Муха заглянул в салон «Мерседеса».
— Так и есть, — крикнул он гному, — магнитолу тоже спёрли вместе со всеми аудиокассетами U.D.O. и Accept.
— Ух ты юхты, — простонал браток.
— Что? — не понял Муха, подойдя к распростёртому на асфальте телу. — Ты что-то сказал?
— У-у-ур, — повторил президент банка «Титаник». — Урою гадов.
— Кого? — Муха затряс братка за широкие плечи. — Очнись, кореш.
Браток открыл правый налитый кровью глаз и недоумённо уставился на Муху.
— А так это ты, — хрипло сказал он. — Заказали меня, урки позорные. Даже здесь, суки, достали. Ржавой трубой по башке врезали. Как до сих пор жив сам не знаю.
— Кто заказал? — спросил Муха. — Зачем?
— Да Тамбовские, понятное дело, — ответил браток, — скучно, видно, им в Чистилище сидеть суда дожидаться. Завидно им, волкам позорным стало, что меня в мир живых отпустили. Эх, ног совсем не чувствую… боюсь хребет на фиг перебили…
— Ничего, — сказал Муха, беря братка за волосатые ноги, — мы тебе поможем, чем сможем. Эй, Бруевич, айда-ка сюда!
Мужик был тяжёлым, словно борец сумо перед началом соревнований басё в Токио. Кое-как дотащив его до полицейского бобика, кряхтящие от натуги гном с Мухой стали запихивать братка в кенгурятник.
— Эй, вы что? — заорал владелец ограбленного «Мерса». — Вы куда это меня, дебилы, пихаете? Так вы менты что ли?
— Да нет же, — крикнул Муха, — просто мы тачку эту недавно угнали, а в кабине ты не поместишься.
Успокоившись, браток принял вертикальное положение и сам без посторонней помощи, забрался в бобик. По всей видимости, травма спины у него была совсем незначительная.
— Ой, ё… — заорал он, выскакивая обратно, — там бомж какой-то вонючий сидит.
— Кто? — отстранив владельца «Мерса», Муха заглянул в клетку.
На обрезиненном полу у скамейки в совершенно непотребном виде, лежал абсолютно пьяный Аббат и время от времени тихонько порыкивал что-то на норвежском языке.
— Ни фига ж себе! — Муха провёл рукой по взмокшему лицу. — Значит Гопстопов и его задержал.
— А кто это? — спросил более-менее пришедший в себя браток, натягивая на себя найденную под водительским сидением полицейскую форму.
— Да знакомый наш один, — ответил Муха. — Ты его не бойся, он добрый, котиков любит и вообще сам няшка. Это он только на концертах и в буклетах своих дисков очень грозный. А так довольно прикольный мужик…
— Ну тогда ладно, — сказал браток надевая на бритую голову ментовскую фуражку. — Только я с ним в кенгурятнике всё равно не поеду, вот как хотите.
Подойдя к «Мерсу» и отперев багажник, браток извлёк из него помповый дробовик, и с сожалением посмотрев на бесполезную запаску, вернулся к бобику.
— Ментовскую тачку поведу я, — объявил он, — а вы, обдолбыши, вполне поместитесь на сидении рядом.
Опасливо посмотрев на помповик, путешественники согласно закивали…
Когда бобик тронулся, Муха не удержался и спросил:
— А кто всё-таки тебя на дороге-то обул?
Браток помрачнел, но всё же ответил:
— Да пацанва какая-то мелкая выбралась из кукурузы и шипы на шоссе поставила. Я, естественно, затормозил, а когда вылез с ними разобраться, огрели меня по голове ржавой трубой. Со спины. У меня звёзды в глазах тогда как взорвались. Настоящая сверхновая. Даже любимый мой спортивный костюм, блин, от Гуччи, сволочи, спёрли. Он в багажнике лежал… обидно.
— Да… — протянул Муха. — Хорошо хоть серпом по известному месту не съездили.
— А что могли? — удивился браток.
— Да ещё как! — подтвердил Бонч-Бруевич. — Тебе, приятель, считай ещё крупно повезло.
— Жаль, что сотового покрытия здесь нет, — посетовал браток, — труба не фурычит, а то хотя бы ремонтников вызвал машину забрать. Пропадёт ведь зазря даже без колёс… на запчасти, босота, растащат. Ну да ладно, из города им позвоню…
* * *
Астматически похрипывая, полицейский бобик летел вдоль серой ленты бесконечного шоссе. Ландшафт по обеим сторонам дороги в очередной раз медленно менялся. Болота и кукуруза куда-то исчезли, вместо них потянулись роскошные виноградные поля. Пару раз на дороге голосовали какие-то подозрительные личности: странный человек в космическом скафандре с тянувшимся за спиной раскрытым парашютом и некто в надвинутом на лицо жёлтом капюшоне с бензопилой в руках.
— Вот же лохи, — весело ржал браток. — Кто ж их подвозить то будет? Это ж надо, в мир живых на халяву собрались. Даже здесь от этих гнилых фраеров никакого спасу нету.
Муха с интересом рассматривал полицейскую форму, в которую был облачён владелец чёрного Мерседеса. Форма почему-то оказалась полковничьей и это притом, что Гопстопов был всего лишь разжалованным в постовые участковым, значит, ему она принадлежать никак не могла. Ещё одна неразрешимая загадка этого бредового мира.
Поля бурно растущих виноградников вскоре закончились. Их место занял высокий бетонный забор с колючей проволокой наверху.
— О, — хохотнул браток, — значит выход уже близко, почти доехали, держитесь, братва.
Бобик резко занесло. Ловко крутанув руль вправо, лихой водитель аккуратно объехал открытый канализационный люк, в котором маячила голова ремонтного рабочего в оранжевой каске. Машина поехала значительно быстрее, причем, судя по выражению лица братка, поехала сама по себе.
— Что за фигня? — владелец банка «Титаник» резко нажал на тормоза, но полицейский тарантас ему уже не подчинялся. — Попали, блин.
Бобик взревел и понёсся пуще прежнего.
— Вот это совсем жёсткий прикол, — браток постучал пальцем по спидометру, который уже давно зашкаливало.
В кузове машины что-то с грохотом перекатывалось.
— Бедный Аббат, — прошептал Муха, безумно таращась на дорогу, — по-моему, мы сейчас взлетим.
Но они не взлетели. Внезапно машина сбросила скорость и сама затормозила у высоких выкрашенных серебряной краской ворот, которыми заканчивалось, казавшееся поначалу бесконечным, шоссе.
Пассажиры проворно выскочили наружу.
— Ну и куда теперь? — спросил Муха, борясь с подступившей к горлу тошнотой. — У кого-то есть умные идеи?
— Есть, — подтвердил браток и, подойдя к железным воротам, настойчиво постучал в них кулаком.
Через минуту с обратной стороны послышался аналогичный стук.
— Во! — торжественно возвестил глава банка «Титаник». — Слыхали? Он там.
— Кто он? — не понял гном, опасливо глядя на странные ворота.
— Хранитель врат, — ответил, усмехаясь, браток и, достав из-за пазухи сто долларовую купюру, осторожно подсунул её под ворота.
Банкнота слегка дернулась и тут же исчезла, будто её всосал бесшумно работающий пылесос.
— Ты же, вроде, говорил, что у тебя совсем нет денег? — удивился Муха.
Владелец чёрного мерина лукаво ему подмигнул.
— Про запас на всякий пожарный у меня всегда мелочишка какая-нибудь да остаётся. Не кипешуйте, братва. Дома у меня столько бабок, что хватит моим потомкам по самый Судный день. Просто я, дурак, когда сюда попал, мало с собой налички взял, думал ненадолго в эту командировку отправился. Но не хватило, блин. Просчитался со сроками… и карманными вложениями.
Ворота тихо щёлкнули и с лёгким скрипом разошлись в стороны. За ними была яркая солнечная поляна, покрытая цветущими одуванчиками. Вдалеке виднелась опрятная белокаменная церквушка, а у столетнего дуба ржавел остов старого как дохлый тираннозавр, допотопного школьного автобуса.
Не веря своим глазам, Муха узнал в открывшемся за воротами пейзаже окраину родного Мурома.
Первым за ворота ступил браток и, утопая по колено в жёлтых одуванчиках, припустил прямо к дороге, где краснела на солнце облупленная телефонная будка.
Муха испуганно оглянулся, посмотрев на полицейский бобик.
— А как же Аббат? — хрипло спросил он. — Что ж мы его здесь одного бросим?
Бонч-Бруевич кивнул и, подбежав к машине, заглянул в кенгурятник. Аббата там не было. Вместо него на полу валялась пустая бутылка из под виски «Вольфбурн Морвен» с дурацким волком на этикетке.