Василиса бессмысленно блуждала взглядом по улице, утонувшей в тумане, и никак не могла собрать мысли в сколько-нибудь стройную цепь. Мимо проколыхался подол длинного тёмного платья. Подняв голову, Василиса рассмотрела спешащую куда-то беловолосую женщину. Где-то такие белые волосы уже мелькали. Да ведь это же Агафья, её портрет был в музее.

– Эй! Погодите! – Василиса поднялась и мимо Васи запрыгала вслед женщине, которая и не думала оборачиваться. – Да подождите вы!

Наконец дама остановилась и обернулась. Хвала небесам, у неё оказалось вполне нормальное человеческое лицо.

– Вы – Агафья Русакова?

– А вы кто? – надменно спросила дама.

– А я – Василиса.

– И что?

– Вы можете мне помочь?

Агафья, казалось, удивилась.

– Помочь, говорите. А почему нет? Ну что ж, пойдёмте.

Следом за графиней Василиса двинулась в туман. Мимо проплывали силуэты деревьев, углы домов, кованые заборы, какие-то развалины. Потом Русакова исчезла в прямоугольном тёмном проёме. Василиса едва успела подхватить длинную резную деревянную створку. Внутри здания пахло деревом и подвалом. Вверх вела тёмная крутая кованая лестница с высокими перилами и гулкими ступенями.

На втором этаже тоже оказались двойные высокие двери, за которые нырнула Агафья. Василиса вошла следом. Вокруг ввысь тянулись бесконечные стеллажи с книгами, перемежающиеся мутными зеркалами. Высоченный потолок с лепниной и сверкающей люстрой, новый аккуратный паркет, ряды светлых кресел с деревянными резными ручками и ещё одно огромное зеркало в кованой раме. Только отражение в нём странное – волнообразное. Посреди комнаты – раскрытый деревянный сундук, обитый жестяными полосками. А внутри – сверкающая россыпь.

– Что это? – спросила Василиса, не понимая, зачем её сюда привели.

– Вы же за этим пришли? – Агафья повела руками над горкой блестящих камешков и золотых вещичек.

– Мне помощь нужна, а не ваши побрякушки! Мне надо вернуться домой! Там ребята ждут! Некоторым совсем плохо!

Зачем она вообще сюда пришла? Какое-то старьё, какие-то непонятные люди, да что это за жуткое место такое?!

Пока Василиса всхлипывала, уже не в силах сдерживаться, Вася подплыл к Агафье и что-то ей тихо сказал. Графиня сложила руки и посмотрела на гостью уже не надменно-снисходительно, а с интересом.

– Ну, допустим. А что вы можете предложить взамен?

– Что? – До Василисы, у которой по щекам текли тёплые слёзы, не сразу дошёл смысл вопроса.

– Как вы можете отплатить нам за помощь?

– Я… ну… – И только теперь Василиса поняла, что свой рюкзак с деньгами и телефоном оставила там, на привале, у спуска к Чёрному озеру. С собой у неё оставался лишь деревянный костыль.

– Идёт, – кивнула графиня и протянула руку.

Василиса уже готова была отдать костыль, но тут выступил Вася.

– Имей в виду, это навсегда.

– Что навсегда? – не поняла Василиса, которая вообще-то могла обходиться и совсем без костыля.

– От него толку всё равно больше не будет, – покачал головой полускелет.

И тут до Василисы дошло. Это не просто обмен костыля на помощь. Теперь она так и будет всю жизнь прихрамывать. Или не отдавать костыль? Но тогда ей возвращаться? И как они смогут выбраться из Ведьминой пустоши? Наверное, никак.

И Василиса протянула костыль, такой тёплый и привычный, графине. Так ловко его схватила и сунула в сундук, набитый сверкающим добром. Потом захлопнула крышку. Однако ожидаемого грохота не последовало. Крышка опустилась совсем беззвучно.

– Вот, держи. – Русакова протягивала Василисе сложенный в несколько раз листок.

– Что это? – Василиса развернула листок. На нём оказалась карта, будто распечатанная на старом принтере.

– Ведьмина пустошь. Вот, смотри. Это – Чернояр. – Русакова указала длинным ногтем на тёмное пятно на карте. – Это – дорожка к Багрянице, а оттуда вы сможете выйти или к Яблоневой слободе, или к Покрову.

– И это ваша помощь?

– Уговор есть уговор, – пожала плечами графиня. – Перед тем, как заключить сделку, надо узнать все условия. Ты же не подписываешь того, что не читаешь?

Ясно. Они её облапошили.

– Знаете что?! – взвилась Василиса. – Мы бы и так выбрались из этой вашей дурацкой Пустоши!

– Вот и выбирайтесь. – Графиня повелительно махнула рукой, и Вася оттеснил гостью к дверям, потом вывел из дома.

Обернувшись, Василиса рассмотрела, что это была белоснежная усадьба в три этажа. Жаль, нигде рядом не нашлось камней, которыми можно было бы расколотить пару окон.

– Я тебя отвезу, – сказал Вася, шагая рядом с Василисой по булыжной мостовой.

– Серьёзно? Ты вроде говорил, что отсюда назад не возвращаются.

– Ты же оплатила проезд.

Василиса без костыля едва поспевала за длинноногим Васей.

– А кто ты вообще такой? – вдруг спросила Василиса. В обычное время она бы не решилась на этот вопрос, но сейчас так устала, что все условности и вежливость перестали казаться важными. И страх притупился.

– Я тоже вернулся. Только мне было нечем заплатить, поэтому я до сих пор отрабатываю свою переправу.

Где-то вблизи раздались приглушённые крики, стоны, хрипы, яростные вопли. Кажется, в нескольких метрах кого-то избивала толпа.

– Я этого не делал, – произнёс рядом Васин голос. – Но им было всё равно.

Василиса повернулась и увидела, что Вася полностью стал человеком. Ещё совсем молодой, с круглым лицом и широко расставленными водянистыми глазами, он равнодушно смотрел в сторону людской своры. Потом пошёл прочь.

– Чего не делал? – спросила Василиса, ковыляя за бывшим скелетом.

– Дети пропадали, а подумали на меня. Барский сын приходил играть к нашей цирюльне, а потом под порогом нашли детский башмачок, только и всего.

В тумане проступили мутные очертания плота и прямая линия весла. Они сошли с берега, Вася легко оттолкнулся, и плот поплыл по Чёрном озеру.

Василиса молча смотрела, как расступается мгла и проявляется лес Ведьминой пустоши, из которого они с ребятами никак не могли выбраться.

– А это лично от меня, – произнёс Васин голос, только какой-то неслышный, будто звучал лишь в голове. Костяная рука с длинными подвижными фалангами пристроила в Василисиной косе блеклый цветочек.

Стоило сойти на ветхий причальчик, и Вася, плавно взмахнув веслом, скрылся в тумане. Василисе остро хотелось плюнуть ему вслед. Они обманом заставили её променять свой костыль (и, кажется, нормальную походку) на непонятно что – какой-то клочок бумаги со старой мутной картой. Как он им поможет? Компас-то не работает.

Вырвав цветок из волос, Василиса сунула его в нагрудный карман рубашки и стала взбираться по скользким плитам. Конечно же, без костыля не удержалась и шлёпнулась, ударившись подбородком. Глотая слёзы, приподнялась, пытаясь отряхнуть мокрую жижу с ладоней.

– Да, скользко. – Давид Юрьевич подал ученице руку. – Не успела? Они уплыли уже?

– Успела, – вздохнула Василиса. – А толку?

– Быстро ты.

– В смысле? Я там почти полдня проторчала.

– Где – там? И где твой костыль?

Василиса подняла взгляд от измазанных песком и гнилой листвой ладоней. Ей действительно казалось, что она провела в туманном городишке несколько часов, но здесь всё будто осталось как было. Хотя в этих сумерках кто разберёт время.

– Ну что? – Это вперёд выступила Снежана. Вот она точно осталась прежней – снова успела поправить причёску.

– Вот. – Василиса вытащила из кармана джинсов карту и передала учителю.

– Что это? – Коля, освободив пальцы из натянутых рукавов, заглянул в листок.

– Карта Ведьминой пустоши. – В горле застрял ком, голос пропадал.

– Круто! А откуда? – Коля даже забыл про зуд и с энтузиазмом рассматривал карту.

– Оттуда. – Уже даже говорить стало трудно, и Василиса поковыляла прочь ото всех по каменной дорожке. Хотелось спрятаться, чтобы никто не видел, как она плачет. Подумать только, больше никогда ей не ходить нормально, не бегать. И кому она будет нужна такая?