Смерти так сильно ударили по нему, что он впал в ступор. И тут же оказался в заботливых объятьях своего отца. Судя по шуму и вздрагиванию корабль только что прыгнул в гиперпространство. Адреналин, на котором работал мозг все это время, ушел и на смену состоянию возбуждения пришла некая апатия. Он даже позволил отцу обнять его и отвести в свою каюту:

— Живой. О Сила! Люк! Я тебя больше никуда не отпущу одного.

Тот обнял отца и прижался к нему. Сейчас он как никогда раньше чувствовал себя маленьким потерявшимся ребенком, которому очень-очень не хватало просто объятий отца.

— У меня болит голова.

Вейдер чувствовал боль Люка. боль от того, что тот впервые оказался в реальном бою.

— Поспи, сынок, мой маленький, но уже такой взрослый. — Вейдер Силой баюкал и успокаивал Люка, как он это делал в детстве.

Люк был совершенно опустошён тем, что он чувствовал. Он умирал за каждого клона, который погиб, за каждого вахтенного. Вейдер знал, что чувствует Люк. Сам он уже давно научился экранировать это. И сейчас старался прогнать эту боль из сознания Люка.

Сын свернулся калачиком.

— Мне надо вернуться. там моя команда. я подвёл их. Нельзя позволять этим террористам перечеркивать то, что мы стоим все эти годы.

— Мы спасем их. Тебя надо было научить закрываться. Это мой просчет. Прости меня сын.

— Я. нет. ты не виноват. я сам.

— Тише, сынок. спи. Я никому не дам тебя в обиду.

Он закрыл глаза. Вейдер Силой убаюкивал сына. что-то напевая ему сквозь маску. Парень был настолько вымотан, что вырубился почти сразу. Вейдер, пока они шли сквозь гиперпространство сидел с сыном.

Тот мирно спал. Как тогда.

***

Кроватка Люка стояла рядом с его медитационной камерой и специальная система «няня» передавала звуки и видео самому Вейдеру. Полуторагодовалый сынишка возился и всплакивал во сне. Его ножки трепыхались, будто мальчик пытался бежать. Вейдер окунулся в Силу проверяя сына.

Мальчику снилось, что на него надвигается страшный и огромный ранкор. Малыш плакал и пытался от него убежать. Но ножки плохо слушались его и страшный зверь надвигался всё ближе и ближе. Вейдер Силой проник в его сон, защищая от ранкора. С мечом, шел на монстра и заставил того сбежать, поджав все лапы.

Мальчик обрадованно подбежал во сне к папе и попросился на ручки.

— Папа! Папа!

К тому времени капсула уже открылась, и Вейдер почти подбежал к сыну, беря его на руки.

«Все хорошо, мой милый. папа с тобой».

Ребёнок прижался к его доспехам. Аура Люка сияла теплом и покоем.

«Папа такой сильный! Он прогнал ранкора!»

Вейдер был очарован. Для этого маленького существа он — герой. «Хотя бы для кого-то.» — чуть усмехнулся Вейдер, позволяя себе улыбнуться под маской. И ради него он готов не только против ранкора из сна выйти, но и против настоящего. Сын улыбался и смотрел на него своими голубыми глазёнками, сиявшими от счастья и гордости.

«А теперь спи. И помни Папа защитит тебя ото всего, малыш».

Мальчик улыбнулся.

— Гуляяять. хатю есё.

— Ночью надо спать.

— Но папа.

Вейдер вздохнул. Отказать сыну он не мог, и, взяв его на руки, пошел с ним в сад при дворце. Люк обвил его шею своими ручонками. Вейдер сел с ним на одну из скамеек. Было темно, но ветер был свежим и довольно теплым. Хорошо, что Вейдер успел взять одеяло, в которое и завернул сына.

— Папа., а ты опясь улитись?

— Да, так надо, но не скоро.

— Ни улитай. — сын был всегда сама непосредственность.

— Я должен, сынок.

— Ну пааааапа! Мы с дедуской тибя вазьмём погулять!

— Я не могу, солнышко. Ты уже взрослый и должен это понимать.

На глазах малыша появились слёзки. Сердце Вейдера разрывалось, когда он видел слезы на глазах сына. Не важно чем они были вызваны: разбитой коленкой, отказом в сладком. или мольба.

— Не плачь. у нас много времени впереди.

Малыш закусил губу.

Вейдер его качал, перекладывал из одной руки в другую, ходил с ним по аллеям сада.

Малыш слушал мерное дыхание отца и даже начал ЗАСЫПАТЬ под него.

Вейдер внутренне усмехнулся. Дыхание, что наводит ужас на эту галактику для его сына — самое успокаивающее в мире.

Малыш закрыл сонные глазки и мерно засопел. Вейдер еще походил по алееям, а потом отнес домой, уложив в кроватку. Люк даже не проснулся. когда его перекладывали.

***

И сейчас взрослый Люк, слушая отцовское дыхание, сопел, как младенец.

Вейдер сидел рядом. Петь он больше не пытался. Хотя, он напевал старую мелодию в Силе. Люк проспал больше чем полсуток и проснулся только тогда, когда эвакуация выживших была закончена. Вейдера не было, но Люк был укутан одним из его плащей. Он блекло улыбнулся.

Отец был верен себе.

На парня навалилось всё, что случилось вчера. Он глубже закутался в плащ. Сейчас уже не было той беспросветной боли, остался лишь неприятный осадок, да мысли о том, как эту ситуацию разрулить в нужном ему и Империи русле.

Внезапно он ощутил присутствие Мары на корабле. Она довольно профессионально рассказывала Вейдеру о том, что случилось. Кажется даже заслужила похвалу.

Люк поднял голову.

«Мара. жива. слава Силе»

Он отпустил ее. Рекс тоже чувствовался рядом как и многие из 501. кое-кто из вахты. обычные штурмари. пилоты. Люк закутался в отцовский плащ. Парень встал. Как бы ни уютно было под отцовским плащом, но надо.

И на входе практически наткнулся на Мару. Та засмущалась от столкновения, но затем вновь приняла вполне профессиональный вид.

— Рада, что вы выжили.

— Рад видеть тебя, Мара. — кивнул он.

Она подняла глаза, в их зеленой манящей глубине мерцали звезды.

— Данные о потерях уже есть? — Люк ответил ей таким же взглядом. Голос же звучал отстранёно.

— Да. когда я и 501 приземлились на планету, мы тут же стали организовывать поиски спасательных капсул. Местные, зная, что ВЫ для них сделали, помогали нашим без каких-либо вопросов.

— Сколько безвозвратных потерь?

— 10% личного состава.

— Перешли мне список, когда будет готов. Поимённый.

— Люк. зачем тебе.

— Я сам напишу их семьям. если они есть. и составлю доклад отцу.

Мара посмотрела на него.

— Хорошо, милорд. Будет сделано.

Он кивнул.

— Где солдаты?

— Их разместили по кораблям. Кроме 501. Они сейчас с Вейдером.

Люк кивнул.

— За мной. Я хочу услышать их рассказ.

Мара кивнула и последовала за ним. Люк вошёл в помещение, где находился отец в сопровождении Рэкса, раненого Зубрилы и Коди. Мара вошла следом и встала за левым плечом Люка.

Люк терпеливо стоял чуть в стороне, ожидая окончания отцовского разговора.

Первым на него посмотрел Зубрила. И по его лицу скользнула улыбка. Он тоже помнил Люка с детства. Парень бледно улыбнулся. Потом Коди. Рекс. Этого сорванца они помнили все. Отец развернулся.

— Люк?

Он кивнул отцу.

— Рэкс. Зубрила. Коди. Мара. — он говорил глухо. — Я хотел бы услышать всё, как было. К хаттам сухие отчёты. С эмоциями.

Вейдер, Рекс и Коди вздрогнули. Все поняли одно. несмотря на выбор пути политика. несмотря на нелюбовь к сражениям. Люк Скайуокер сын своего отца. Рекс повернув голову к Боссу, получил от того утвердительный кивок. Сын должен знать. Должен понять. И Рекс начал рассказ. такой, какой он поведал бы даже не Вейдеру. тот успел измениться. А тот, что рассказал бы Анакину Скайуокеру. Со взрывами, эмоциями, приказами. Глупыми смертями и великими жертвами. Сам еле сдерживая слезы.

Люк бледнел, сжимал кулаки и сам еле сдерживал эмоции. При клонах он мог не слишком играть.

Мара стояла сзади уткнувшись в рукав плаща. Зубрила подошел и положил руку ему на плечо. Он прошел это испытание и выдержал его.

«Ты действительно сын своего отца, Люк.»

Люк дотронулся своей рукой до его.

Клон кивнул, пожимая ее.

— Ты вырос, Люк. А мы даже не заметили.

— Списки погибших готовы?