Гном поднял непропорционально большую голову и, стянув с неё широкополую шляпу, внимательно посмотрел на друзей, забавно принюхиваясь похожим на пористую картошку носом.

— Не ходите туда, — ответил он, после чего, икнув, смачно отрыгнулся. — Ох, и крепкий же пунш варят эти проклятые остроухие эльфы…

— Так мы типа не поняли? — снова спросил его Муха. — Что у вас в городе происходит?

Гном удивлённо приподнял лохматые брови.

— Что происходит? Хм, король Вольдемар Трёхсот Первый проводит смотр женихов для своей дочери принцессы Роберты Авалонской.

— А в чём этот смотр заключается? — заинтересованно спросил Вадик.

— Ну, как, — гном с блаженной улыбкой почесал о пенёк горбатую спину. — Нужно что-нибудь спеть, продекламировать или рассказать анекдот, а затем ответить на три коварных вопроса от самой принцессы.

— Каких три вопроса? — переспросил Вадик.

Гном прищурился:

— Ты что совсем дурак?

Вадик пожал плечами.

— Естественно, они каждый раз меняются, — продолжил гном. — Но зато, прошедший это испытание и правильно ответивший на все вопросы юноша, станет принцем, наследником всего королевства и мужем прекрасной принцессы Роберты Авалонской.

— Так может всё-таки подскажешь нам правильные ответы на эти вопросы? — вежливо попросили по-прежнему плохо врубающиеся в происходящее друзья.

Запнувшись на матерном полуслове, гном несколько секунд буравил побеспокоивших его незнакомцев маленькими злобными глазками.

— Да пошли вы прямо в жопу к самому гнусному и вонючему горному троллю, — крикнул он. — Ходят тут всякие недоумки, спать мешают…

И гном полез обратно в любимые кусты.

— Вот же козлина бородатая, — сказал Муха. — Ладно, идём в город, может выясним ещё чего.

Вадик, достав из кармана кружевной платочек, мечтательно взглянул на праздничные башни замка.

— Я хочу поучаствовать в смотре женихов! — решительно заявил он.

— Что? — челюсть у Мухи слегка отвисла.

А в кустах громко заржал пьяный гном.

— Ты что совсем кукухой поехал? — Муха обалдело уставился на друга. — На фига тебе эта дурацкая принцесса?

Но раз принявшего решение Вадика, уже отговорить было невозможно.

— Кстати, а под каким именем ты собрался свататься к этой принцессе?

Вадик смерил приятеля высокомерным взглядом:

— Под именем графа Тилля Линдеманна.

— Тилль Линдеманн? — развеселился Муха. — Да с такой рожей как у него надо до конца жизни электриком в ЖЭКе работать. Граф… ё моё. Смотри, а то ещё за еврея тебя примут с такой-то фамилией и морду набьют. Сомневаюсь, что местные эльфы и гномы слушают Rammstein.

— Эльфы слушают Blind Guardian! — зло огрызнулся Вадик. — Вот сам увидишь… А за Тилля пасть любому порву…

И Вадик тут же глубоким басом пропел:

— В далекий край товарищ улетает. Родные ветры вслед за ним летят. Любимый город в синей дымке тает знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд…

— Да заткнись ты уже! — взвыл из кустов вредный гном, булькая, судя по звукам, новой винной бутылкой.

— А что такое? — возмутился Вадик. — Ты-то сам что слушаешь можно узнать, чмо бородатое?

— Я слушаю Cradle of Filth! — дерзко донеслось из кустов.

От подобного сообщения Вадик с Мухой слегка прибалдели.

— Пойдём, Муха, отсюда… рядом с этими кустами какая-то нездоровая атмосфера! — и, отряхнув запыленные джинсы, Вадик уверенным шагом двинулся прямо к блистающему вдалеке городу.

— Интересно, — размышлял вслух Муха. — А что потом делают с не ответившими на все вопросы женихами?

— Заставляют петь «Мармеладного» Кати Лель! — прокричал из кустов всё ещё подслушивающий чужой разговор вредный гном после чего дьявольски расхохотался явно имитируя при этом Дэни Филта.

Зарегистрировавшись в здании городской мэрии, Вадик получил там железную фишку с тринадцатым номером и красный расшитый золотом камзол.

— Ух ты, круто! — восхитился Муха, осматривая преобразившегося друга. — Ты теперь словно музыкант из группы «Король и Шут» только панковского синего ирокеза на голове не хватает. Неужели шмотки бесплатно дали?

— Угу! — подтвердил Вадик, поудобней устраивая на боку ножны со шпагой.

— Может и мне пойти записаться? — задумался Муха, но всё-таки решил не рисковать.

Видя нового претендента, народ почтительно расступился, а какой-то высоченный остроухий эльф в белом френче даже сунул Вадику под мышку электрогитару.

— Исполни им что-нибудь из раннего «Blind Guardian», — горячо прошептал на ухо другу Муха. — «Бегство в ночи» к примеру. Жаль только, что примочки у них нет, а то мы бы её к электрогитаре подключили.

В приёмном зале как раз заканчивал петь двенадцатый претендент.

— Я свободе-е-е-е-ен, — истошно надрывался длинноволосый юноша, сжимая под мышкой жалобно стонущую волынку. — Словно птица в небесах! Я свободе-е-е-е-ен… я забыл что значит страх!

Как он ухитрялся одновременно играть на волынке и петь было совершенно непонятно.

Старый король Вольдемар Трёхсот Первый, очень сильно напоминающий впавшего в полный и окончательный маразм Джо Байдена, обыденно и как-то даже умиротворённо кемарил на троне, рядом с которым в золотом кресле вальяжно восседала весьма габаритная принцесса Роберта Авалонская в брезентовом плаще-палатке и с надвинутым глубоко на голову капюшоном из тьмы которого торчала чуть тлеющая кубинская сигара.

Рассмотреть лицо красавицы было решительно невозможно.

Закончив свою эпическую песню двенадцатый претендент, отложив в сторону сдувшуюся волынку и преклонив одно колено, стал ожидать трёх решающих вопросов. Как всегда в этот момент ропот в зале стихал, и придворные с напряжением начинали следить за развитием драматических событий. Чувствовалось что претендент несколько трусит, во всяком случае, пот из-под бархатного берета у него тёк просто ручьями.

В зале повисла гробовая тишина.

Посапывающий на троне король вздрогнул и, не просыпаясь, сквозь сон вяло промямлил:

— Всех заговорщиков на фиг казнить, а их головы развесить на городской площади в виде праздничных гирлянд…

И безумный тиран снова захрапел.

Засуетившиеся стражники, тут же кого-то выволокли из зала. Когда вопли арестованных затихли в глубине замка, принцесса шевельнулась. Застывшего посредине зала претендента, казалось, чуть не хватил удар, но на ногах он всё же удержался.

— Чего он так боится? — всё недоумевал Вадик.

А Мухе страшно захотелось забить сейчас косяк, но во дворце сделать это он как-то постеснялся.

Наконец принцесса хриплым севшим голосом задала свой первый вопрос:

— Ответь мне, кретин, решивший попросить моей руки. Кто это такой? В круглых очках он поёт, с Шэрон красоткой живёт?

Жених затравленно оглянулся. Придворные, как могли, полушёпотом, начали подсказывать ему возможные варианты правильных ответов.

— Это… — неуверенно промямлил претендент. — Это…

— Ну, смелее, смелее… — нетерпеливо поторапливала его принцесса. — Мужик ты, в конце концов, или позорная баба?

— Это Джон Леннон!!! — выпалил жених и попятился подальше от царского трона.

В зале снова повисла напряжённая тишина.

— Нет, — ледяным тоном ответила принцесса. — Это Оззи Осборн!

В ту же самую секунду мраморные плиты пола под двенадцатым женихом разошлись, и он с диким воплем полетел куда-то вниз, увлекая за собой жалобно гудящую волынку. Затем из открытого люка послышалось утробное рычание, хруст и кто-то с аппетитом, приглушённо урча, зачавкал.

— Вау! — сказал Муха, протискиваясь в толпе испуганных придворных как можно ближе к трону. — Ну прямо как в старых диснеевских мультфильмах.

Плиты пола с грохотом медленно сошлись, став на место.

— Следующий, — уставшим голосом произнёс разодетый, словно павлин, уродливый зелёный гоблин в напудренном парике и стукнул посохом в пол.

Взгляды придворных сосредоточились на Вадике.

— Ты это, — яростно шептал ему возбуждённый Муха. — Главное, держись от середины зала подальше.