В составе печатей были семилучевые звезды. На конце каждого из их лучей были вмонтированы сферические фиолетовые кристаллы — энергонакопители. Вот на них-то и среагировал компас. И, судя по остаткам маны, их же и запитывал поток из астрала.
Сбоку стояла подставка для книг, с раскрытым на ней томом.
На книге было написано: «Инструкция по управлению режимами: „Круг Преобразования“ и „Корректор Грани“».
Если с первым режимом всё было понятно — на этой штуке манипулировали душами: делали личей, меняли тела и тому подобное. То вот о втором я даже не слышал.
Я погрузился в чтение.
Манипуляция плотностью грани между планами?
Истончение грани в выбранном месте?
Открытие прорыва на расстоянии?
Это же машина, с помощью которой в астрал можно гулять, когда тебе захочется! И делать так, чтобы никто не смог проникнуть к тебе. И не нужен никакой «Компас», никакое «Кольцо Перехода».
Одна проблема — радиус воздействия ограничен!
— Кхм, кхм! — кто-то недовольно и неестественно закашлялся со стороны выхода.
Кира, ну конечно.
— Что это значит? — она кинула в меня серый куб. Я легко поймал его.
— Что именно?
— Почему он не возвращается в мои руки?
— Может, ты ему разонравилась.
— Я серьёзно! Что ты со мной ещё сделал?! Я точно знаю, что заклинание маяка и заклинание привязки были отдельно!
— Ты недовольна? Я думал, тебе этот куб даром не сдался. Ты сама так говорила.
— Это да... но! Но я не хочу, чтобы ты делал со мной всё что тебе заблагорассудится, не спрашивая моего мнения. Я — свободная личность!
— Хм, — я задумчиво почесал подбородок. — Может, мне попросить прощения? За то, что я снял заклинание маяка. Ведь ты тоже не просила меня об этом.
Она нахмурилась. — Разве? Я же говорила...
— Ты была в неадекватном состоянии. Ты меня братом называла. А значит это едва ли можно трактовать, как осознанную просьбу. Или всё сказанное было сознательным?
— Нет, — стыдливо ответила она. Её щёки покраснели.
— Значит, я зря принял решение спасти тебя от распирающего тело взрыва?
— Н-нет, — она отвернулась. — Но я была не в себе! Как тут можно меня спрашивать?! Мне вообще казалось всякое! Огромный рогатый козёл, в теле мужика! Всякие тёмные твари, что летают вокруг! Я слышала голоса родных! Как здесь можно меня спрашивать?!
— Вот именно. Я принял верное решение. Сейчас ты свободна и от маяка и от привязок. Более того — ты можешь идти, куда захочешь. Я не стану тебя задерживать или останавливать. Можно сказать, что каждый из нас получил то, что хотел.
— Ну уж нет! Ты забрал у меня работу, а я должна просто так уйти?! Либо плати деньги, либо...
— Либо что? — искренне улыбнулся я.
— Не смей издеваться! Я тебе в бою помогла, между прочим!
— Помогла. Потому что от него зависела твоя жизнь и свобода.
— Не только! — она скрестила руки и отвернулась. — Я возвращала долг за то, что ты спас меня.
— Вернула. Можешь идти.
— Но ты мне долг не вернул. С тебя двенадцать тысяч золотых монет — ровно столько я должна была получить за работу!
— Я знаю.
— Откуда?! — она нахмурилась, а затем её взгляд прояснился. — Так вот что ты сделал со мной на чердаке! Подлец! Негодяй! — она схватила свечу с ближайшего канделябра и швырнулась в меня.
Не поймай я свечу на лету, попала бы в лоб. Метко.
— Угомонись, — спокойно, но твёрдо объявил я.
Кира тут же остановилась и после короткой внутренней борьбы убрала руки от канделябра.
— Прошу меня простить, — в дверях показался Игорь. — Я не хотел влезать в ваш разговор, но могу ли я ознакомить вас с нашим особняком?
— Веди. Я хочу знать, что ещё за ужасы спрятаны здесь.
— О, господин Велёсов, — хрипло засмеялся слуга, — тогда вам стоит взглянуть на Распутина. Воистину, это лучшее творение господина Зарубина!
Мы направились вниз. Кира с гордым и очень независимым видом шла следом, демонстративно отворачиваясь каждый раз, когда попадала в поле моего зрения.
— Где тот парень?
— Господин Зарубин-младший? О, он на привязи, — с чувством глубокого удовлетворения объявил Игорь. — Ждёт вашего решения.
— Он в сознании?
— Пока нет. Госпожа красавица крепко приложила его, — он потёр руки.
Мы спустились в подвал, зашли дальше по хорошо освещённому подземелью. Оно выглядело даже лучше, чем основной зал. Здесь по крайней мере не было некромантовых атрибутов, вроде костей.
Игорь подвёл нас к большому проходу, закрытому за двумя дверьми. Он вытащил связку ключей и вставил самый крупный, прокручивая его несколько раз.
— Поверьте, господин, Распутин вас не разочарует. Он воистину ужасно опасен, — снова захихикал слуга.
В таких случаях нужно быть осторожны. Но в любой момент я мог оборвать жизнь слуги «Огненной Стрелой». Если он вообще ценил свою жизнь.
Тяжёлые двери с шумом открылись. Прямо напротив нас, к каменной стене было приковано огромное, не меньше умертвия, существо.
Его плоть была лишена одежды или кожи. Гигантские мышцы были отлично видны. Будь он больше похож на человека, то по нему можно было бы изучать анатомию. Но его мышцы были чёрными, из-за чего он точно не был одним из нас, если не считать таких же рук и ног.
Из приокрытого рта торчало не меньше полусотни острых зубов, больше похожих на ножи. Приглядевшись я понял, что они не из кости, а из металла.
Вместо глаз и носа была россыпь мелких драгоценных камней. Скорее всего алмазов, которые только подчёркивали весь ужас твари своим великолепием.
Тело за множество цепей было прикреплено ко вбитым в каменную стену стальным кольям.
— Вот он — Распутин! — с гордостью объявил Игорь. — В углу его оружие, — он указал ладонями на двухметровый молот для двух рук, изрисованный красной вязью.
— Что это вообще такое? — облик Распутина смутно кого-то напоминал.
— Это бывший должник господина Зарубина. Некогда видный аристократ, — снова захихикал. Смех у него неприятный, как воронье карканье. — Вот господин и взял долг свежим мясцом, так сказать, хе-хе-хе...
— У него сохранился разум?
— Нет, господин Велёсов. Отныне это просто мясная кукла. Всё что было в нём человеческого, господин Зарубин превратил в оружие, включая разум. Но с мозгами, честно сказать, у Распутина туговато. Он больше по грубой силе.
— Почему ты не пробудил его, как того требовал хозяин?
— Ох-хо, господин Велёсов. Как же я могу потерять единственный шанс на свободу, на достойную смерть? Скажите мне, любезный? — он рассмеялся, но из его единственного глаза вытекла слеза. — Моя жизнь при господине Зарубине — сплошное страдание, а то, что ждало после — ничуть не лучше.
— Ты поступил правильно, Игорь.
— Хотелось бы, чтоб так, — он вытер слезу. — Пойдёмте, что ли, пленника вам покажу. Может, придумаете, что с ними делать.
— Тут есть живые?
— Ага! Очень важный человек! Даже господин Зарубин не решался его убить.
— А что с этим? — Кира тихо спросила, осматривая Распутина. — Что с ним делать? Он же опасен. Если такой вырвется на свободу и не будет под контролем, то... — в её глазах встал ужас, она ярко представила себе что-то очень плохое. — Сколько смертей тогда будет.
— Кира, не смотри на него, — я мягко взял её за плечи и развернул к выходу. — Потом я решу, что с ним будет. Игорь, как пробуждается Распутин?
Он достал связку ключей и выбрал среди них один ключ и прикреплённую дощечку с неизвестной мне руной: — Вот энта дощечка — от Распутина, а вот энтот ключ — от ловушек! Я оба припрятал, хе-хе-хе, чтобы вы господина Зарубина замочили.
Говорить о том, что технически он ещё может ожить, я не стал.
— А если уничтожить их, что будет? — спросила Кира.
— Не знаю, красивая госпожа.
— Не будем торопить события, — сказал я, протянув руку. — Давай ключ мне. Некромантия — тонкая наука, если совершить хотя бы малейший просчёт, то всё может пойти насмарку. Пока что оно останется здесь. И если я не возьму его под контроль, то уничтожу.
