Василиса лишь пожала плечами. Никакого кольца она в карман точно не клала, только… Сжала зубы, чтобы не выдать, что она засунула туда подаренный скелетом цветок. Проверила – никакого цветка. И ладно.

– Да, это, кажется, кольцо, – бормотала Снежана, наклоняясь к колодцу под разными углами. – И как его теперь достать?

– Да ладно, оставь.

– Тебе что, не жалко?

Чтобы не нагрубить, Василиса отвернулась и стала прикидывать, где бы набрать воды. Вроде вот она, сколько хочешь, льётся просто так. А как бутылочки наполнить?

От звука хлопков за спиной Василиса подпрыгнула и даже вскрикнула. Обернулась – вверх взмыла белая птица. Голубь?

– Наверное, нас испугался, – пробормотала Василиса. Снежана, всё ещё изучавшая дно колодца, только что-то промычала.

В том месте, где сидел голубь, набралась довольно глубокая прозрачная лужа. А наполняли её ручьи, текущие от небольшой возвышенности. А туда вода падала струями с листьев деревьев. Василиса стала подставлять бутылки под воду так, чтобы струи попадали прямо в горлышки.

Бутылка стала заполняться, но медленно. Василиса расставила остальные бутылки на земле и отошла от колодца на несколько шагов, чтобы рассмотреть деревню. Красивые дома, на некоторых даже резьба сохранилась. И всё почти полностью заросло кустами и деревьями.

– А почему деревню забросили? – спросила Василиса, обернувшись к Снежане. Но та только пожала плечами. Странно, она вроде всё обо всём знала. И своим всезнайством почему-то сильно раздражала Зою. Конечно, Зоя же давно привыкла к титулу мисс Всезнайки, а тут такая конкуренция.

Расхаживая вокруг колодца, пока Снежана умывалась, набирая в ладони воду, стекающую с коньковой крыши, Василиса вдруг вспомнила, как Зоя упала в болото, а потом говорила, что её кто-то толкнул. Если это так, то сделать это могла только Снежана, остальные были всё время на виду. А зачем ей толкать Зою? Из зависти? Но пока только Зоя огрызалась и раздражалась. Ревность? К кому? К Коле? Про Гаврила Василиса старалась вообще поменьше думать.

Да нет, наверное, Зоя просто поскользнулась. Или её столкнуло нечто другое. А вот что именно? Вариантов сотни, и лучше их не перебирать. Чтобы раньше времени с ума не сойти.

Василиса сделала круг и вернулась на то место, откуда взлетела птица. Под развесистой ивой сочно зеленел земляничник. Капли барабанили по большим резным листьям, и между колыханием мелькали яркие красные ягоды.

– У тебя есть пакет или банка? Что-нибудь? – спросила Василиса, оборачиваясь к Снежане.

– Нет, а зачем? – Снежана в очередной раз аккуратно надевала ободок.

– Здесь можно ягод набрать.

– Погоди, я в дом сбегаю. – И Снежана быстро пошла в избу, где они остановились. Причём ступала так легко, что подол мокрого платья волновался, а кудряшки красиво колыхались. И это в ливень.

Василисе так уже не бегать. В который раз задавив слёзы, она присела на корточки и стала собирать ягоды, складывая их в ладонь.

– Вот, держи. – Зоя, пришедшая вместе со Снежаной, протянула Василисе полиэтиленовый пакет. Подобрав мокрый подол уродливого платья, она зашла под кусты и тоже стала собирать ягоды.

Земляничник оказался большим и плодовитым, так что всего за несколько минут втроём девочки набрали почти три полных пакета. Василиса выбралась из-под ив первой, потянулась. Оказалось, и бутылки уже наполнились.

– Привет! – Василиса помахала рукой белому голубю, который пристроился под крышей колодца.

– С кем разговариваешь? – Это вылезла Зоя.

– Вон, голубь. – Василиса кивнула на птицу. – Мы его спугнули случайно, он где-то тут прятался.

– А ты знаешь, раньше с голубиными сердечками ведьмы делали мощные привороты.

Василиса так опешила, что не нашла, как ответить. Только молча повернулась к Зое, хлопавшей глазами.

– Садизм какой-то, – пробормотала Снежана, косо поглядывая на Зою.

– Здесь этого хватало, – быстро проговорила Зоя, отводя взгляд.

– Где – здесь? – спросила Василиса, когда Снежана тоже молча отвернулась.

– В Багрянице. Это было поселение ведьм и колдунов. Думаешь, Агафья Русакова просто так именно сюда побежала, когда за ней пришли?

– Ничего я не думаю. – Василиса взяла несколько полных бутылок и потопала к избе. В мыслях проскочило лицо Агафьи – белое, с едва различимыми бровями и чёрными глазами.

Ягоды оказались кстати – ребята не собирались в долгий поход, поэтому из еды были только подаренные капитаном леденцы да печенюшки (это Коля подстраховался). Так что ужин состоял из конфетки, горстки земляники и пары печенек на каждого.

– Как вы печку сумели растопить? – спросила Василиса, усаживаясь на уже нагретый пол.

– Это Коля как-то разобрался, – проговорила Зоя, устраивая импровизированный стол на грязном перевёрнутом рюкзаке. – Поленья нашлись в подполе, и даже сухие. А для розжига скрутили трубочки из наших докладов.

– Мы не угорим? Она точно исправная? – Василиса толком никогда не интересовалась, как разжигается печка, даже у бабушки близко не подходила. Зато слышала несколько историй о том, как из-за неисправности люди задыхались.

– Она старая. – Коля поднял подбородок и скрёб ногтями и без того расчёсанное горло. – Так что кому-то придётся всё время дежурить.

Лета глотнула воды и её снова вырвало. Хотя бы без крови, и то ладно.

– Говорила тебе не пить из того родника, – бормотала Зоя, разминая в руке землянику и какие-то травки из своего пакета.

Лета продолжала харкать прямо на пол, и кроме слизи, из её горла вылетали тёмные сгустки.

– Теперь ещё из родников пить нельзя, – вздохнула Василиса.

– Из других можно. Но не рядом с Ведьминой пустошью. – Зоя поднялась и подошла к Коле. Протянула ему ладонь с ягодно-травяной кашицей. – На, намажься. Полегчает.

Коля опасливо глянул на «мазь».

– Хуже точно не станет, обещаю.

Осторожно взяв на палец чуть-чуть кашицы, Коля растёр красно-зелёную жижу по расчёсанной руке. Понюхал. Подождал. Потом кивнул и размазал давленые ягоды по лицу, шее, руками и даже ногам, задрав штанины.

Василиса положила свою порцию ягод на печенюшку и разом запихнула в рот. Несмотря на усталость, есть совсем не хотелось. Хотелось оказаться дома, под одеялом, чтобы родители ходили по дому и переговаривались, чтобы мама смотрела сериал или ток-шоу, а отец собирал пазл внизу или копался в гараже. И чтобы Изюм сопел рядом с кроватью.

Уже приготовившись к спазму в горле, Василиса отвернулась к окну, деля вид, что рассматривает сумерки. Но на этот раз слёзы не навернулись. Слишком сильно Василиса устала. Села, прислонившись к бревенчатой стене. Руки ныли. Захотелось вытянуться, но острая боль резко прострелила ногу, тогда она легла прямо на пол, свернувшись клубком.

Вроде кто-то ходил рядом, голоса ребят…

Василиса проснулась и не поняла, с чего вдруг кровать стала такой жёсткой. И вообще как-то совсем неудобно лежать. Попыталась перевернуться, выпрямила затёкшую ногу. До чего неприятно – голова на твёрдом, лопатки больно, и почему-то нет ни простыни ни одеяла.

Окончательно разлепив веки, осмотрелась. Всё кругом золотисто-коричневое, и такой приятный дровяной запах. Точно, это же заброшенная избушка в пустой деревне. Захотелось выть.

Василиса села и протёрла глаза. Под окном, запрокинув голову к стене и обхватив колени, сидел Давид Юрьевич. Рядом на боку, лицом к стене лежала Лета. Коля – слева от печки, там же Гаврил. Зоя – у противоположной стены. Сменной одежды ни у кого не было, так что всем пришлось спать в чём были. Но печка грела так мощно, что Василиса за ночь полностью просохла. И, кажется, погода изменилась – за окном шумела листва в солнечных лучах.

Поняв, что нужно в уборную, Василиса стала подниматься. Давид Юрьевич приподнял затылок от стены.

– Доброе утро.

Василиса только кивнула, осматриваясь. И где тут искать туалет?

– Снежана уже встала, – произнёс Давид Юрьевич. – Идите, поищите вместе.

Василиса кивнула и вышла из комнаты. Услышала шаги – это Снежана как раз вошла в сени.