«Налево пойдёшь, — аккуратно готическим шрифтом было выбито на камне, — меч потеряешь…».

Вадик ехидно прищурившись, посмотрел на висящий на боку в ножнах Дуральдон.

«Направо пойдёшь, — говорила надпись на камне, — шансон всю жизнь слушать будешь. Прямо пойдёшь — мозги все свои просрёшь».

Пожав плечами, Вадик направил мотоцикл прямо.

— Это нам, думаю, братцы совсем здесь не грозит, — бросил он через плечо, своим слегка притихшим пассажирам. — Мозгов у нас отродясь не было…

— Говори за себя, дятел, — злобно прошипел Бонч-Бруевич, но на его реплику никто особого внимания не обратил.

— Ух, ё… — Вадик чуть сбросил скорость, увидев вдалеке гигантскую человеческую голову в варяжском шлеме. — Всё-таки кто-то здесь мозги свои уже потерял… причём вместе с дурной головой…

Гигантская голова в шлеме подозрительно напоминала вокалиста российской фолк блэк метал группы «Изморозь» Бельфа.

— Посмотрим на неё поближе что ли? — предложил Вадик, и хрипло взревев мотоцикл бодро покатил к загадочной голове.

Голова была действительно колоссальной, что наводило на совершенно кошмарные мысли о размерах её обладателя. И уж совершенно невозможно было себе представить при каких обстоятельствах владелец сей головы мог её потерять.

— Наверное, порезался, когда брился, — предположил Муха.

Второй шок друзей ожидал, когда они поняли, что голова живая. Она шумно дышала, шевеля гигантским носом, а в мощных зубах у неё торчала большая тлеющая сигара с золотым ободком и надписью «Мэйд ин Хэлл».

— Ну, рак лёгких этому парню точно уже не грозит, — сказал Вадик, и голова до этого меланхолично рассматривающая парящего в небе одинокого стервятника, удивлённо посмотрела на дерзких незнакомцев.

— Вы кто мля такие? — прогудела голова. — Вы что, надписи на камне не читали?

— Это что ли про Варга Викернеса, ножи и девок? — спросил Муха.

— Нет, — голова поморщилась, — про просранные мозги и кретинов путешественников.

— А что такое? — не понял Вадик.

— Да ничего, — ответила голова, и если бы у неё были плечи, то она бы ими наверняка пожала. — Это я так спросил для порядка, а то вы уже вторые за день, кто этой дорогой проезжает.

Друзья насторожились.

— А кто тут был до нас?

— Да мент какой-то сумасшедший на ретро бобике, — ответила голова, — оштрафовал меня, скотина, на двадцать тысяч деревянных за курение в неположенном месте и за эксгибиционизм.

— Чего? — переспросили друзья. — За что оштрафовал?

— Да этот дебил решил, что я своё тело специально в музей для всяких там извращенцев сдал, — ухмыльнулась голова, — мол, такие дорогие сигары добропорядочный гражданин себе позволить не может.

Вадик с Мухой переглянулись.

— Ну, а на самом-то деле как всё было? — спросили они.

— Что было? — не поняла голова, меланхолично попыхивая сигарой.

— Ну с телом?

— Хм, в общем, всё так и было, — ответила голова. — Проницательный мент попался, чтоб у него этот его бобик черти угнали.

— Снова вляпались! — Муха злобно сплюнул в дорожную пыль. — Никогда он от нас, проклятый, не отстанет… даже в аду преследовать будет.

— Это точно, — согласился Вадик, — но назад я уже не поверну…

— А вот это правильно! Вот это по-нашему! — сказала голова. — Хвалю. Жаль только, что такое человеческое качество, как мужество, часто граничит с врождённым патологическим идиотизмом.

— Ну, а надпись на камне про мозги? — спросил Вадик. — Для чего она сделана?

— Чтоб отпугивать таких как вы дегенератов — меломанов, — ответила голова, — и мента того поганого…

Больше говорить с этой дурацкой головой было попросту не о чем. Все темы исчерпались, и друзья покатили себе дальше.

— Кажется мы стремительно удаляемся от грядущего сейшена! — недовольно проворчал гном поправляя за пазухой пакет с коксом. — Не туда заехали мать-перемать…

— Бонч-Бруевич, не ссы, прорвёмся! — заверил его Вадик и, наподдав газу, стремительно покатил по ровному как высунутый язык лживого дьявола шоссе.

«Чем глубже в лес, тем злее металлисты», — гласит мудрая народная пословица, и незадачливые герои испытали справедливость сего утверждения, так сказать, на собственной шкуре.

Лес, мимо которого они катили по адскому шоссе на мотоцикле, был абсолютно чёрным. Чёрные деревья, чёрная земля, какие-то чёрные поганки на длинных ножках растущие у стволов обгоревших деревьев и вороны тоже, кстати, чёрные.

Поначалу вороны никакого внимания на несущийся по шоссе харлей не обращали, занимаясь на ветвях деревьев какими-то там своими вороньими делами. Но вскоре ситуация резко изменилась. Слетев с деревьев птицы собирались в огромную стаю и принялись неустанно преследовать летящий внизу мотоцикл.

— Проводники в мир мёртвых! — знающе заметил Бонч-Бруевич. — На ум сразу приходит культовая обложка альбома Katatonia “Brave Murder Day” и стихи Эдгара По.

— Ворона там изображена, кстати, дохлая, — возразил Муха. — Но вот под мрачный пейзаж подобная похоронная музыка самое оно. Жаль они потом в прог метал скатились.

— Но свою фирменную мрачность всё-таки не растеряли! — не согласился гном. — Да, я бы и сейчас с большим удовольствием послушал что-нибудь из их старого материала. Может у вас в рюкзаке завалялась хотя бы одна запыленная кассета?

— Может и завалялась, — пожал плесами Муха. — Но искать сейчас её никто не будет. Остановки нам совсем ни к чему… да ещё и в таком гиблом месте.

— Очень жаль… — слегка расстроился Бонч-Бруевич. — Вон глядите блэкера какие-то на дороге голосуют!

И в самом деле у обочины шоссе стояли с гитарными кофрами какие-то три стрёмных подозрительных типа с разукрашенными под адских демонов физиономиями.

— Остановимся? — предложил Муха.

— Да ну на фиг их… — Вадик добавил газу. — К таким только повернись спиной, потом очнёшься в нарисованной на полу мелом огромной пентаграмме с торчащим под рёбрами ритуальным ножом.

Харлей лихо промчался мимо зловещих туристов и те, залихватски свистя, дружно показали мотоциклу отставленные вверх средние пальцы.

— Вот же уроды крашенные! — выругался гном присовокупив к своей эмоциональной фразе крепкое солёное словцо. — Правильно что не остановились. Я думаю в гитарных кофрах у них точно не гитары, а кое-что похуже.

— Похуже это что? — не понял Муха.

— Полевой набор для принесения в жертву! — ответил Бонч-Бруевич. — Свечи, ножи, бензопила…

— Перевёрнутые распятия! — рассмеялся Вадик. — Всё это затасканные штампы про сатанистов выдуманные некомпетентными скучающими домохозяйками. Современный успешный блэкер носит костюм от Стюарта Хьюза и Ричарда Джуэлса сверяя время по часам «Омега Спидмастер Супер Рэйсинг» и ездит на красной «Феррари» модели 488.

— И слушает на досуге Бритни Спирс и Эда Ширана, — добавил Муха.

— Дураки вы оба! — презрительно фыркнул гном. — Эд Ширан вон недавно совместную песню с Дэни Филтом записал.

— Да ты что? Не может быть? — обалдели друзья.

— Ага! Эта песня войдёт в новый альбом крейделов, который вскоре выходит.

— Куда катиться мир… — трагически воскликнул Муха. — Религию уничтожают, легализуют наркотики и гомосеков, разрушают институт брака и нормальной семьи. Папа римский благословляет гей браки, глиномесы усыновляют детей, а культовые блэкера поют дуэтом с поп исполнителями. Конец света видимо близок как никогда…

— Ну то что сатана давно засел в Ватикане я и без тебя знаю, — сказал Вадик. — Тоже мне… открыл Америку. Кстати настоящая фамилия Дэни Филта Даниэль Ллойд Дэви… и думаю, что он еврей по национальности.

— ШТА-А-А-А? — гневно взревел с заднего сидения Бонч-Бруевич и даже побагровел лицом. — А ну останови мотоцикл!

— И с какой это радости?

— Я хочу сойти!

— В таком подозрительном месте?

— А мне плевать… но с вами, утырками, я дальше не поеду и особенно после этого абсолютно гнусного и совершенно необоснованного оскорбления Дэни Филта.