Глеб знакомит меня с разными людьми: инвесторами, именитыми дизайнерами и владельцами других ювелирных. Мужчины всех возрастов разглядывают мое платье, а точнее то, что оно открывает, а женщины при приближении смеряют равнодушными взглядами.
— А вот и ещё одна звезда этого вечера, — Глеб подводит меня к высокой девушке с густыми черными волосами. — Регина, познакомься с уже небезызвестной вдовой Марка.
— Приятно, — почти пропевает владелица «Золотого перстня». Я представляла себе вульгарную девушку, потому как изделия не отличаются качеством и красотой, но Регина выглядит утонченной. Нежное голубое платье выгодно подчеркивает спортивную фигуру и даже не претендует на звание женщины-вамп.
— Взаимно.
— Предполагаю, девочки, что не стоит оставлять таких двух львиц вместе без нужного градуса, поэтому позволь, Николь, угостить тебя шампанским.
— Я не пью. — Не хватало мне ещё учудить что-нибудь на пьяную голову. И так сложно отделаться от ощущения, что меня рассматривают под микроскопом каждый.
— Тогда у нас просто шикарный стол. Не хмурьтесь, девчонки, я подготовил и сногсшибательное фитнес-меню. Хорошо, что заранее уговорил Александра Родионова, шеф-повара ресторана «Форель» принять непосредственное участие в моем празднике.
— Этот ресторан, кажется, находится напротив моего офиса? — вспоминаю лаконичный лейбл в виде рыбы, где я полюбила ужинать. И где встретила Сашу. Стало быть, он мне наврал.
— Именно он. После наших встреч я заходил к Александру обсудить некоторые детали меню.
— Извини, мне нужно отойти, — прерываю Глеба, который все рассуждает о чудесном поваре. Его рука соскальзывает с моей талии, и я сбегаю.
Только на полпути ловлю себя на мысли: зачем я хочу найти его? У нас же была всего одна встреча. Даже не свидание. Тем более я замужем, то есть вдова. И с Марком тоже что-то завязывается. Когда все стало так сложно?
Вдалеке вижу знакомые кудряшки и ускоряюсь. Сейчас мы увидимся как будто случайно, да. Только я об этом думаю, как оступаюсь и лечу прям в спину кудряша. В последнюю секунду он успевает обернуться и поймать меня, будто чувствовал, что за ним следят.
Глаза не те. Лицо похоже, кудряшки примерно такой же длины, а вот глаза не те. Они холодные, цепкие, словно в вечной охоте.
— Простите, — хриплю и подаюсь вперёд, только незнакомец, похожий на Сашу, не торопится поднимать меня.
— Мы с вами не встречались?
— Это вряд ли. — На нас уже люди оборачиваются, а я так и вишу в позе умирающего лебедя. — Вы не могли бы меня поднять?
— Мне так нравится ощущать вас в своих руках, — беззастенчиво признается незнакомец, но все же возвращает меня в вертикальное положение. У него на пиджаке прикреплен бейджик «Вадим Родионов, журналист». Теперь понятно, почему мужчины так похожи. — Меня зовут Вадим.
— Николь, — машинально отзываюсь. В динамиках меняется композиция, а диджей приглашает выйти в середину зала и размяться.
— Потанцуем? — только это не вопрос, потому как меня за талию влекут в самый центр образующейся толпы.
— Боюсь, я в этом не сильна.
— Бросьте лишнюю скромность. Уверен, вы прекрасно двигаетесь. — Нужно отдать должное Вадиму, при этих словах его взгляд оставался на моем лице, а руки — на талии.
— Значит, Александр Родионов — ваш брат?
— Успели познакомиться или просто слышали о нем? Выдающийся талант, я горжусь малышом. Понимаете, хоть и не похоже, но я старше на три года. Да что мы о нём. Где я мог вас видеть? Клянусь, что видел это лицо.
— Журналист, который не запоминает людей? — выгибаю бровь. Музыка не располагает к бурной деятельности на танцполе, так что мерных покачиваний тела вполне достаточно.
— Уловили, Николь, — Вадим холодно улыбается. — Я про вас слышал ещё несколько лет назад, даже фотку видел. Марк довел дело до конца, но мне жаль, что не удалось погулять на вашей свадьбе.
— Мы не любили показывать наши чувства на людях, — почти добродушно скалюсь.
— А вам этого хотелось, Николь?
— Друзья друзьями, а личное счастье, оно такое хрупкое. Так что нет, я не вижу смысла демонстрировать чувства. Наверное, вам этого не понять?
Не знаю, какая муха меня укусила и отчего во мне проснулась язвительность, но Вадима, в отличии от других друзей Марка, мои слова задели. Он насупился и поднял руки с моей талии на пару сантиметров выше.
— Не все люди умеют оберегать свое счастье от посторонних глаз, — отстраненно замечает мужчина. — А некоторым оно выходит боком.
— Что вы имеете в виду? — спрашиваю прежде, чем успеваю прикусить язык. Наша беседа и так насквозь пропитана взаимной враждебностью, которая усиливается с каждой репликой, чего же я усугубляю, чего лезу? Наверное, мне надоели дурацкие намеки от друзей Марка о том, что они знают что-то, чего не знаю я.
— Мой друг вас так болезненно любил, но я не вижу, — Родионов окидывает мое платье снисходительным взглядом, — чтобы вам всерьез были знакомы возвышенные чувства.
— Простите, но я вынуждена закончить этот разговор, — упираюсь руками в твердую грудь, чтобы увеличить между нами расстояние, но Вадим меня и не держит. Вежливо улыбается на прощание и скрывается в толпе.
Отхожу в сторону. Мне срочно нужен свежий воздух, а лучше оказаться подальше отсюда, подальше от этих незнакомых, пропитанных фальшью людей. Сколько денег влито в это мероприятие? Но его суть — просто покичиться деньгами друг перед другом, когда вне этих стен многим людям нужны деньги так же, как Лике. Это дурацкое платье, которое я на себя нацепила. Зачем? Я ненавижу его! Жаль, что слова Марка «Сама решай, какую роль ты сыграешь сегодня» я не поняла сразу. Что же, теперь мне все ясно. Я на какой-то миг действительно захотела стать частью этого богатого и роскошного мира.
Легкое прикосновение к локтю заставляет меня обернуться и встретиться с теплыми карими глазами. Саша.
— Здравствуй, Николь. Я рад снова встретиться, — добродушно говорит он. На нем такой же темный костюм-двойка, как и на большинстве присутствующих мужчин. Видимо, он просто следит за кухней, а не участвует в ней напрямую. — Хочешь потанцевать?
— Ой нет, спасибо, натанцевалась уже. Вообще-то я уже ухожу, — дежурно улыбаюсь и пытаюсь обойти Сашу стороной.
— Как, уже? — Мужчина берет меня под локоть.
— Плохо себя чувствую. Отпусти, пожалуйста, — кладу свою ладонь поверх его холодной руки в попытке снять. В отличии от Марка рука Саши без грубых шероховатостей, пальцы короче, идеально ухоженные ногти.
— Давай провожу тебя? Мне это сборище тоже кажется невероятно скучным.
— Боюсь, сегодня это твоя работа.
— Я не наврал тебе, если ты так думаешь. Да, у меня свой ресторан, но иногда я пишу обзоры на конкурентов для Вадима. Если бы я тебе с порога заявил, что у меня свой бизнес, я бы тебя не оттолкнул?
— Может быть, привлек бы, — улыбаюсь чуть искреннее.
— Я не мог так просчитаться, — Саша подмигивает мне. — По тебе видно, что ты не охотница за деньгами.
— Отчего же? — Я даже прекращаю попытки вырваться. Родионов чуть ослабляет хватку и вдруг становится серьезным: брови нахмурены, бледный лоб сложился морщинами, губы сжаты в прямую линию. Удивительно, как этот человек умеет перескакивать с одного настроения на другое.
— Понимаешь, только не в обиду, у истинных охотниц другие взгляды. Безусловно, это платье тебе очень идет, но у меня четкое ощущение, что оно не для тебя. Видела Регину? Она, наоборот, пытается казаться нежной овечкой, хотя внутри там такой серый волк, хотя даже не серый, а черный, волк сидит, что я б ее стороной обходил.
— Тогда ты точно должен понимать, как сильно я хочу уйти отсюда.
Чувствую, как вибрирует крошечный клатч, в который влез только мой телефон.
— Извини. — Достаю мобильник и чуть не давлюсь воздухом, упираясь взглядом в экран, на котором желтым выделено новое сообщение:
«Одно твое слово — и я заберу тебя отсюда».
Номер неизвестный. Марк? Но зачем скрытно? Оглядываюсь, чтобы только никто не заметил моей реакции. Отчего-то мне кажется, что это не Гайдман. Тогда кто? Кто подслушивает наш разговор?
