Как Наташа рассмеялась:
— Ах, как мы умеем врать!
Да тебе б таланту малость,
Чтобы фэнтези писать.
— А я знал, что не поверишь.
Ты ж одна из большинства
И такой же меркой меришь,
Где не будет волшебства.
И пускай меня осудишь,
Расскажу всё до конца.
Ты меня, конечно, будешь
Презирать, как подлеца.
Ты мне нравилась. И может,
Я любил. Ты ангел мой.
Каждый день, что мною прожит,
Был наполненный тобой.
И стихи писал, конечно.
Ревновал порой со зла.
Только это безуспешно.
Равнодушна ты была.
А потом волшебной кисти
Обладателем я стал.
И теперь любые мысли
Я в реальность воплощал.
Я подумал: «Почему бы
Не внушить любовь? Я ж маг.
Пусть нечестный способ, грубый,
Но делов-то на пятак».
Всё прекрасно получилось!
В школу я пришел. И вот
Я увидел: ты влюбилась.
Кто ж такого не поймет.
Мне, конечно, очень лестно.
Но задумался о том
Вскоре: очень интересно.
Только я-то здесь причем?
А потом я на досуге
Прочитал стихи твои
И подумал, что заслуги
Нет моей в твоей любви.
Нет уж! Лучше я очищу
Совесть, а не то заест.
Вот и всё! И той же кистью
На любви поставил крест.
— Тимофей! Ну, хватит сказки
Мне рассказывать! Зачем?
Кисть волшебная и краски…
Заболтал меня совсем.
Я ж хотела откровенно
Обсудить с тобой вопрос.
Ты ж стараешься, наверно,
Рассмешить меня до слез.
А любовь не терпит шуток
Насмехательства оскал,
Побасенок, прибауток
Ей не надо. Чтоб ты знал!
Знаешь, тут такое дело,
Ты верни мою тетрадь.
Я бы очень не хотела,
Чтобы кто-то стал читать.
То, что вырвалось из сердца
(Пусть стихи не хороши,
Пусть бездарно всё и серо!),
Только это от души.
А другой начнет кривиться,
Комментарий добавлять.
Ты не будешь же сердиться
И отдашь мою тетрадь?
— Ну, конечно же, Наташа!
Я еще б тебе сказал,
Что любовь, она, как чаша,
Побежишь и расплескал.
— Нет! — воскликнула сердито
Девочка.
— Нельзя с тобой
Разговаривать открыто.
Ты какой-то не такой.
Или хочешь посмеяться,
Чтоб унизить, оскорбить?
Зря решила я связаться
И с тобой поговорить.
В общем так! Отдай тетрадку
И покончим все дела!
И со лба убрала прядку,
И сердито прочь пошла.
«Вот и всё! — вздохнул Тимоша.
— Посетил любви сады.
И забвения пороша
Скоро заметет следы.
Он пришел домой печальный,
Равнодушный и пустой,
Словно на сторонке дальней
Клад оставил дорогой.
Мама чувствует всех лучше.
Как увидела его.
— Ты чернее черной тучи!
Он качает головой.
— Что случилось-то, сыночек?
Он на целый мир сердит.
Рот закрыл он на замочек,
Ничего не говорит.
— Руки мой! Садись обедать.
Злится он. Но на кого?
Даже матери разведать
Трудно что-то у него.
Молча звякает он ложкой.
Мать с улыбкою глядит.
Нелегко порой с Тимошкой.
Как замкнется и молчит.
— Может, что-нибудь расскажешь?
— Если ем, я глух и нем.
— Значит, маму не уважишь?
— Погоди, сейчас доем.
Мама! Всё нормально в школе.
Двоек я не получал.
На физре гоняли в поле
Мячик. Я его пинал.
— Да! Уж нет, сынок, я вижу
Всё, что надо, по глазам.
От врачей не скроешь грыжу,
Настроение — от мам.
— Что за странные вопросы?
— Как же! Ведь не в бровь, а в глаз.
Только мы молокососы,
Эта тема не для нас.
— Ну, еще один кусочек
Пирога поешь, возьми.
Ну, а как еще, сыночек?
Без любви ведь нет семьи.
— Ну, а где же страсть, безумства,
Мир огромный на двоих?
Или это вольнодумство?
Годно лишь для молодых?
— Да! Сначала это пламя.
Лучше ты его не тронь!
Но потом, сынок, с годами
Затухает тот огонь.
Но пожар не длится вечно.
Вечны только небеса.
И спокойная, конечно,
Наступает полоса.
Это жизнь. Возьми любого,
Будь он хоть какой чудак,
Но различья никакого.
Было, есть и будет так.
А скажи, девчонка эта
Одноклассница твоя?
— Ну, теперь сживешь со света.
Зря спросил об этом я.
— Но ведь это же нормально.
Для любви, сынок, живи.
А напротив же печально,
Если нет в тебе любви.
Ну, не хочешь, и не надо!
И махнула мать рукой.
— Всё же я ужасно рада
За тебя, мой дорогой.
И ушел к себе. Уроки?
Нет уж! Мысль его грызет.
Или он такой жестокий?
Или же вообще урод?
«Вот и мама всё толкует,
Что любовь всего важней.
И куда не глянешь, будет
Разговор о ней, о ней.
Это сколько б дел огромных
Совершил бы человек,
Если бы от мук любовных
Он избавился навек!
Здравый смысл здесь не в почете.
Аргументы же просты:
Всё равно, что на работе
Личным делом занят ты.
То страдают, то мечтают.
И повсюду ох и ах.
И на небо улетают.
Правда, только лишь в мечтах.
Но ведь я могу, чтоб в мире
Не осталось чепухи.
Прочь бряцания на лире!
Вон любовные стихи!
Дай-ка! Дай-ка нарисую!
Сам себя Амур убил.
И судьбу себе такую
Он, негодник, заслужил.
Поцелуи отменяем!
Никаких объятий нет!
И про страсти забываем!
На свидания запрет!
Строим, пашем, управляем,
Учим, лечим ОРВ
И детей теперь рожаем
Лишь в пробирках без любви
Так-то вот!»
Тимоша стукнул
Кулаком.
«Я молодец.
Прежний мир навеки рухнул
И любви пришел конец».
— Ишь, куда ты замахнулся!
Ну, почти Наполеон.
Мальчик быстро обернулся.
И в углу увидел он
Старика. Узнал он сразу.
Это самый тот старик,
Только ростом где-то с вазу.
— Как же ты сюда проник?
— Мира мы не уничтожим.
Есть пределы волшебства.
Нарушать никак не можем
Мы законы естества.
Так что ты оставь затею
Эту. Что-нибудь затей
Ты попроще! В лотерею
Хапни миллион рублей!
Ведь сначала было слово.
Это слово было Бог.
А любовь — его основа,
Человечеству урок.
Нет! Могущественней Бога
Не дано быть никому.
Так что отметай с порога
План, подобный твоему.
— Ладно! Я свою ошибку,-
Молвил мальчик.
— Осознал.
Как-то золотую рыбку
Тоже дед один поймал.
Эта сказка мне известна.
Глупость сделал я, прости.
В прошлое — мне интересно –
Мог меня б перенести?
Просто я погорячился.
Это выдумал со зла.
Знаешь, я, старик, влюбился,
А потом любовь прошла.
— Как не знать? Всё под контролем.
Мимо мышь не проскользнет.
Нашим, так сказать, героям,
Строгий мы ведем учет.
Для конторы есть работа.
Там чиновники сидят.
В книгах строгого учета
Всё, что нужно, отразят.
Так же пишем мы отчеты,
Так же нам доводят план.
В общем, хлопоты, заботы.
Это ж вам не балаган.
— Что ж выходит, неслучайно,
Я по плану к вам попал?
Интересно чрезвычайно!
Вот не думал — не гадал.
— Так устроен мир, и этот,
