Брея внезапно посмотрела на мужа:

— Бейл, она права — месть не стоит жизней.

— Скажите это ситхам. Леди, — он повернулся к Варле. — Император так все не оставит. Ситхам чужды любовь, сочувствие, им важны только их желания. — Она ведь верила до последнего. И последние ЕЕ слова были не о детях — о нем. «В нем еще есть добро.» В том, кто задушил ее, убил, откинул как уже ненужную куклу. В этом — добро? А сколько добра в том, кто им руководил?

Варла покачала головой:

— Вы заблуждаетесь. Вами сейчас руководит ревность, знаете, — она подошла к окну, смотря в уходящее в бесконечность небо. — Когда я вернулась домой, через четыре года после провозглашения Империи, я думала увидеть безжалостного ситха, как из семейных легенд, а увидела человека, который развернул свой корабль на полпути на дипломатическую миссию, потому что у маленького мальчика внезапно воспалился аппендикс. Вы сказали, что ситхам мальчик безразличен, что они воспитали его жестоким и безжалостным. Вы с ним хоть раз общались? Это вы обрабатывали ему разбитые коленки, когда он в очередной раз падал с дерева? Неужели вы думаете, что хотя бы один ситх, будь он таким, каким вы его описываете, разрешил бы ребенку оборачивать свои доспехи в марлю, имитируя стабилизационные повязки, только потому что отец вернулся из очередного похода и был ранен? Вы видели ночные прогулки по Императорскому дворцу, а может наблюдали за тем, как первое лицо государства сидит в ложе Сената с ребенком на коленях и учит его азбуке, ах да, вы в это время были заняты дележом власти, стараясь урвать кусок пожирнее. Вы настолько погрязли в своей мести, что не видите очевидного. Никто из вас, — она обвела потрясенных присутствующих уничижающим взглядом, — не почувствовал изменений.

Оби-Ван молчал. Молчал, потому что понимал — он сам не лучше. Но если Варла знает настолько хорошо жизнь дворца, то.

— Я все это знаю, потому что ситх, которого вы пытаетесь обвинить во всех своих бедах — мой отец.

Корускант. Центральный архив.

Люк запустил программу поиска. Он все-таки, несмотря на все произошедшее, не забыл про желание найти джедая, который был с Принцессой. Даже наоборот — желание выяснить все до конца сейчас руководило им. Списки джедаев приблизительно нужного возраста были выведены на экран. Парень начал открывать их личные дела, информации о том, что субъект 100% мертв, он доверять не стал. Глаза уже резало от количества данных, как ему попалась голо голубоглазого бородатого мужчины, который был похож на охранника принцессы Леи. Люк убрал бы его в кучку уже ранее отобранных подобных, но взгляд зацепился за имя. «Оби-Ван Кеноби» и статус «возможно мертв». Потому что ни тела, ни голо мертвого джедая предоставлено не было.

Люк открыл досье с более подробной биографией. В углу мелькала серебристая голограмма СИБ, но здесь у Люка был доступ к любым данным, поэтому он проигнорировал предупреждение. Как оказалось, джедай не сидел без дела. Множество миссий вместе с учителем поражали. Последняя миссия с учителем перед получением звания рыцаря была на Набу и хронологически относилась к тому времени, когда мать Люка правила планетой. Естественно, парень развернул подробное описание. Так и есть, помог спасти правительницу Набу — Королеву Амидалу. И прилагалось голофото конкретной Королевы в окружении служанок, хотя, Люк улыбнулся, смотря не на саму королеву, а на молоденькую девушку рядом. Насколько Люк помнил это конкретное голо — в королевском наряде и макияже была Сабе. Возвращаясь к биографии уже рыцаря Кеноби, Люк с еще большим трепетом прочитал имя ученика джедая — Анакин Скайуокер. То есть, это учитель отца? Он про него никогда ничего не говорил, хотя он вообще редко упоминал про учебу в Ордене, хотя то, что он там состоял, Люк знал. Официально биография обрывалась на восстании джедаев. Он был признан мертвым во время своей попытки убить правительство планеты Утапау. Но одно все-таки заинтересовало Люка — под началом Кеноби был Коди. Это значит у него появилась еще одна ниточка к джедаю. Хотя ниточек у него предостаточно — чего стоит тот факт, что этот джедай, а Люк был уверен в том, что не ошибся, сейчас находится на Алдераане вместе с принцессой Леей, известной своими революционными взглядами. А значит, есть рычаг давления на одного из членов Альянса. Надо обязательно выяснить, кто за этим стоит. Но сейчас у него — полет на Набу. Отец отправляет его на отдых.

Итак, Мариату под бок и вперед.

***

После нападения на «Миротворца» Люка в сопровождении Мары отправили отдыхать и подлечиваться на Набу, на виллу матери Люка в Варикино.

Скайуокер развалился в шезлонге, закрыв глаза. Даже просто шевелиться и думать было лениво. Можно было в кои-то веки лечь ни о чём не думать и просто расслабиться.

Мара сначала волновалась. Но все было тихо: служанки обходительны и вежливы, и вообще. В конце концов она тоже расслабилась и, надев найденный в одной из комнат купальник, вылезла в кой-то веки позагорать. В ее хламиде этого не сделаешь, а иногда так хочется. И выпить прохладительного коктейля.

Объект охраны уже оттягивался рядом.

— Не знаю кто здесь жил раньше, но вкус у нее отменный. Надеюсь, она не будет против, если я одолжу пару платьев. А то у меня только инквизиторские хламиды.

Люк кивнул.

— Одолжи, они тебе идут.

— И размер мой.

Тот зевнул и пригубил коктейль.

— Как же хорошо.

— Ага. — Мара, зевая, легла на шезлонг.

— Никуда не бежать. никого не спасать. медленное колыхание Силы. даже сонное.

Мара закрыла глаза, наслаждаясь нежным прикосновением солнца к ее коже.

— Здесь так хорошо. Где ты раздобыл информацию об этом месте?

— Есть источники, на самом деле это вилла моей матери.

— А. Классное место. Почему-то мама никогда не говорила, что твоя мама — ее сестра.

— Сводная, насколько я знаю, — Люк потянулся.

— Люк, ты же являешься ЕГО наследником.

— Ну да. Хотя, я думаю, что у тебя прав больше.

— Ну, если с этой стороны посмотреть — да, но не мозгов, ты куда лучше справишься с управлением, а ладно. здесь слишком хорошо, чтобы говорить о работе. У твоей матери вкус был. Прости, я не хотела.

— Ничего, — он повернулся на живот и расслабился. — Я даже не знал её. Она умерла во время родов.

— Прости. Я отца не помню тоже. Слушай, а тут точно безопасно?

— Да, набуанцы не выдадут меня.

— Просто, я еще не совсем готова. Да, твой отец загонял меня до потери сознания, но я считаю, я еще далека от совершенства.

— Он опять за своё?!

— Люк, я твоя охрана. И. я не могу допустить чтобы с тобой что-то случилось. К тому же ты ведь мой лучший друг. К тому же ты мне должен! Я пробегу быстрее тебя. И еще год остался до пари!

— ХА! — интересно, почему никто не думал о том, что она тоже наследница, и рисковать ей все же не стоит?

Она усмехнулась и снова растеклась по шезлонгу, свесив руки, шевелить даже пальцами было лень. Люк кивнул, повернувшись к ней.

Хотя она смотрела только в его невообразимо-голубые глаза, но все же профессионально натренированным взглядом обежала все тело. Слабаком он точно не был. Но и не качком. Видно сразу, кто постарался.

Люк тоже разглядывал её. Стройная, мускулистая, соблазнительная.

Она прикрыла глаза длинными ресницами и наслаждалась солнечной ванной. Так хорошо, так тепло. она заснула. Она чуть повернулась и ее рыжая копна разлетелась в стороны. Он вдыхал её аромат. Если бы Мара знала, сколько ночей он мечтал о ней.

Она потянулась и поморщилась — было больно.

— Ссс.

— Мара?! — он тут же очнулся от полудрёмы в тени.

— Забыла. мне нельзя загорать. сгораю быстро.

— Пойдём в дом. тут должно быть что-то от ожогов.

— Ай. да порезы от меча легче чем это. Или. так. — «Мара! Перестань капризничать! Ей Сила не инквизитор, а барышня из Древнего дома, смотри, у дедушки получилось, ты проиграла! Собралась! Пошла!» — Все нормально, сейчас бы больше подошла сметана.