— Кажется я знаю кто это едет… — Муха поднял вверх правую руку голосуя.

Мерседес плавно затормозил рядом с колоритной парой халявных автостопщиков.

— Привет вам, честные фраера, — сказал высунувшийся в открытое окно машины бритоголовый браток в малиновом пиджаке. — Что, снова вас подкинуть?

— Ну разумеется, — обрадовался Муха. — Прокатимся с ветерком…

— А где твой друг? Мутировал в гнома?

— Да нет, — рассмеялся Муха. — Укатил по делам, но обещал вернуться. А гном это наш давний кореш, свой пацан в доску.

— А то! — усмехнулся в напомаженные усы Бонч-Бруевич и поправляя висящий за спиной топорик.

— Окей, залезайте! — владелец «Мерса» кивнул на заднее сидение. — Только обивку мне там мне не испачкайте, а то вид у вас, как после хорошей пьянки.

Пассажиры забрались в машину и Мерседес рванул с места.

— А у меня бяда, — грустно сообщил браток, врубая в салоне «Heart of Gold» от неподражаемого U.D.O.

— А в чём дело? — удивился Муха. — В прошлый раз, вроде, всё тип-топ было.

— Так то ж в прошлый раз, — возразил браток. — Короче, заколебали меня козлы местные, ни в ад, ни в рай брать не хотят. Я ведь, дурак, и там, и там на лапу дал, а бабок в итоге не хватило, чтобы двинуться по бюрократической цепочке дальше. Из Чистилища меня выгоняют, мол, после последней воровской разборки в Питере мест у них нет. В аду чертям отстегнул и они мне быстренько направление наверх выписали, а наверху этот, как его… некий Ридван у ворот сидит, щёки надул и права качает. Так, мол, и так, хочешь на небесах жировать, отстёгивай, барыга, пять кусков зеленью, а бабок то больше нетути.

— И что же ты теперь станешь делать? — спросил гном, поглаживая бороду. — Походу попал ты круто так…

— Да возвращаться теперь буду, — ответил браток, — а что ещё мне прикажешь делать? То-то знакомые удивятся, увидев меня живого и невредимого.

— То есть как это возвращаться? — не понял Муха. — Куда?

— Тю, ты чудной, — удивился владелец «Мерса», — понятно куда, в мир живых, откуда сюда и попал.

— А что так можно? — привстал на сидении Муха. — Вернуться?

— Конечно, — усмехнулся браток, — а вы думаете, я куда сейчас как раз еду? Ты то сам, откуда будешь?

— Из Мурома я, Владимирская область, — ответил парень.

— Ух ты, — восхитился владелец «Мерса», — так значит мы с тобой земляки. Вот это да…

За очередным поворотом машину внезапно остановил передвижной полицейский блокпост. Одетый в бронежилет и чёрную балаклаву гаишник с болтающимся на груди автоматом не спеша подошёл к затормозившему «Мерсу».

— Далеко собрались? — спросил он ухмыляющегося братка.

— Да вот в мир живых возвращаемся, — спокойно ответил тот.

— Ваша виза в мир живых? — потребовал гаишник.

Браток полез в бардачок и показал полицейскому чёрный жетон с тисненой перевёрнутой пятиконечной звездой.

Гаишник кивнул.

— А визы ваших друзей?

Гном с Мухой тревожно переглянулись.

— А нет у них виз, — ответил браток, — они ещё не умерли.

— Пожалуйста, выйдите из машины, — приказал гаишник пассажирам, и когда те выполнили его просьбу, снова повернулся к братку. — А вас, гражданин, я больше не задерживаю. Вы свободны!

Браток пожал крутыми плечами и, вдавив педаль газа, резко рванул с места.

— Ну что, металлисты недоделанные, отбегались? — спросил из-за спины чей-то до боли знакомый насмешливый голос.

Бонч-Бруевич с Мухой обернулись.

На дороге стоял жёлтый полицейский бобик, рядом с которым во весь свой полный золотых коронок рот, улыбался участковый Антон Гопстопов.

Бежать было решительно некуда. Слева клонились на ветру заросли густой кукурузы, справа угрожали лёгким туманом зловонные болота и темнели зловещие камыши. Кивнув участковому, гаишник погрузился в бело-синюю «Теслу» и укатил себе восвояси следом за исчезнувшем вдали «Мерседесом».

— Я вот всё думал пока вас ловил, что я с вами пойманными сделаю, — не спеша разглагольствовал Гопстопов. — Скормлю голодным львам как христианских великомучеников или подвешу вниз головой на старой осине как Бенито Муссолини. И вот я вас поймал, а воображение словно отшибло, ничего путного в голову не приходит.

— А может ты нас просто отпустишь? — предложил Бонч-Бруевич. — И мозг тогда парить ненужно.

— Кстати, а где Вадик? — гневно вскричал Муха, наконец справившись с расшалившимися при виде ненавистного врага нервами. — Куда ты его дел душегуб в форме?

— Сбежал твой Вадик! — огрызнулся полицейский. — Не смог я его тогда догнать… слишком сильно я разогнался… и где он сейчас валандается, не знаю…

— Я вообще ко всей этой криминальной истории никакого отношения не имею! — склочно заявил Бонч-Бруевич. — Каким я здесь боком?

— Ты злостный наркоторговец! — гаркнул участковый. — На тебя ориентировки разосланы по всем честным землям. Кокс на концертах толкал, контрабандой промышлял. Организовал наркопритон для несовершеннолетних эльфов. Состоял в банде уличных босяков грабителей. Бобровые шапки с ПК бояр срывали. Было ведь?

— Было! — кивнул гном. — Но всё это давно в далёком прошлом…

— Сдай своё оружие! — потребовал полицейский.

— Какое такое оружие? — совершенно невинным образом поинтересовался Бонч-Бруевич.

— То, что у тебя за спиной висит. Топор представительного класса!

— А это вовсе не оружие, — нагло заявил гном, словно сытый кот щурясь на солнце. — Это массажер для спины! Хочешь я тебе им хребет сейчас как следует помассажирую?

Гопстопов потянулся к кобуре.

Ситуация резко накалилась.

Бонч-Бруевич нагло смотрел на представителя закона и даже в ус не дул. Страха перед грозным участковым у него не было.

— Ну давай, брат, как в итальянском вестерне, — добродушно произнёс гном. — Кто из нас быстрее? Соревнуемся?

Полицейский побагровел и, расстегнув кобуру, выхватил оттуда большой малосольный огурец.

— А вот и закуска подоспела! — хохотнул Бонч-Бруевич и, ловко снимая из-за спины топор, ударил тупым концом лезвия полицейского прямо в лоб.

Участковый грузно осел на шоссе.

— Мой топор получил своё первое боевое крещение! — торжественно прокричал гном, потрясая над головою оружием. — Какой славный удачный день…

И Бонч-Бруевич хорошо поставленным басом эпично пропел:

— Из-за леса из-за гор показал мужик топор и не просто показал, к длинной палке привязал…

— Сектор Газа, — тут же определил Муха. — Частушки. Отцензуренная версия. Короче сматываться нам отсюда надо да поскорее… благо транспорт у нас уже есть, хотя и полицейский.

— Ты что сдурел? — спросил гном перестав петь. — Ты что, машину водить умеешь?

— Умею, — дерзко ответил Муха, забираясь на водительское сидение жёлтого бобика. — Восемь раз на права сдавал, но так и не сдал.

Очумело глядя на Муху, Бонч-Бруевич всё-таки тоже забрался в машину.

— Ну смотри мне Спиди-гонщик! — мрачно предупредил он. — Если что пойдёт не так, то мой верный топор сразу же попробует на вкус твою тощую задницу. Предупреждаю заранее — он уже вошёл в раж.

Нащупав ключ в зажигании, Муха резко повернул его. Бобик вздрогнул, недовольно заурчал и вдруг самовольно поехал прямо на лежащего в отключке на дороге Гопстопова.

— Поворачивай!!! — закричал гном, ударив кулаком по приборной доске. — Идиот, ты его сейчас задавишь.

Муха повернул. Переднее колесо бобика прошло в сантиметре от головы участкового.

— Ура! — Муха радостно крутил баранку. — Поехали…

Бонч-Бруевич скептически покачал головой, но от дальнейших комментариев воздержался.

Когда беглецы увидели стоящий поперёк дороги чёрный шестисотый «мерин», то сильно удивились, а затем даже слегка обеспокоились. «Мерс» стоял не на своих родных колёсах, а на подложенных под голые оси красных кирпичах. Короче, сразу было ясно, что машину недавно вероломно «раздели».

Остановив полицейский бобик, Муха выскочил на шоссе и, обойдя «Мерс» кругом увидел лежащего «в позе Анны Карениной на рельсах», абсолютно голого братка. Мужик был явно без сознания, хотя больше всего своим видом напоминал мирно спящего херувима.