Лишь успеешь пролистать.

Открывает он работу,

Начинает проверять.

Ручка тянется к блокноту,

Хочет сам пересчитать.

— Это же феноменально!

Будто он бросает мяч.

И подходит небанально

Он к решению задач.

Хоть сейчас его в студенты.

Он умен не по годам.

Вот такие-то моменты

И приносят счастье нам.

Ну, и что же здесь такого,

Что тринадцатый лишь год!

Он студента же любого

Переплюнет, обойдет.

На линейке Тимофею

Сам декан вручал диплом.

Тимофей, склонивши шею,

Тяжко думает о том,

Что он зря затеял это,

Обманул всех. Каково?

Вон вечерняя газета

Написала про него.

А еще и предложили

Слушать лекции они,

Чтоб его освободили

От уроков в эти дни.

Вот и вляпался по уши,

Сам себя он наказал.

Лучше бил бы он баклуши,

Лучше б тройки получал.

«Заболею-ка ковидом!

Говорят, что по мозгам

Бьет ковид по индивидам.

Это то, что нужно нам».

К вечеру температура

У него, горит он весь,

Кашляет и смотрит хмуро,

Ничего не хочет есть.

Вот у всех берут анализ:

Заражен — не заражен.

Мама с папой оказались

Не больны. Один лишь он.

Полежал он две недели

И опять здоровым стал.

И чего бы вы хотели?

Интеллект свой потерял.

Как он стал с больничной койки,

Хоть какой теперь урок,

Получает только тройки.

Снова он середнячок.

— Ох, какой коварный вирус! –

Каждый встречный говорит.

— Как мозги пускает в минус!

Как их сушит, паразит!

Так легко ему, что странно.

Гениальность — тяжкий труд.

От тебя же постоянно

Дел великих люди ждут.

А с простого нет же спроса.

Если есть он, так чуть-чуть.

Не высовывай лишь носа

И, как все, таким же будь!

Супермен для Голливуда,

Чтобы армии крошить.

А простым не надо чуда.

Им с простыми легче жить.

Так что кисточку подальше

Убирает он. И без

Нее он жил ведь раньше,

Без обмана и чудес.

И в учительской порою

Почесать о нем язык

Любят.

— Не столкнись с бедою,

Был бы первый ученик.

Да! Судьбу ведь не обманешь!

Столько подавал надежд!

Бац! И всё! Куда ни глянешь,

Без него полно невежд.

А ведь мог бы стать ученым,

Мог бы быть лауреат,

И студентикам зеленым

Мог читать бы сопромат.

Дома мама так достала!

Если мог бы, убежал.

— Что-то ты, Тимоша, мало

Уделять урокам стал.

Что же это? Только тройки.

Не пойму я. как же так?

Ты ж активный, ты же бойкий,

Ты же умный, не дурак.

Первым на олимпиаде

И не школьной, областной.

Ну, скажи мне, Бога ради,

Что случилось-то с тобой?

Может, мы в чем виноваты?

И всё время ах да ох.

— Мама! Всё ковид проклятый.

Вот и мозг совсем усох.

Тут не выдержал и папа.

Охладил он мамин пыл.

— Здесь у нас же не гестапо.

Надо чтобы стимул был.

Если кончишь год без троек

И пахать начнешь, как слон,

То получишь, трудоголик,

В руки новенький смартфон.

— Честно, папа? Не обманешь?

— Обижаешь, Тимофей!

Если хорошистом станешь…

Так что силы не жалей!

— Благодарен вам сердечно!

Про себя ж подумал он:

«И без вас бы я, конечно,

Смог бы завести смартфон.

Только есть здесь закавыка:

Как я б это объяснял.

И ведь столько будет крика:

— Ты, подлец, его украл!

Вот и будь тут честным с вами.

Как ни каялся я в том,

Заставляете вы сами,

Заниматься волшебством.

Хорошо, что ни пятерки

Папа хочет. Дело в том,

Что отличник, как на горке,

Видят все его кругом.

Ах, ты кисточка! И как же?

Без тебя он пропадет.

Если день подносит каждый

В жизни новый поворот».

У доски себя рисует

И тетради, и дневник.

И на краски громко дует,

Чтоб они подсохли вмиг.

«Будут вам теперь четверки,

Ежедневные к тому ж.

Как там в старой поговорке:

Если взялся ты за гуж…

Только палку в этом деле

Мне нельзя перегибать,

Чтоб опять не захотели

В вундеркинды записать.

С вундеркинда спрос особый.

Он почти что идеал.

И везде толкают, чтобы

Он честь школы защищал.

Нет уж! Нет уж! Серой мышкой,

Неприметной, легче жить.

Быть посредственным мальчишкой,

Чтоб могли тебя забыть.

Как учитель рассуждает:

«Меньше б нервов и забот!

Пусть он звезды не хватает,

Но зато и нет хлопот».

Он учился без напрягу

И четверки получал.

Ну, а кисточку, бумагу

Он почти не доставал.

И была спокойна совесть,

Было не о чем тужить.

И должны на этом повесть

Мы, наверно, завершить.

Жизнь — сплошное приключенье.

И не ведаешь о том,

Что тебя через мгновенье

Ожидает за углом.

Вроде всё течет спокойно,

Словно тихая река,

Всё размеренно, достойно,

Предсказуемо. Пока

Не бабахнет, не взорвется,

В клочья всё не разнесет.

Как бумага жизнь порвется,

И сидишь, разинув рот.

Как-то ужинали вместе,

И отец решил узнать:

— Не пойму никак, хоть тресни,

Кем сынок ты хочешь стать?

Спорт тебе не интересен,

Технику не хочешь знать,

Не читать, не слушать песен.

Ну, и кем ты хочешь стать?

Ты, как старичок как будто.

Будто в мире ты один.

Я вот представляю смутно

Твое будущее, сын.

Мама:

— Что ты в самом деле?

Брось свою агрессию!

Может, сразу в колыбели

Выбирать профессию?

Он пока еще ребенок.

Ты ж репьем приклеился.

Или сам уже с пеленок

В инженеры целился?

Что историй не бывает

Без любви, известно нам.

Без любви сюжет страдает,

Расползается по швам.

И герой какой-то тусклый,

В нем не чувствуется жизнь.

Нет! Без страсти и без чувства,

Ну, никак не обойтись.

Нет любви и нет героя,

Только бледный манекен.

И читателя такое

Захватить не сможет в плен.

Может в жизни всё забыто,

Но любовь всегда свята,

Потому что в ней открыта

Нашей жизни полнота.

И скажу, но между нами,

Был влюблен и Тимофей.

Представляете, часами

Часто думал он о ней.

Видел он прекрасный облик

И хотел лишь одного,

Чтобы лечь пред ней, как коврик,

Чтоб ступала на него.

Звали девочку Наташей.

И объект его мечты

Для него она всех краше,

Королева красоты.

А Наташа круглолица.

Как глаза ее блестят!

На нее глядеть боится,

Лишь украдкой бросит взгляд.

Да, глаза — два океана,

Бездна в них скрывается.

Ах, Наташа! Всё же рана

От любви останется.

Только есть одно здесь «но».

Если ради опыта

Чувствам открывать окно,

Будешь вроде робота.

Над природою начнем

Экспериментировать,

И самих себя потом

Сможем ликвидировать.

Мы любить способны с детства.

Тут не скажешь «подожди".

И мальчишеское сердце