— Спасибо за разговор, но пора мне.

— Постой-ка, лицо ж твое где-то видела! — вдруг восклицает женщина. — Погоди минутку. Я сейчас.

С трудом разогнувшись, Валентина спешит в дом и возвращается оттуда с тремя журналами.

— На-ка, подержи. — Сует мне два, а один сама листает. — Гляди, как похож? — Тычет мне в лицо моей же фотографией, только без бороды, как сейчас, а под ней короткий монолог и подпись «В. Родионов».

— Тот же Марк умер, а я живой.

— То есть ты не он? — спрашивает женщина, водрузив мне на руки последний журнал и перекрещиваясь.

— Не он, — успокаиваю взволнованную старушку, отдаю ей журналы и ухожу. Теперь я закончил здесь. Можно ехать домой.

Конечно, этот разговор ничего не доказывает, но я словно со стороны увидел семью Родионовых. Что Сан Саныч, что Наталья Степановна всегда были людьми чести, сыновей воспитали в порядочности. Не могу поверить, что Вадим мог устроить покушение. Все, что я нарыл на него, не стоит и ломаного гроша. Азартными играми не увлекается, по-прежнему фанатеет от спорта, хотя и пишет про светские новости. Я просто не могу понять, зачем ему моя ювелирка.

Сажусь в машину, жду, пока она прогреется. Включаю телефон, который давно сел от холода. Сразу же прилетает множество сообщений и уведомлений в мессенджерах. Листаю их и понимаю, что жду отчет Ники о поездке. Конечно, парни мне уже обо всем доложили, но хочу получить от нее лично.

Только заинтересовывает меня совсем другое, с неизвестного номера:

«Я знаю, что ты не сдох, Марк. Но мы это исправим. Я приду за тобой снова, как и за твоей ненаглядной вдовой».

Николь

Перед глазами темнеет. Я хватаюсь за раковину, чтобы не упасть. Смаргиваю пелену с глаз. Один раз. Второй. Две полоски никуда не деваются. Нет, это, должно быть, ошибка. Нужно передать и срочно.

Но и второй, и третий, и даже пятый тест показывают одно и то же. Говорят, что многое скрывает одна черточка между датой рождения и датой смерти, но сейчас я уверена: две полоски на тесте беременности скрывают намного больше.

Дохожу до кровати и падаю на нее без сил. В глазах сухо, немного щиплет. Что делать? За мной следит охрана, я шагу не ступлю без их ведома. Если я пойду в клинику, что они передадут Марку? Тем более он увидит счет, да и поймет, что к чему, а все мои деньги я оставила маме и Лике.

Только почему я не хочу сказать Марку о беременности? В этом нужно разобраться. Возможно, он сначала не поверит, но подтвердить это событие очень легко. Да и получилось все из-за него, а не меня. Наверное. Хотя это я набухалась на встрече выпускников. Только случайно.

Блин! Хватаюсь за голову. Череда случайность приводит к невероятным событиям, и просто ужасно, когда только одно событие выпускаешь из рук, а оно возвращается, набрав огромные обороты. Как говорится, посеешь ветер — пожнешь бурю.

Аборт? Нет, точно нет. Кладу руки на живот. Внутри меня маленькая жизнь, и я не имею права прекращать ее. Тогда мне нужно тщательно беречь себя и малыша. Марку говорить не обязательно, между нами нет отношений и навязываться к нему с ребенком я точно не буду. Еще подумает, что мне понравилась роскошная жизнь и я пытаюсь сохранить ее. Нет-нет-нет.

Но если я сольюсь, кто будет спонсировать лекарства Лике? Тяжело выдыхаю. Вряд ли Марк будет делать что-то просто так. Зачем? Оно ему не надо. Как же теперь решить это все? Как быть?

Голова начинает гудеть от обилия мыслей. Организовываю себе ледяное полотенце на лоб, да так и засыпаю посреди дня. Постепенно боль утихает, и сны приобретают позитивную окраску. Мне снится наша с Марком свадьба на берегу Финского залива. Вдалеке виднеется башня Газпрома, маленький уютный ресторанчик окружает лес, а нас встречают добрые улыбки родных лиц. Сосредотачиваюсь во сне: кого же из трех друзей Марка я вижу? Но мне ничего не удается: сон рассыпается в труху от звонка телефона. Гайдман собственной персоной.

Жду, пока мобильник перестанет вибрировать. Разговаривать с Марком нет никакого желания. Голова болит уже чуть меньше, но теперь меня, такое чувство, охватил озноб. А мужчина терпелив: он звонит до самого последнего гудка. Только я все равно не беру.

Звонки повторяются еще пять раз, но я игнорирую их. Зачем так названивать? Мог бы просто ограничиться смской. Наверное, у него что-то случилось, а может, наяривает из принципа. В первом случае уже прислал бы охрану, а во втором… На разговор сейчас нет настроения.

Блин, ведь действительно в квартире холодно. Прикладываю руку ко лбу: он горячий. Теперь придется искать в этих хоромах градусник. И тщательно изучать, что мне можно из лекарств, ведь во многих написано, что во время беременности нужно принимать с осторожностью.

Как зомби, брожу по квартире, но нахожу только градусник. Возвращаюсь в постель и беру телефон. Марк смс не писал, зато есть сообщение от «того самого» незнакомца:

«Как проходит воскресенье?»

Ай, отвечу, да и выясню, кто ж до меня домогается.

«Лучше всех, а у тебя?»

Незнакомец: «О, наконец-то получил ответ! Жалею, что тебя нет рядом».

Я: «А я этому радуюсь».

Незнакомец: «Как грубо! Чем я заслужил!»

Я достаю градусник. Тридцать семь с половиной.

Набираю ответ: «Просто заболела».

Незнакомец: «Выздоравливай. Заказать тебе лекарства?»

Я: «Если только ты скажешь, кто ты».

Незнакомец: «Не могу сказать. Это будет слишком скучно. Догадайся сама».

— Ну и ладно, — говорю телефону и откладываю его. Спать все еще хочется, поэтому позволяю себе эту роскошь, откинув мокрое полотенце на прикроватную тумбочку.

Надеюсь, что сон продолжится, но вместо этого меня накрывает темнота. Из нее вырывает веселая трель дверного замка.

Тяжело поднимаюсь и бреду к нарушителю моего спокойствия. В глазок вижу Гнома.

— Что случилось? — бубню недовольно, открыв дверь. Охранник выглядит всполошенным.

— Вас шеф обыскался! Он звонил вам много раз. Если бы вас не было дома, как бы я объяснил это? Он бы с меня голову бы снял!

— Ладно-ладно. Не нужно так нервничать, — хриплю, откашлявшись. Громкий звук отдается дурацким гудением в голове. — Я просто уснула. Не могу, что ли, поспать днем? Неделя выдалась тяжелой.

— Не можешь, Николь, — пришибает меня очень и очень недовольный голос Марка. Он взбегает по лестнице, его грудь тяжело поднимается. — Спасибо, Гном, можешь идти.

Охранник кивает и быстро скрывается за соседней дверью. Затуманенным взглядом смотрю на Гайдмана, пытаясь понять, зачем он приехал.

— Николь, может быть, пустишь? С тобой все в порядке? — спустя минуту спрашивает Марк. Он уже кладет ладони мне на талию, чтобы отодвинуть, когда я вдруг понимаю, что в ванной валяются несчастные тесты на беременность. А все нормальные люди сперва идут мыть руки.

— Подожди минутку! — тараторю и захлопываю дверь прям перед растерянным Марком, пока он не успел подставить ногу. Сквозь туман в голове продираюсь к ванной и сгребаю в охапку злополучные тесты. Гайдман же вовсю звонит и стучит в дверь. На ощупь добираюсь до кухни и выбрасываю полоски. Следом летит непочатая пачка макарон: вдруг Марк решит выкинуть мусор и увидит все?

Только после этого возвращаюсь к двери и вновь открываю ее. Гость (или правильнее сказать, хозяин?) выглядит крайне недовольным.

— Что за детское поведение, Николь? — возмущается он и с напором перешагивает порог. Снимает обувь, идет мыть руки. Я же валюсь на кровать.

Марк приходит через пару минут.

— Почему ты не берешь трубку, когда я звоню? — отчитывает он, присаживаясь на край кровати.

— Я спала, — бубню из-под одеяла. Мне так холодно, просто жесть.

— Ты понимаешь, что это серьезно? Так, а это что, градусник? Тридцать семь? И почему ты молчала? — Мужчина снова вскакивает на ноги. Приспускаю одеяло.

— Ты куда?

— В аптеку. Здесь совсем нет лекарств.

— Ой, не нужно! — слишком эмоционально протестую. Марк смеряет меня взглядом.

— Это еще почему?