В мире Зотагина Украины с Грузией уже давно не было. Грузины вместе с соседями бесследно растворились в составе Османской Империи, а жители незалежной, вдруг возжелавшие стать щирыми европейцами, активно использовались самой Европой против России. Настолько активно, что их почти не осталось. А те, что остались позже вместе с ней и сгорели в развязанной Западом войне. Но здесь пока все они трудились на благо страны и даже планы перевыполняли. Впрочем, в передовиках сейчас отметились многие. Приближался двадцать шестой съезд Коммунистической партии Советского Союза, поэтому социалистическое соревнование среди трудовых коллективов росло и ширилось.

Зотагин задумался и не заметил, как поезд сбавил ход и, лязгнув буферами, остановился напротив одноэтажного длинного здания под шатровой крышей с рядом окон в резных наличниках.

— Что за станция? — сунулся к окну проходивший мимо места Зотагина крупный мужчина в спортивном костюме. От него пахнуло терпким одеколоном и свежим табаком.

— Подгузная, — прочёл Зотагин вывеску на здании вокзала.

— Не знаешь, сколько здесь стоим?

Зотагин молча пожал плечами.

— Две минуты, — ответили сбоку.

— Точно? — обернулся в ту сторону мужчина.

— Точнее не бывает, — подтвердили оттуда. — Не впервой здесь еду, знаю.

— Жалко, — неизвестно о чём пожалел наодеколоненный и направился дальше по проходу, посторонившись, чтобы пропустить спешащего ему навстречу сухощавого средних лет мужичка с фибровым чемоданом кирпичного цвета.

— Ф-фух! — мужичок остановился возле Зотагина. — Моё место, — указал он на верхнюю полку. Потом привстал на цыпочки и, крякнув, забросил чемодан на багажную полку уместив его рядом со свёрнутым матрасом.

Поезд тем временем плавно тронулся и стал набирать ход, всё чаще постукивая колёсами на стыках рельсов.

— У меня к вам, ребят, просьба будет, — обратился новый попутчик к присутствующим. — Я тут со своими еду, а билеты только в разные вагоны сумели купить. Не в службу, а в дружбу присмотрите за вещичками, а? Пока я к нашим в соседний вагон смотаюсь, а? Договорились, а? — спросил он почему-то у Зотагина.

— Да кому они нужны, эти твои вещички, — добродушно отмахнулся седеющий коренастый мужчина с нижней полки напротив. Он поднялся и достал из кармана висевшего на крючке пиджака пачку сигарет. — Айда, Авдеич, перекурим что ли?

— Почему нет? — его сосед по нижней полке, тоже мужчина в годах, отложил журнал «Крокодил», поправил очки в роговой оправе и тоже поднялся, пообещав: — Оставляйте ваш чемодан, гражданин. Не бойтесь, никуда он не денется.

— А что у тебя в чемодане? — не отрываясь от книги поинтересовался у мужичка парень с верхней полки.

— Золото-брильянты! — фразой из известной комедии ответил за него четвёртый пассажир в их купе. Интеллигентного вида молодой человек в серебристо-серой водолазке и джинсах. — Можно я ваш журнал полистаю пока вы курите? — спросил он.

— Разумеется. Конечно полистайте, — разрешил Авдеич.

— Вот и ладненько! Тогда я побежал! — обрадовался их новый попутчик.

— Билет! — перехватила его проводница. — Билет я за тебя сдавать буду?

— На вот, держи! —достал тот билет из кармана.

Проводница неторопливо вложила его в свободный кармашек папки с билетами.

— Чай заказывать будем?

— Какой ещё чай? — возмутился мужичок. — Там эта… стынет!

— А я бы от чая не отказался, — сказал Зотагин.

Вернувшись на своё место, Зотагин какое-то время смотрел в окно, маленькими глотками отпивая из стакана горячий чай, потом снова взялся за газету. Теперь его внимание привлекла передовица. Редакционная статья на первой полосе газеты была посвящена близящемуся празднованию Победы СССР над гитлеровской Германией в Великой Отечественной войне и называлась «Юным о подвиге». В ней говорилось, что “через несколько дней исполнится тридцать пять лет нашей Победы. Годы идут, вырастают новые поколения, для которых Великая Отечественная война – страница истории. С душевным волнением прикасается к ним молодая поросль Страны Советов. И как важно донести до ума и сердца детей, юношества величие подвига, раскрыть его огромное историческое значение. Это – наш долг перед теми, кого уже нет рядом, кто пал на поле брани за Родину, это – наш долг перед собой и перед теми, чья жизнь только начинается”.

Мысль была правильная, но изложение… Тянуло от сказанного махровым конторским формализмом. Не брало оно за душу. Зотагин вспомнил, как им рассказывали о той войне в школе. Россия, дескать, в середине прошлого века вероломно напала на Финляндию, а Германия встала на защиту маленькой северной страны. Немцев поддержал весь мир. И если бы не провокационная деятельность большевистских шпионов, заставивших Гитлера поверить, будто Англия и Франция замыслили нанести подлый удар ему в спину, большой войны тогда могло не случиться. Пока страны всеми возможными способами пытались урегулировать политические отношения, сама Россия усиленно готовилась к завоеванию Европы. Как отмечал в своём знаменитом историческом труде «Ледокол» доктор Оксфордского университета Алекс Суворофф, германская армия и объединённые войска европейских стран ранним утром 1941 года были вынуждены перейти границу России, сумев буквально на часы опередить готовые к вторжению большевистские армады тяжёлых бомбардировщиков и скоростных танков. Странно, но почему-то все упрямо называли Советский Союз того времени Россией. Впрочем, какая им разница. Всего лишь маленькая неточность к большому обману. Главное, в его мире верили всему этому!

Что на самом деле происходило в годы Великой Отечественной войны Зотагин узнал позже. В учебке, где их готовили к внедрению в эту реальность. Знакомили с документами и показывали фильмы, от которых у нормального человека в жилах стыла кровь. Без таких знаний здесь нельзя. Здесь у каждого память о той войне на генном уровне. И многие, кто был тогда в окопах на переднем крае, сейчас живы. В их числе и сам Брежнев. Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Участник боевых операций Красной Армии на Кавказе, в Причерноморье, Крыму и далее по списку. Вернулся с войны в звании генерал-майора. И при всём при этом герой анекдотов. Часто злых, больно бьющих по личностным недостаткам глубоко пожилого человека. Да, произношение у Леонида Ильича хромало. И не только по причине вставных зубов. Мало кто знал, что ещё со времён войны в его в челюсти застрял осколок немецкой мины. Зато над анекдотом про “сиськи-масиськи” вместо “социалистический” смеялись с удовольствием. Досталось и военным воспоминаниям Леонида Ильича. Его книга «Малая земля» не воспринималась всерьёз и вызывала некоторое отторжение из-за неуёмности партийных пропагандистов, чуть ли не силком заставлявших штудировать её от корки до корки. Даже гаденький анекдот по этому поводу ходил. Мол, где вы были во время войны: геройски сражались на Малой земле или отсиживались в окопах Сталинграда? Ходит, поправил себя Зотагин и снова углубился в чтение передовицы.

“Юные граждане нашей страны – народ энергичный, отзывчивый,” — утверждал автор статьи. — “Они не только жаждут знакомства с героическим прошлым народа, но и хотят действовать, быть похожими на старших. Обязанность школы, родителей – всемерно поддержать такой порыв общественной активности. В эти дни в школах страны состоятся торжественные «Вахты памяти». Будут заложены новые сады, парки славы, высажены цветы на братских могилах. Ребята обновили экспозицию школьных музеев, куда вошли документы и фотографии огненных лет, переписка с прославленными маршалами, Героями Советского Союза, ветеранами, готовятся походы по дорогам воинского подвига. В партийных и комсомольских организациях шефствующих предприятий и учреждений, в местных комитетах ветеранов войны, военных комиссариатах школьники не должны получать отказа в помощи, связанной с подготовкой и празднованием Дня Победы.”

— Простите за навязчивость, но гляжу вы так зачитались газетой, — неожиданно подсел к Зотагину вернувшийся с перекура Авдеич. — О чем-то важном пишут?