некуда при таком-то раскладе.

Вечером Игмер и его жена спускали овощи в погреб. Географ стоял на ступеньках приставленной к стене подполья лестницы и принимал мешки от супруги, чтобы, перехватив их, спускаться на землю и расставлять рядами. После пришёл черёд банок с соленьями. Их Игмер брал с края спуска в погреб по две и помещал на полки, сооружённые из досок и установленные вдоль стен. По углам Альгар рассыпал яд для крыс, которые время от времени приползают сюда. Закончив, хозяин дома взобрался по лестнице и, взяв люк за кольцо, захлопнул спуск в подполье и накрыл его линолеумом. После мужчина снял резиновые сланцы и взял их пальцами одной руки.

- Ну вот и всё, Мирвид, - довольный собой, Игмер отправился затапливать баню, пока жена взялась за веник и совок, чтобы собрать крупицы земли, оставшиеся от мешков и шлёпанцев мужа.

Альгар вышел во двор и направился в огород, к закрытому на замок сараю. Баня находилась между огородом и двором. Игмеру пришлось дважды ходить с большой охапкой дров. Затопив баню и войдя домой, варшин сразу уловил запах жареной картошки с салом. Игмер вошёл на кухню и сказал жене:

- Ещё минут десять-пятнадцать, и можно идти.

- Я тут почти приготовила, - предупредила Мирвид и поворошила картошку деревянной лопаткой. - Поедим до или после бани?

- Давай после, - ответил Игмер.

Мирвид выключила газ в плите и оставила сковороду закрытой. Хозяева немного посидели в компании четырёхглазой головы с зубастой пастью, которая была приколочена к стене между двумя шкафчиками над столом для готовки. Потом Мирвид переоделась в халат и пошла в баню первой, а когда вернулась, такой же путь проделал Игмер. Когда уже географ, красный, испускающий пар, прибыл домой к ждущей жене, они сели за стол. Мирвид разложила картофель по тарелкам и нарезала хлеб, а её муж достал из холодильника бутылку молока.

После ужина хозяева дома отправились в гостиную, чтобы провести вечер перед телевизором на диване, позади которого на стене висел ещё один устрашающий трофей охотника. Стопы хозяев дома легли на мягкую и тёплую шкуру чудовища, разложенную на полу. Игмер взял пульт и включил телевизор. Экран показал репортаж спортивного соревнования. Со скучающим лицом Игмер переключил канал. Шёл какой-то детективный сериал. Игмер, уже нахмурившийся, снова щёлкнул. По ту стороны экрана заплясали весёлые нарисованные персонажи, которых географ и его жена и узнавать не хотели. Щёлк. На экране выскочила надпись «Новости». Под бормотание ведущего показывали место аварии.

Щёлк. В правом уголке экрана висело замершее название канала: «Варшиния-Харга́ния». В большом роскошном зале оркестр играл вальс. Духовые инструменты, виолончели, пианино, арфа, барабанная установка – каждый инструмент и играющий на нём человек приковывали восхищённый взгляд Игмера и его жены. Харга́ны и варшины были похожи кожей пепельного цвета, но первые чаще были русоволосые и высокорослые. После этого на экране под торжественную музыку вспыли два флага. Варшинское фиолетово-серое прямоугольное полотнище было разделено по диагонали от нижнего угла со стороны древка к верхнему углу вольной части, а в центре безмятежно сидел ворон, держащий в клюве золотой колосок пшеницы. Харганский флаг разделялся так же, как и варшинский, но не на две, а на три части: чёрную, фиолетовую и синюю. Гербом это державы, красовавшимся в центре полотнища, был могучий золотой кедр. Флаги стали полупрозрачными, затем вовсе исчезли, и на экране появился ровесник Игмера, серьёзный, статный, гладко выбритый, со стрижкой бобрик, одетый в элегантный классический синий костюм с чёрным галстуком. Казалось, что харга́н смотрит на каждого зрителя через экран. Мужчина обратился ко всем зрителям с речью, в которой каждое слово произносилось чётко и ясно:

- Здравствуйте, уважаемые граждане Варшинии! Жизнь полна бесконечных испытаний. А на ваши плечи взвалилось очень много тягот: кроме трудностей в экономике и бандитизма вас стремятся растерзать агрессивные существа, чья популяция возросла. Мы, ваши северные друзья и союзники, не оставим вас в беде. В связи со сложившейся ситуацией мы с вашим президентом Га́ньмером Мадга́ром договорились об усилении поддержки со стороны Харгании. Отряды наших бравых охотников, готовых защищать ваш покой, в ближайшее время пополнятся. Также наш договор о взаимозащите был продлён. И, конечно же, желаю вам успешно провести сбор урожая. Даже в нашей стране ваша сельскохозяйственная продукция очень ценится. Удачи вам, дамы и господа!