— Отравили, — выдохнул отчим и ударил кулаком по ладони.

Я вздрогнула, вспомнив того коня с пеной на губах и красными глазами. А отчим продолжал:

— И это накануне свадьбы! Кто-то намеренно это сделал, мне назло!

— Не думаю, что его отравили из-за вас, — поражаясь эгоизму мужчины. — Господин Хартш один из драконов Его Величества, а их боятся и ненавидят.

— Какая разница? — простонал господин Кустер и разозлился: — А всё ты виновата! Не воротила бы нос, уже была бы замужем. После его смерти тебе бы достался дом и состояние, а теперь ты снова будешь висеть на моей шее!

Он глянул на меня так, как некогда на маму, и я невольно сжалась, ощущая разрастающуюся бурю в груди. Скоро полнолуние, и оборот сдерживать всё труднее. Стоит вспылить, и я могу даже здесь стать волком. Боюсь представить, что последует за этим.

— Простите, — едва сдерживаясь, процедила я.

— Ну уж нет, — выдохнул отчим и, вскочив, схватил меня за руку и потащил к дверям: — Собирайся! Мы немедленно выезжаем к господину Ризегану. Панча! Где эта ленивая девка?

— Вы с ума сошли? — Я вырвалась и отступила на шаг. — Что скажут люди, если мы явимся? Мы с графом даже не помолвлены.

— Так сделай всё, чтобы это случилось! — взвился мужчина и сжал кулаки. — Я тебя не понимаю. Господин Хартш знатен, богат и красив. Чего тебе ещё надо?!

Сдерживаться становилось всё труднее.

— Да, он хорош собой и обеспечен, но разве граф официально просил у вас моей руки? Что, если всё это лишь пустые разговоры для развлечения.

— Развлечься он мог бы и в Девлионе, — прикрикнул отчим и взмахнул рукой

Я отшатнулась, едва дыша, а перед глазами встала жуткая сцена из детства, которой я стала невольным свидетелем. Те чувства обрушились на меня: боль, страх за маму, стыд… Задыхаясь, я прижалась к стене, чтобы не упасть. Заметив, что мне плохо, мистер Кустер засуетился и, сменив тон, торопливо пообещал:

— Я дам денег на лекарство для Тристы. Столько, сколько нужно дам, чтобы она не болела в полнолуние! И повозку можешь взять, но если только сейчас поедешь со мной к Ризегану. — Я не могла говорить, прижимая ладонь к шее, сипло втягивала воздух, и отчим снова разозлился: — Будешь молчать, и я больше ни медяка не выделю на этого деревенского шарлатана! Я никогда не верил, что моя дочь какой-то там монстр, ясно?!

Он сорвался на крик, и мне потребовалась вся выдержка, на которую я была спокойна, чтобы не обернуться волком и не вцепиться в белую шею. Сейчас я ненавидела отчима так сильно, как никогда. Не знаю, это ли сыграло роль, а может виновато близкое полнолуние, но моё тело начало изменяться. Затрещала рвущаяся ткань, руки покрылись шерстью, на меня отовсюду обрушились запахи и звуки. Отчим отбежал и вжался в стену спиной. Его испуганный и брезгливый взгляд взгляд был для меня, как ушат ледяной воды.

Возвращалась в своё человеческое обличие я гораздо медленнее. Сжала на груди разодранное платье и, тяжело дыша, прохрипела:

— Панча поедет со мной, как компаньонка. Всё же я незамужняя барышня из благородной семьи, и не желаю, чтобы обо мне сплетничали. Но пойду собираться я лишь после того, как вы дадите деньги.

Протянула руку, и отчим поторопился открыть секретер. Дрожащей рукой он не с первого раза попал в замочную скважину. Принимая деньги, я понимала, что этот день изменит шаткое равновесие в нашей семье. И всё из-за моей несдержанности.

Мы добрались до роскошного дома господина Ризегана, когда уже стемнело. В огромном богато украшенном к празднику зале было не протолкнуться от сочувствующих хозяину гостей. Тот восседал на кушетке и, обмахиваясь веером, стонал снова и снова:

— Я был на волоске от гибели! И жив только благодаря дракону Его Величества!

К счастью, на меня почти никто не обратил внимания. Оставив отчима в очереди жаждущих засвидетельствовать своё почтение Ризегану, я последовала за служанкой в сером платье и алом переднике, а Панча отстала от нас, но вскоре догнала и прошептала на ухо:

— Я всё узнала. Граф попробовал мяса, в котором был яд василиска.

— Что? — похолодела я.

Противоядия от него не было, люди быстро угасали. Лишь единицы поправлялись, и то через несколько месяцев.

— Похоже, что Его Светлости суждено умереть молодым и одиноким, — прошептала я.

— Я вам так сильно докучаю, барышня Кустер? — услышала я насмешливый голос из приоткрытой двери. — Почему желаете мне скорой смерти?

— Я вовсе не…

— Заходите, — приказал он и добавил тоном, не требующим возражений. — Одна.

Эйр

Дыхание уже давалось легче, но тяжесть в груди никак не проходила. Я приподнялся и взял бутылочку с зельем, чтобы сделать ещё глоток, но руку перехватил слуга.

— Вы же помните, как на вас действует зелье?

— Конечно, — я вырвал руку и отпил из бутылочки. С чувством выдохнул, ощущая, как отступает недуг и счастливо откинулся на подушки. — Мне становится хорошо!

— Слишком хорошо, — проворчал Сарча, отбирая зелье и закупоривая его. — Настолько, что сами на себя становитесь не похожи! Забыли уже, как признавались в любви вашим друзьям? Они до сих пор зубоскалят за вашей спиной.

— Пусть смеются, — отмахнулся я и сам заулыбался, вспоминая тот случай. — Было забавно!

— Вот! — он в сердцах махнул рукой. — А когда вы нормальный, то мрачнеете даже при упоминании о нём!

— Да нормальный я, нормальный! Уймись уже и ступай принеси поесть.

— Нельзя, — он покачал головой. — Как я объясню ваш внезапный аппетит? Вы же отравились!

— Поделишься своим ужином, — парировал я. — Не всё тебе меня объедать!

— Уже и хлебом попрекает! — всплеснул он руками. — Как есть перепил своего зелья. Только к утру протрезвеет!

— Там нет и капли алкоголя, — напомнил я и прищурился, оглядывая слугу. — А ты, посмотрю, неплохо отъелся. Не принесёшь мне ужин, я тебя самого сожру!

— Отравитесь, — отпрыгнул он. — Я же ядовитый!

— Не для меня, — хохотнул я. — Забыл, что можешь спокойно прислуживать только мне? Даже если бы я реагировал на твой яд, давно бы уже выработал к нему иммунитет. Хоть здесь моя увечность сработала мне во благо!

— Опять вы об этом, — огорчился Сарча. — Ну сколько можно говорить, что вы никакой не монстр! В мире есть гораздо более противные существа…

— Василиски, например, — вовсю веселился я. — Знаешь, а ты прав. Противнее тебя ещё поискать надо… Ан нет! Чего искать, когда здесь дракон? Ха-ха! Ну-ка, давай померяемся, кто хуже.

— Вы ещё с оборотнем меня сравните, у кого хвост длиннее! — обиженно буркнул он и пошёл к выходу. Потом всё же вернулся и забрал зелье. — Хватит с вас. Я не вынесу, если вы будете мне в любви признаваться.

— Погоди-погоди, — ехидно позвал я. — Как раз собирался…

Но Сарча уже выскочил из спальни, как ужаленный в мягкое место.

— Впрочем, у него все места мягкие! — Оглядел пустую комнату и вздохнул: — Эх, и посмеяться не с кем.

Несмотря на приподнятое после большой порции зелья от аллергии настроение, я всё же думал и о деле. Чуть не попался, но в итоге всё сложилось как нельзя лучше. Теперь не придётся выдумывать повод оставаться в доме господина Ризегана, он сам слёзно умолял об этом и клялся, что поставит меня на ноги, не пожалеет денег на лекарей и лекарства.

Конечно, он струсил! Я понимал, что этому человеку вовсе ни к чему приезд Сиднара Рата Саанжа. Имя дознавателя родом из далекого королевства Багхарон было всех на слуху, ведь по роду деятельности ему приходилось докапываться до каждой мелочи, несмотря на титулы, возраст и пол подозреваемых.

Хотя я пока не знаю, в чём дело, но у господина Ризегана точно рыльце в пушку, а кого пришлют в провинциальный городок, если в столице узнают об отравлении дракона Его Величества, гадать не приходилось. Слышал, как служанки, думая, что я без сознания, шептались, обсуждая моих друзей.

Судя по всему, именем Сиднара здесь пугали детей, хотя никакой он не монстр! Упрямый педант и невыносимый чистюля, но верный товарищ и приятный собеседник… В смысле, мне всегда было приятно с ним помолчать. За глаза нас называли близнецами, и стоило мне, белокожему и седому, встать рядом со смуглым южанином, как драконы начинали сыпать шуточки. Всё потому что мы настолько же разные, как солнце и луна.