И бросив прощальный взгляд на одухотворённо поющих шведов, колоритная тройка вернулась обратно в багровое нутро огнедышащего ящера.

Где именно находится голова дракона выяснить так и не удалось. Блуждая по живому туннелю беглецы пару раз натыкались на неприкаянно бредущего непонятно куда Мессию Марколина, который на все расспросы про голову дракона отвечал довольно односложно и крайне нецензурно.

Наконец найдя более-менее сухое место, друзья осторожно подожгли пучок конопли и приготовились ждать.

Особо активно благодатный дым вдыхал Бонч-Бруевич, алчно раздувая заросшие густыми волосами ноздри. Всё говорило о том, что гном с ганджубасом давно уже на ты.

Вадик с Мухой даже заподозрили в нём тайного растамана. Хотя как это увязать с увлечением гномом блэк металлом было совершенно непонятно.

А пучок тлеющей «травы» тем временем уже источал белые ароматные клубы одурманивающего запаха. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать… и вот на двадцать первой минуте дракона, наконец, заколбасило.

Создавалось стойкое ощущение что они внезапно оказались внутри тренировочной центрифуги тестирующей предел физических возможностей будущих космонавтов.

— Н-н-надеюсь он н-н-неушёл д-д-далеко от фэнтезийного к-к-королевства, — сказал прыгающий, словно футбольный мяч, Вадик.

— Внимание! Сейчас пойдут серьёзные перегрузки! — предупредил Бонч-Бруевич, вцепившись в ногу Мухи.

В общем, отважную троицу спасло то, что чудовище всё-таки по расчётам Вадика чихнуло, и в облаке яркого пламени с дымящимися задницами они покинули его странное чрево, так и не узнав, что именно искал внутри дракона безумный Мессия Марколин.

Мотоцикл Харлей Дэвидсон (застрявший между передними зубами земноводного монстра) благополучно вылетел следом.

Когда Вадик очнулся, то с ходу было решил, что ослеп, но на самом деле через минуту выяснилось, что снаружи за время их отсутствия или, точнее, присутствия внутри утробы дракона, настал вечер. Второй шок Вадика ожидал, когда он взглянул на лежащего рядом с собой человека. Рядом лежал самый что ни на есть настоящий негр, сладко похрапывая и дёргая во сне чёрным негроидным носом.

— Ё моё, баклажан, — и Вадик непроизвольно отполз в сторону.

Негр потянулся, зевнул и, открыв глаза, в свою очередь изумлённо посмотрел на Вадика.

— Йошкин кот, — закричал негр. — Сэмюэл Джексон!

— Кто, я? — опешил Вадик.

— Ну не я же, — возмущённо сказал негр, но тут же, изменившись в лице, добавил. — Вадик, это ты что ли?

— Муха? — не поверил своим глазам Вадик. — С ума сойти, ведь нам в Гарлеме гранитный памятник поставят или в бронзе отольют. Представляешь, первые в мире идиоты белые, ставшие афроамериканцами.

Муху слегка передёрнуло и он, ощупав своё лицо и осмотрев одежду, облегчённо вздохнул:

— Это сажа, брателло, мы, видимо, маленько обгорели, когда дракон нас вычихивал.

Огляделись. Мотоцикл был на месте. Лежал на боку рядом в траве. Дракона нигде видно не было, что несколько воодушевляло. А вот гном пропал…

— А где Бонч-Бруевич? — заволновался Муха. — Куда он подевался?

— Может остался внутри дракона? — предположил Вадик.

— Нет, — твёрдо заявил Муха. — Я точно видел как он из пасти дракона вылетал при этом матюгался как заправский сапожник.

— Значит улетел куда-то дальше… — пожал плечами Вадик. — Ничего, может ещё его встретим… местный фэнтези мир довольно тесен. Надо бы нам речку поискать… морды чёрные отмыть. А то в таком виде расхаживать… ещё неприятностей себе новых наживём.

— Думаешь, здесь есть расисты?

— А как же? Конечно, есть. А где их нет? Гномы ненавидят эльфов. Эльфы ненавидят гномов и орков. Орки ненавидят гномов, людей и эльфов, люди ненавидят орков. Правда Свидетели Иеговы всех любят… Короче тот ещё серпентарий…

— По-моему, это немного не тот лес, в котором нас проглотил дракон, — предположил Муха, пытаясь сориентироваться по звездам, которых в этом мире почему-то было больше чем положено.

— А… не один хрен? — махнул рукой Вадик. — О, а вот и речка.

— Где?

— Да вот же, совсем рядом журчит.

И действительно, чуть ниже холмика, на котором расположились друзья, плескалась в свете трёх полных лун небольшая симпатичная речушка.

— Вперёд, — скомандовал Вадик и припустил вниз к реке.

Что-то в ножнах протестующе забубнил вечно недовольный меч Дуральдон.

— Чего это он? — удивился Муха. — Может вытащить его, послушать, что он нам скажет?

— Нет, — бескомпромиссно отрезал Вадик, — сперва умоемся.

Вода в речке была прохладной и, соответственно, приятной. Вымыв свои испачканные сажей физиономии, друзья снова стали походить на нормальных людей, точнее Вадик стал походить. Муха же, при свете полных лун, выглядел ещё зловещей, чем в образе чернолицего мавра.

— Ты что, опять тайно от меня анашу курил? — раздраженно спросил его Вадик, безуспешно пытаясь вернуть прежний цвет своему посеревшему в недрах дракона камзолу.

— Ага, — ответил Муха. — Курил, как же… Пока в чихе дракона летели, забил целых два косяка.

— Ладно, не умничай, — Вадик положил правую руку на меч. — Послушаем, что скажет Дуральдон.

Первое, что сказал Дуральдон, извлечённый из ножен, было настолько нецензурным, что владелец чуть не выронил меч в траву.

— Дебилы, — басом ревел меч, — вы куда это меня принесли, я вас спрашиваю? Вы куда это, два ушлёпка, забрели на мою голову?

— Что такое? — не понял Муха. — А за дебилов ты мне сейчас, тесак кухонный, ответишь.

— Кто? — переспросил меч и даже, кажется, на несколько секунд потускнел. — Как ты меня назвал?

Муха усмехнулся и хотел было уже повторить, но Вадик пригрозил ему кулаком и меч немного успокоился.

— Так знайте, несчастные, — обречённо продолжил Дуральдон, — что вы находитесь сейчас во владениях могущественного волшебника по кличке Дядька Черномор злейшего врага короля Вольдемара.

— Уже наслышаны! — скривился Вадик.

— А что они там с этим старым куколдом не поделили? — поинтересовался Муха. — Из-за чего весь сыр-бор?

— Из-за женщины! — важно заявил меч.

— Даже так? — друзья явно заинтересовались. — А что за женщина?

— Лита Форд! — торжественно заявил Дуральдон.

Муха аж присвистнул.

— А у этого дементного дурака губа не дура?

— Не дура понятное дело, — подтвердил меч. — Хотя было это очень давно, в доисторические времена, когда оба непримиримых мачо были молодыми.

— Она и сейчас весьма горячая бабка! — заявил Вадик. — Шикарная милфа. Сколько ей там лет? Кажется, шестьдесят пять… но по-прежнему выглядит просто шикарно. Да и выступать продолжает на сцене вполне себе успешно.

В этот самый момент кусты за их спинами зашевелились, и из них на друзей полезло что-то живое и громко сопящее.

— Это Черномор, — закричал Вадик и со страху сиганул в речку.

Муха хотел последовать его героическому примеру, но передумал, узнав в выбравшемся из кустов бородатом существе, их старого знакомого гнома.

— Бонч-Бруевич, неужели это ты? — радостно закричал Муха, обнимая широкоплечего низкорослого приятеля. — Где же ты пропадал?

— Помогите, — истошно донеслось со стороны речки, — я не умею плавать. Твою мать, да здесь же пираньи…

— Спасение идиотов утопающих, — резонно заметил, усмехающийся в бороду гном, — дело рук самих утопающих.

Выловив Вадика из воды, гном с Мухой хотели было развести костёр, но после припадочных воплей перепуганного меча Дуральдона, передумали это делать.

— Да Черномор давно уже знает, что вы здесь, — спокойно рассуждал гном, угощая друзей фирменным грогом из маленькой походной фляги. — Вы что думаете… это вам не королевство выжившего из ума короля Вольдемара, где правая рука придворного иудея-казначея не знает, что делает левая: не то ворует, не то взятки берёт. Здесь такого бардака нет, мир и порядок.