От себя же Злата добавила красных шариков и золотых звезд.

И, конечно, много всяких других штучек. Например, гирлянда, которая ярко светится на чистой магии, потому что где они здесь найдут электричество. Зато никаких проблем с проводами, которые постоянно путаются и не всегда достают до розетки, из-за чего приходится доставать удлинитель.

По просьбе Златы Сирил добавил украшений и на окна. Они вместе рисовали маленькие узоры искусственным снегом, также созданным с помощью магии.

Немного нелепые и кривоватые, но нарисованные со всем старанием снеговики Златы смотрятся почти забавно рядом с аккуратными снежными феями Сирила. Но она не собирается обижаться: наоборот, только рада, что он присоединился и получает от всего этого настоящее удовольствие.

Они даже повесили носки на камин, хотя это уже совсем-совсем другая традиция. Шесть носков для каждого из них.

Синий с голубыми узорами — Сирил.

Красно-белый, как карамельная тросточка — Злата.

Голубой со звездочками — Лили.

Желтый с белыми точками — Исса.

Красно-оранжевый с языками пламени — Эния.

И конечно же, один просто белый для нерожденной феи, потому что она не должна быть забыта. Пусть она и не может участвовать, но она здесь, просто продолжает спать.

Злата верит: она скоро непременно проснется. Про то, что «скоро» для человека и для дракона — это совершенно разные вещи, лучше не думать.

Поэтому сейчас она сидит у камина, совершенно неприлично подобрав под себя ноги, потому что просто, может, и пьет какао. Или скорее горячий шоколад. Не слишком сладкий, но с приятной… текстурой. Без комочков самого какао, наоборот — его так и хочется пить залпом, оставив на губах шоколадные «усики». Или при первом быстро глотке немножко обжечь язык, жаловаться, но продолжать пить.

— Выглядит идеально, — говорит она Сирилу.

Он сидит за тем же диванчиком, что почти удивительно. Они определенно стали ближе… во всех смыслах. Злате хочется взять его за руку, только, наверное, пока рано. Хотя он хватал ее уже несколько раз, но по делу — провести куда-то, взлететь вместе с ней. Не просто чтобы немного подержать.

А ей хочется именно что держаться и все.

— Я рад, — отвечает ей Сирил. — Не видел ни Жемчужную Гостиную, ни любую другую настолько праздничной уже много лет.

Возможно, столетий. Нет, наверняка столетий, вот почему-то Злата в этом совершенно уверена.

— А раньше их украшали? — спрашивает она.

Сирил кивает.

— Мама любила принимать гостей и устраивать всевозможные приемы. Ей не нужен был официальный праздник, чтобы сделать это. Она любила внимание к ее магии и к ней самой в целом.

Злата делает глоток горячего шоколада и вспоминает тот незаконченный портрет. Наверное, в этом есть смысл. Она определенно была очень красивой и явно отличалась… ярким нравом. Или скорее дерзким. Злата никогда не находила внимание целой толпы к ней одной действительно привлекательным, но вот Виталику и Вике это, наоборот, нравилось, особенно первому. Вероятно, именно поэтому они так спелись, что аж встречаться начали.

— А отец? — решается спросить Злата.

Похоже, у Сирила хорошее настроение, и он не против ответить на несколько вопросов о семье. Если что-то пойдет не так, можно всегда сменить тему на любую другую безопасную.

— Он предпочитал тишину библиотеки, — Сирил чуть-чуть улыбается. — Мама говорила за день больше, чем отец за неделю или даже месяц.

Мама и отец. Это говорит о многом, на самом деле. Видимо, он был близок с ней больше, чем с ним. В этом нет ничего плохого, так бывает. Злата любит обоих родителей, но в случае чего сначала позвонит именно маме.

Мама, конечно, будет волноваться, но поймет ее лучше.

— Удивительно, как такие разные личности сошлись, — отмечает Злата.

Может, в книгах так и есть, противоположности притягиваются и все такое, но именно близкие по духу люди живут друг с другом дольше и спокойнее, без ссор. Конечно, споры в кино или литературе, особенно горячие, эмоциональны и почти привлекательны, но…

Внутреннее спокойствие и совместный уют куда важнее. Всю жизнь не протянешь в доме, где постоянно спорят.

— Они умели вместе правильно молчать, — говорит Сирил и улыбается немного шире. — В детстве я не понимал, как так можно. Они иногда просто сидели в одной комнате в тишине, занимаясь совсем разными делами.

Злата улыбается тоже.

В этом есть что-то… уютное. Значит, его родителям было по-настоящему хорошо вместе. Если его маме было приятно просто помолчать. Злата тоже бы хотела так сидеть с кем-то в будущем… Например, с Сирилом. С ним уже достаточно уютно просто молчать и пить горячий шоколад. Или говорить о всяких мелочах.

— А твои родители? — спрашивает Сирил.

Кажется, раньше он не особо интересовался ее жизнью до. И почему-то ей от этого действительно тепло. Он хочет знать о ней больше, а семья — это тоже способ узнать. Да и они говорили о его.

— Они разошлись много лет назад, — отвечает Злата, это давно и отболело, и было принято со всеми последствиями. — Но все хорошо! Все закончилось тем, что у меня было аж два дома и почти две семьи. Жалко, что без братьев и сестер.

Она правда была бы не против быть старшей сестричкой, как была — и есть сейчас, конечно — ее школьная подруга. Лиза часто жаловалась на своего брата, но определенно любила его. Злата, наверное, тоже бы жаловалась и помогала, помогала и жаловалась. В этом определенно есть особенность взросления вместе с кем-то.

Не могут же братья и сестры никогда не ругаться. Наверное, только в каких-то совсем уж фантастических произведениях. Даже в действительно детских мультиках ссоры показывают. Главное, чтобы взрослые не заставляли насильно мириться, потому что это тогда никакой не мир, а что-то неприятное и навязанное. Слишком хрупкое, чтобы продержаться достаточно долго.

— Не сошлись характерами? — спрашивает Сирил, и Злата замечает, насколько осторожно и мягко звучит его голос.

Удивительно, но, похоже, она начала разбираться в его интонациях, чувствовать их, даже не поднимая взгляда, чтобы пытаться понять по выражению лица.

— Что-то в этом роде. Мама уверяла: она не жалеет о том, что вышла за папу, из-за меня, но если бы знала, дважды подумала. Головокружительная студенческая любовь и сразу свадьба. — Злата вздыхает. — Они друг друга знали очень мало. Незадолго до развода много ругались, но в итоге остались друзьями.

Сирила она тоже знает очень мало, даже меньше, чем мама папу до свадьбы, но замуж она и не собирается. Хотя бы просто попробовать немного повстречаться. Отпраздновать Новый год и попытаться.

Наверное, стоит уже предпринимать какие-то шаги.

Да, говорят, что это парень должен делать первый шаг, а девушка изображать изо всех сил недотрогу, недоступную башню, которую нужно завоевать. Вот только такие выкрутасы ведут к тому, что парни перестают воспринимать слово «нет» правильно.

Нет — это нет. И все.

У Сирила определенно не было никого очень-очень давно, Нерисса умерла, а кроме нее он никого и не упоминал. Были ли вообще у него постоянные — ну, ладно, длительные хотя бы — отношения? Злата не знает. Возможно.

— Иногда кому-то лучше быть друзьями, чем любовниками, — говорит Сирил задумчиво.

Сердце Златы падает… Он же не намекает на них обоих? Заметил, как она себя ведет и теперь пытается аккуратно отшить? Злата даже не уверена, как он проявляет привязанность к друзьям, может, он правда хочет только дружбы. От абсолютного одиночества. Феи не считаются.

— Так было со мной и Нериссой, — продолжает Сирил тем же спокойным тоном. — Я рад, что она отказала мне очень рано и осталась одной из моих немногих друзей.

О…

Она не подумала, что он может так думать про Нериссу. И, значит, он ее действительно любил. Грустно, но при этом и радостно. Сирил не про него и Злату, это она сама себе глупые намеки напридумывала.

Так что она определенно может — и даже должна — попытаться.